Уилбур Смит - Чародей

– Принесите водяные мехи, – сказал он, и Минтака побежала к колеснице и принесла их. Она держала их перед Нефером, пока он жадно пил, а затем осторожно смыла кровь и грязь с его лица, с облегчением увидев, что оно не повреждено. Однако, осмотрев другие его раны, она едва скрыла потрясение – настолько они были серьезны.

– Моя постель в колеснице. – Его голос слабел. Когда принцесса принесла ее, он попросил развязать узел, и там она нашла сверток с принадлежностями для шитья. Она достала оттуда иглу и шелковую нить. Он показал ей, как перевязать кровеносный сосуд, из которого била кровь. Это далось ей легко, и она не колебалась и не страшилась. Ее руки были до запястий в крови, когда ловкими пальцами она затянула нить вокруг разорванной артерии, затем закрыла самые глубокие раны в его теле. Все еще под его руководством полосами, оторванными от его изодранного хитона, она перевязала раны. Это была грубая, примитивная хирургия, но ее хватило, чтобы остановить самое сильное кровотечение.

– Это все, что мы можем сейчас. Я помогу вам сесть в колесницу и доставлю туда, где хирург сможет сделать остальное. О, если бы Таита был здесь… – Минтака побежала к Звездочету и привела лошадей туда, где лежал Нефер. Он, приподнявшись на одном локте, с тоской глядел на тело льва, лежавшее рядом с ним.

– Мой первый лев, – прошептал он горестно. – Если мы не снимем с него шкуру, трофей будет испорчен. Шерсть осыплется.

В пылу переживаний в ужасном беспокойстве о нем она вышла из себя.

– В жизни не слышала такой дурацкой «мужской» чуши! Вы хотели бы рискнуть жизнью ради зловонного куска меха? – Она сердито подошла, чтобы помочь ему встать на ноги. Им обоим потребовались невероятные усилия, чтобы поднять его. Опираясь на нее всем своим весом, Нефер, прихрамывая, добрел до колесницы и обессилено упал на площадку.

Минтака постелила овчину, чтобы уложить его как можно удобнее, поднялась на колесницу и встала над ним с поводьями в руках.

– Куда мы едем? – спросила она.

– Остальная часть отряда сейчас должна быть высоко над долиной и ехать слишком быстро, чтобы мы могли их догнать. К тому же они едут в другую сторону, – сказал он.

– Другие охотники рассеяны по пустыне. Мы можем искать их весь день – и не найти.

– Нужно вернуться туда, где стоит флот, к Даббе. На кораблях есть хирург, – пришла она к единственно правильному заключению, и Нефер кивнул. Минтака пустила лошадей шагом, и колесница покинула рощу и въехала на высоту, снова направляясь на юг.

– До Даббы три часа пути, а то и больше, – сказала Минтака.

– Меньше, если ехать поперек излучины реки, – ответил он. – Можно сократить путь по меньшей мере на четыре лиги.

Минтака заколебалась и посмотрела на восток, в сторону дикой пустыни, куда он убеждал ее направиться.

– Я могу там заблудиться, – проговорила она со страхом.

– Я буду показывать дорогу, – ответил он, уверенный в себе, потому что Таита научил его путешествовать в пустыне.

– Это – наш лучший шанс. – Она повернула упряжку влево, отметив голубоватый сланцевый пригорок в той стороне, куда указал Нефер.

Когда они были сильны и здоровы, им обоим чрезвычайно нравилось ехать в колеснице по неровной земле, и они пружинили на подъемах и спусках молодыми ногами. Но сейчас, даже при том, что Минтака вела лошадей шагом или рысью, столкновение с каждым камнем или выступом, толчок от каждой ямы передавались через твердые колеса, в истерзанном теле Нефера. Он морщился и обливался потом, но пытался скрыть свою боль. И все же с течением времени его раны воспалились, и боль стала невыносимой.

Он громко застонал при особенно сильном толчке и внезапно потерял сознание.

Минтака немедленно остановила лошадей и попробовала привести его в чувство. Она намочила в воде комок льняной ваты и выжала несколько капель в просвет между его губами. Затем протерла бледное, потное лицо Нефера. Но когда она попыталась повторно перевязать раны, то обнаружила, что глубокая рана в бедре вновь кровоточит. Она попыталась остановить кровь, но добилась только того, что кровь стала течь медленнее.

– С тобой все будет хорошо, мой дорогой, – сказала она ему с уверенностью, которой не чувствовала. Она нежно обняла его, поцеловала в запыленную, покрытую засохшей кровью голову, в темя, и снова взяла поводья.

Час спустя она отдала Неферу и лошадям последнюю воду и не пила сама. Затем встала вытянувшись в струнку на переднем щите колесницы и принялась оглядывать холмы из гравия и сланца, колеблющиеся и дрожащие в жарком мареве. Она поняла, что заблудилась. «Я проехала слишком далеко на восток?» – задавалась она вопросом, глядя на солнце и пробуя вычислить его угол. У ее ног шевелился и стонал Нефер, и она посмотрела вниз с храбрым выражением на лице и улыбнулась.

– Мы не поедем дальше, сердце мое. Со следующего гребня мы должны увидеть реку.

Она поправила овчину под его головой, встала, взяла поводья и постаралась успокоиться. Внезапно она поняла, как устала: каждая мышца в ее теле болела, глаза воспалились и были красные от яркого солнца и пыли. Она с усилием тронула упряжку с места.

Скоро появились признаки утомления лошадей. Они прекратили потеть, и их спины покрыл белый иней высохшей соли. Она попробовала пустить их рысью, но животные не могли бежать, поэтому она спустилась, взяла жеребца под уздцы и повела упряжку. Теперь и она пошатывалась, но наконец наткнулась на следы колесницы на песчаном дне долины и повеселела.

– Они ведут на запад, – прошептала она губами, которые начинали раздуваться и трескаться. – Они приведут нас назад к реке. – Она пошла дальше по следам колес, но через некоторое время остановилась в замешательстве, поскольку обнаружила перед собой собственные следы. Ей потребовалось время, чтобы понять, что она, должно быть, шла по кругу по своей колее.

В конце концов ее охватило отчаяние. Она опустилась на колени, беспомощная и потерянная, и прошептала Неферу, по-прежнему лежавшему без сознания:

– Прости, мой дорогой. Я подвела тебя. – Минтака сдвинула спутанные волосы с его лица, посмотрела на вершину низкого холма на востоке и заморгала. Она потрясла головой, чтобы лучше видеть, посмотрела вдаль, чтобы дать отдохнуть своим воспаленным глазам, и снова поглядела туда. Она почувствовала, как ее настроение снова улучшается, но все-таки не могла быть уверена, что увиденное не иллюзия, а действительность.

На гребне холмов над ними, на фоне неба, опершись о длинный посох, стояла худощавая фигура. Серебристые волосы сияли подобно облаку, и легкий жаркий ветер из пустыни хлопал набедренником по тонким как у цапли ногам. Человек глядел на них.

– О, Хатор и все богини, этого не может быть, – прошептала она.