Марина Арментейро - Вкус запретной любви

Во время одной из таких прогулок Марисоль показалось, что она увидела Энрике. Он ехал в открытом экипаже в сопровождении светловолосой девушки, и, казалось, всецело был занят разговором с ней, никого не замечая вокруг. Они смеялись и шутили, даже пытались целоваться.

Марисоль почувствовала себя очень плохо. Вернувшись, она рассказала матери о встрече в парке. Донья Энкарнасьон нахмурилась.

– Я предчувствовала, что этот человек тебя обманет. Если бы он на самом деле хотел на тебе жениться, он бы писал тебе письма или как-то еще давал знать о себе. Но ничего этого не было. Ты создала себе иллюзию, в которую сама и поверила, Марисоль.

Девушка никак не могла успокоиться. Она решила на следующий же день навестить Елену, чтобы все узнать самой. С утра у нее была репетиция в храме, и после этого она попросила кучера отвезти ее в дом Родригесов.

Она подъехала к парадному крыльцу и попросила доложить о своем прибытии сеньорите Родригес. Однако привратник сказал, что молодой госпожи нет дома. Она с утра куда-то уехала с другими девушками.

Марисоль хотела спросить, дома ли молодой сеньор Родригес, как вдруг он сам внезапно появился перед ней, собираясь выйти из дому, и видно было, что он спешил.

Энрике очень растерялся, так как явно не ожидал такой встречи.

– Здравствуй, Энрике! – сказал Марисоль. – Я хотела навестить твою сестру. Но я очень рада тебя видеть!

– Здравствуй, Марисоль, – ответил он, избегая смотреть ей в глаза. – Я тоже рад нашей встрече. Однако в его голосе и во взгляде не отразилось никаких эмоций.

Девушка вопросительно посмотрела на своего жениха, но было очевидно, что он не намерен был продолжать разговор.

– Извини, я очень спешу, – пробормотал он. – У меня совсем нет времени. – С этими словами он вскочил на коня, ожидавшего у двери, и скрылся за поворотом.

Марисоль почувствовала себя, как будто ей дали пощечину. Она молча села в карету и вернулась домой.

Донья Энкарнасьон очень встревожилась, увидев ее в таком подавленном состоянии.

– Мама, я видела Энрике, – тихо сказала она. – Но он был не рад нашей встрече, даже не захотел поговорить со мной и едва поздоровался.

Женщина с грустью посмотрела на свою дочь и тяжело вздохнула.

– Ну что ж, может, так и лучше, теперь ты видишь, что он ничего к тебе не испытывает. Ты избавилась от своих иллюзий. Энрике – молодой повеса. Имей в виду, что Родригесы не очень богаты, и, скорее всего, этот человек мог испытывать к тебе лишь корыстные намерения. Вероятно, ему нравится иметь успех у женщин. Наверное, сейчас какая-нибудь местная ветреница вскружила ему голову. Я постараюсь узнать, кто эта особа. Сестра у него тоже такая же – ей нравится, когда она оказывается в центре внимания.

Донья Энкарнасьон помолчала.

– Тебе тяжело сейчас, но это пройдет, доченька. Ты теперь знаешь, что за человек Энрике Родригес Гуанатасиг – он тебе не пара. Ты еще молода, и обязательно встретишь хорошего человека, которого полюбишь, и у вас будет семья, – ласково добавила донья Энкарнасьон.

Марисоль разрыдалась.

– Мама, можно я уеду в Андалузию, в наше поместье? Мне там будет лучше.

– Конечно, доченька, но хочу тебе напомнить, что скоро городской бал, который организует наш алькальд в честь свадьбы своей дочери. Туда приглашены лучшие дворы Мадрида, и мы все должны там присутствовать. Может быть, на этом балу ты и встретишь своего суженого.

– Хорошо, мама, – тихо сказала Марисоль. – А потом я сразу уеду, ладно?

До городского бала оставался один день, и в доме де ла Фуэнте полным ходом шли приготовления. Марисоль и Исабель примеряли новые платья и украшения. Старший брат Роберто, который приехал из Толедо на выходные, тоже собирался пойти вместе со всеми. Слуги чистили его парадный костюм и плащ.

Марисоль морщилась и ворчала, примеряя платье с жесткими спицами корсета на спине и обручами на бедрах, и тугой гофрированный воротник, который сдавливал шею. Такова была мода, и все знатные дамы должны были ей следовать.

– Кто только придумал эти спицы, эти обручи? – возмущалась она. – Неужели нельзя носить платья без всего этого?

– Дочка, так принято, – успокаивала ее донья Энкарнасьон. – Мы принадлежим к высшему обществу, и должны выполнять его требования.

– Не нравится мне это общество, там такие все фальшивые, завистливые, все притворяются, а в душе мечтают унизить тебя или навредить тебе, и выдвинуться за счет этого.

– Марисоль, что ты такое говоришь! – в ужасе воскликнула донья Энкарнасьон. – Хорошо, что никто тебя не слышит! Я знаю, что ты умна, ты не такая как все. Но будь осторожна! Не привлекай к себе внимания! Соблюдай хотя бы основные приличия. Ты знаешь, что инквизиция не дремлет, повсюду папские шпионы, только и ищут, кого бы отправить на костер! И немало завистников, которые могут оклеветать тебя в любой момент. Я очень за тебя беспокоюсь!

– Хорошо, мама, я постараюсь быть такой, какой нужно. Придется вытерпеть эту пытку, эти лицемерные взгляды, ухаживания. Но потом я уеду в Андалусию, в наше поместье. Мне там хорошо. Не нужно будет носить эти ужасные платья, делать эти уродливые прически, всем улыбаться и льстить, даже если человек тебе неприятен, – сказала Марисоль.

– Ах, дочка, дочка, – покачала головой донья Энкарнасьон, – будь осторожна, прошу тебя!

– А я согласна с Марисоль, – вступила в разговор Исабель. – Моя сестра все правильно говорит!

– И ты туда же! – воскликнула мать девочек. – Молчи, ради Бога!

Младшая сестра Марисоль еще не пережила любовных разочарований. Она была очень рада, что ее забрали домой на каникулы, и предстоящий бал ей представлялся забавным приключением.

На следующий день карета, в которой находилось все семейство де ла Фуэнте, кроме младшего сына – его оставили с бабушкой – прибыла к дворцу алькальда. Здесь, у парадного входа, царило невероятное оживление. Подъезжали все новые экипажи, из них выходили люди, пышно разодетые, смеясь и разговаривая, здороваясь и кланяясь.

Сам алькальд встречал гостей у дверей своего дома. Он радостно поприветствовал семью Эчеверия дела Фуэнте, все члены которой вошли во дворец и направились в главный зал, где уже было много народу. Рядом находился другой зал, поменьше, где на столах были разложены закуски – вино и тапас.

Роберто вел под руку свою мать, а Марисоль и Исабель держались вместе. В зале донья Энкарнасьон встретила своих знакомых и разговорилась с ними. Роберто, у которого тоже здесь было много друзей, сразу куда-то исчез. Марисоль и Исабель между тем разглядывали гостей.

В противоположном конце зала девушка увидела семью Родригес – дона Луиса, Елену и Энрике. Елена была занята разговором с двумя галантными молодыми людьми, а ее брат находился в компании той же светловолосой девушки, которую Марисоль как-то раз видела с ним во время прогулки. Казалось, он был всецело поглощен только ею и никого вокруг не замечал.