Марина Арментейро - Вкус запретной любви

Елена между тем поймала взгляд Марисоль и кивнула ей, но даже не подошла к своей бывшей подруге, вернувшись к оживленной беседе со своими кавалерами. «Ну вот, наша дружба оказалась недолгой», – с грустью подумала девушка. Она отвлеклась тем, что стала рассказывать своей младшей сестре о тех присутствующих, с которыми была знакома.

Между тем в зал вошел хозяин торжества и объявил о начале танцев. Заиграли музыканты. Первыми на середину зала вышли молодожены – дочь алькальда со своим мужем. Они были очень красивой парой. Кавалеры тут же принялись приглашать дам, и вскоре зал наполнился танцующими людьми. Марисоль увидела среди них Роберто, который пригласил на танец дочь городского судьи, свою подругу Елену, которая танцевала с одним из своих кавалеров, и Энрике в компании с той же девушкой.

Только Марисоль и Исабель никто не пригласил. Девушки отошли в сторону, чтобы не привлекать внимания. Марисоль чувствовала себя очень плохо. «Неужели я такая некрасивая, что никто меня не замечает?» – думала она.

Исабель же была еще совсем юной. Это был ее первый бал, и все происходящее ее очень забавляло.

Между тем донья Энкарнасьон отвлеклась от своих разговоров с другими дамами и подошла к дочерям. Она видела, что ее дочь не сводит глаз с Энрике.

– Эта сеньорита, которая сейчас танцует с сыном Родригесов – Лаура Мария Альварес дель Кастильо, дочь одного из самых богатых людей Вальядолида. В прошлом году Энрике находился там по службе, и вскружил ей голову. Хорошая партия для небогатого рыцаря! Она так в него влюбилась, что приняла приглашение погостить в нашем провинциальном Мадриде – здесь у нее дальние родственники. Как видишь, он не отходит от нее. Сейчас сюда приехала ее мать, и, возможно, скоро будет объявлено о помолвке.

Марисоль только вздохнула. Между тем танец окончился. Девушки стали оглядываться, и неожиданно рядом с ними оказался троюродный брат Марисоль, Хосе Мария, который уже сватался к ней. Он поклонился и пригласил ее на следующий танец. Хотя девушка была не в восторге от этого, но отказывать было неприлично. Нехотя она согласилась.

После окончания танца Марисоль увидела, что Энрике со своей дамой проследовал в соседний зал, где стояли закуски. Волна ревности вдруг захватила ее.

– Я хочу чего-нибудь перекусить, – сказала она, обращаясь к стоящему рядом с ними Хосе Марии. – Вы проводите меня?

Молодой человек удивился.

– С удовольствием, – сказал он, и взял ее под локоть.

– Исабель, ты с нами? – спросила Марисоль, обращаясь к сестре. Но та отрицательно покачала головой.

Они вышли в соседний зал. Народу здесь было немного. У одного из столиков стоял Энрике со своей подругой, держа в руках бокалы вина и тапас, и оживленно беседовали.

Марисоль с Хосе Марией подошли к соседнему столику. Энрике, наконец, заметил ее и кивнул ей, а потом с удивлением посмотрел на ее кавалера.

Девушка оживилась. Теперь ей захотелось вызвать его ревность. Она склонилась к Хосе Марии, делая вид, что увлечена беседой с ним, и что ей и дела нет до Энрике.

– Какой прекрасный бал, – нарочито громко и лицемерно сказала она своему кавалеру.

– Я рад, что вам нравится, сеньорита, – ответил Хосе Мария, – и спасибо, что попросили меня сопровождать вас. И вдруг неожиданно спросил:

– Вы выйдите за меня замуж?

Марисоль опешила. Вокруг них воцарилась тишина. Она заметила, что Энрике и его подруга перестали разговаривать и смотрят на них. Другие тоже обернулись в их сторону. Надо было что-то отвечать.

Она напустила на себя игривый вид и шутливо произнесла:

– Может быть, если будете себя хорошо вести!

Марисоль увидела, что подруга Энрике улыбнулась, а сам он некоторое время был в замешательстве. Но потом пришел в себя и снова вернулся к беседе с Лаурой, как ни в чем не бывало. Через минуту они вернулись в танцевальный зал.

Между тем кавалер Марисоль был доволен.

– Я сделаю все, чтобы завоевать ваше доверие и любовь, – сказал он с поклоном.

Но Марисоль он больше не интересовал. Похоже, ее прием не сработал.

Впрочем, чего она ожидала? Собиралась отомстить бывшему жениху? Но ему, кажется, это было безразлично.

Она поспешила вернуться в зал, забыв о своем кавалере. Он последовал за ней, но она теперь уже хотела от него избавиться. К счастью, кто-то его окликнул, и девушка облегченно вздохнула. Она вернулась к матери и сестре.

Донья Энкарнасьон с удивлением посмотрела на нее. Между тем начался следующий танец, и двое молодых людей из группы рыцарей, стоявших недалеко от них, пригласили девушек. Марисоль обрадовалась, что сможет хоть немного отвлечься.

Когда танец кончился, они раскланялись с кавалером, и Марисоль сказала матери, что ей стало душно, и она хочет выйти на улицу.

– Может, Хосе Мария проводит тебя? – спросила женщина.

– Нет, только не он! – воскликнула Марисоль. – Исабель, пойдем, выйдем со мной!

Они вышли, и уже на улице их догнал Роберто.

– С тобой все в порядке, сестра? – тревожно спросил он.

Однако на Марисоль лица не было.

– Я хочу домой, – сказала она уставшим голосом. – Мне что-то нехорошо. Пусть Мариано отвезет меня, а потом я отправлю его обратно за вами.

– Ты уверена, что так будет лучше? – спросил Роберто.

Она кивнула, направляясь к карете.

Роберто и Исабель шли следом за ней.

– Когда мы вернемся, поговорим обо всем, хорошо, сестра? – спросил Роберто. – Что-то меня беспокоит твое состояние.

Марисоль закрыла дверцу кареты, и экипаж тронулся.

Она не помнила, как вернулась домой. Привратник у двери с удивлением посмотрел на нее.

– С вами все хорошо, сеньорита? – с тревогой спросил он.

– Не беспокойся, Уго, мне стало душно на балу, я хочу полежать в своей комнате, не тревожьте меня!

Привратник вежливо склонил голову. Марисоль последовала в свою спальню, сняла ненавистное платье, облачившись в свой домашний пеньюар, без корсета, бросилась на кровать и зарыдала. Наконец, устав плакать, она забылась тяжелым сном.

Вечером ее разбудила донья Энкарнасьон.

– Что с тобой, девочка моя? – тревожно спросила она, гладя ее по голове. В ее серых глазах Марисоль прочитала большое беспокойство.

– Сколько времени? – спросила девушка, озираясь вокруг. – Я и не помню, как заснула.

– Уже темно. Мы не могли уехать с бала слишком рано, это было бы неприлично. Мне пришлось сказать, что у тебя разболелась голова, что ты плохо переносишь жару.

– Спасибо, мама.

– Ты снова страдаешь из-за этого злосчастного Энрике? – спросила ее донья Энкарнасьон.

– Я не знаю, мама. Я пыталась выбросить его из головы, я понимаю, что он не достоин меня, но когда я его увидела с этой… – она замолчала на миг – мне стало очень плохо. А тут еще и этот Хосе Мария появился. Он мне очень неприятен. Зачем только я его позвала с собой в зал, где стояли закуски. Теперь он будет меня преследовать.