Андрей Небольсин - КАЗАЧЬЯ ДОЛЯ. Первый чеченский след

–Спасибо на добром слове. Прощайте.

–Прощай, казак. Дай бог тебе всего.

Богдан развернул коня и поскакал. Проезжая мимо костра, остановился. Огонь еще горел. Конь нервно дергался, было понятно, что на запах пришли волки. Их не видно, но конь уже учуял. Богдан отпустил поводья, и конь сам его понес по знакомой ему дороге, поднимая столб пыли.

Стемнело. У ворот его поджидал Остап, он тревожно смотрел ему в глаза, взглядом спрашивая результат его поездки.

–Все хорошо. Убил и сжег.

–Собакам – собачья смерть, – сказал Остап.

Из темноты к нам подошел полковник.

–Кузьмин, ты где был?

Богдан опустил голову и молчал. За полковником подошел Семкин.

–Казак, ты меня плохо слышишь? Я спросил: ты где был?

–Ваше благородие, я вам не хочу врать, а правды сказать не могу.

Полковник подошел к коню, взял револьверы, понюхал стволы. Потом подошел поближе и в упор смотрел на Богдана, но уже, казалось, не злым взглядом.

–Сергей Александрович, снимите караул у Абрамова.

–Да, но…

– Что – но, майор? Думаете, куда он ездил? Из револьверов по воронам стрелял?

–Так ты что, Хряка убил? – с улыбкой во весь рот спросил Семкин.

Богдан, не зная, как себя вести, просто молчал.

–Ну, что, майор, нам с ним делать?

–Урядника ему дадим. Я думаю, заслужил.

–Майор, вы разговариваете с низшими чинами!

–Я, Аркадий Степаныч, с такими казаками в любой бой, на любого врага пойду.

–Делай, что хочешь, – махнув рукой, сказал полковник и пошел спать.

–Ну, Кузьмин, порадовал ты меня. Только скажи точно: он здесь больше не появится?

Богдан молча покачал головой.

–Ну, молодец, такого хряка завалил. – Семкин говорил, как будто про кабана, даже не про человека. Это, наверно, потому, что не был Хряк человеком, и много он горя сделал людям. И если бы он доехал до Тифлиса, и полковнику, и майору, тоже пришлось бы плохо.

– Молодец, такого Хряка завалил. Хорошо себя в бою покажешь, последуют за тобой казаки, на повышение пойдешь.

–Слушаюсь, вашбродь.

–Только хочу сказать, казаки, смотрите, не болтайте лишнего, крыса у вас в сотне.

–А кто, вашбродь?

–Честное слово, казаки, не знаю, догадываюсь, но не точно. Сам не люблю таких. Узнаю – скажу. Ну, а за друга не переживай. Я сейчас от него. Капитан закончил осмотр. Язык его цел, просто покусал. Ногти нарастут. Мизинца половины лишился, но могло быть хуже. Спит он, утром навестишь.

–Вашбродь, я там людей встретил. Они говорят, что горцы с турками большие силы собирают, артиллерия у них. Много турок.

–Кто сказал?

–Я говорю – люди. И говорят, что скоро начнется.

–Спасибо, казак, ступай спать.

Семкин задумчиво посмотрел на штаб, полковник был еще там, и он направился к нему.

–Аркадий Степаныч, разрешите?

–Заходи. Что не спишь, поздно уже.

–Кузьмин встретил людей там, по их сведениям горцы заметно активизировались, собираются большими отрядами, среди них много турок, артиллерия.

–Так, начинается. Как там Кузнецов? Завтра от него должен гонец быть.

–А если не будет?

–Значит, полусотни уже нет.

–Кузнецов – бывалый офицер, и казаки лихие. Аркадий Степаныч, может нам послать гонца в Тифлис, сообщить про готовящиеся военные действия?

–А что мы можем сообщить? Только то, что по сведениям каких-то людей на нас скоро нападут, – полковник достал сигару, с задумчивым видом прикурил.

–Не знаю, майор, что делать. Получается так, что сведений у нас о враге много, а сообщить нам нечего. Если мы сообщим, а сведения не подтвердятся, нам влетит по самое…

–Аркадий Степаныч, по нашим сведениям у горцев с помощью турок войско может достигать до двадцати тысяч, и единственной преградой являемся мы с двухтысячным гарнизоном. И продержаться нам тут…

Семкин задумался, представил себе, как гарнизон будет отбиваться от врага с многократно превосходящими силами.

–Сергей Александрович, если так случится, то мы не продержимся и двух часов. Здесь у нас нет никаких укреплений, а те, которые были, армяне разобрали на строительство домов. Завтра в самом узком месте ущелья будем строить укрепления, чтобы мы могли хоть какое-то время продержаться до подхода основных сил.

– Ну, что ж, спокойной ночи, Аркадий Степаныч.

Семкин вышел из штаба. Уже совсем стемнело. Он жил в офицерском доме на территории гарнизона с женой и сыном. Проходя мимо лазарета, он увидел огонек: кто-то курит и кашляет.

–Кто там?

– Я, вашбродь, Кузьмин.

–А, Богдан, что не спишь? Я же сказал, что с ним все в порядке. Заживет на нем, как на собаке. Молодой ведь еще.

–Да я не про то.

–А что тогда?

Богдан замешкался.

–Ну, садись, рассказывай.

Семкин присел на скамью, рядом устроился Богдан.

–Ну, рассказывай, что случилось. Ты весь какой-то встревоженный.

–Вашбродь, я раньше не убивал. Там в лесу как-то было нормально, а вот теперь – мандраж, ведь люди это.

–Нет, Богдан, это не люди. По их поступкам, тем пыткам, что они с людьми творили, – это дьяволы во плоти, и не переживай. Ты освободил мир от сатаны, многих казаков от смерти спас. Ты, казак, на войне, здесь надо как бы сердцем зачерстветь.

Семкин достал из кармана рубль, протянул его Богдану.

–Вот тебе, казак, рубль, хорошую ты службу сослужил. Я пять лет назад, будучи капитаном, тоже попал к Хряку на экзекуцию. – Семкин показал руку. При свете луны Богдан увидел искореженный ноготь.

–За что?

–Не знаю, доносчик у нас тут, есть он и в вашей сотне. Что уж он там ему написал, только попал я хорошо.

–Значит, он может писать?

–Кто?

–Доносчик.

–А, ну да.

–Вашбродь, я его вычислю. Ведь не так много в нашей сотне грамотных. И откуда он посылает письма?

–Из города. Давай, Богдан, вычисляй. Если какая помощь нужна, то обращайся.

–Хорошо, спасибо.

–Бери рубль, что смотришь.

–Нет, спасибо, не возьму.

–Ну, как хочешь. Давай, казак, пойдем спать.

Майор встал, посмотрел еще раз на звезды и пошел по направлению к дому. Богдан посидел немного и тоже пошел спать.

Утро следующего дня выдалось дождливым. На Кавказе очень быстро меняется погода. Сначала идет дождь, а через час может ярко светить солнце. Весь гарнизон: казаки, пехота, канониры – строили укрепления в ущелье. В самом узком месте ширина была метров пятьсот. Края ущелья уходили в горы, не позволяя врагу обойти. Дальше, на сколько хватало глаз, была открытая площадка. Ровно посередине с гор тек большой ручей с очень холодной водой и быстрым течением, перейти его невозможно – вода сбивала с ног. Через ручей строили мостик. Небольшой, но крепкий, для пушек. По ущелью ходили тысячи солдат, собирая камни и складывая их в укрепления, оставив только дорогу и ручей. Остап с Богданом собирали камни, носили их в кучи.