Андрей Небольсин - КАЗАЧЬЯ ДОЛЯ. Первый чеченский след

Вместе с Русаковым вышло еще двенадцать человек, видимо, они были подготовлены к этому, потому как одеты были «с иголочки». Медали и кресты были у всех, есаул был полный георгиевский кавалер, и еще несколько медалей украшали грудь. На его мундире четко в ряд висели четыре креста. Мы, молодые бойцы, не сводили глаз с ветеранов и их наград. Я про себя подумал: «Это, наверное, традиция такая – в день присяги прощаться с ветеранами». Ветераны шутили:

– Салаги, не переживайте, и у вас будут кресты.

Невеселый стоял тот солдат, который ночью есаула учил сердце жалеть. Полковник тоже это заметил:

–Кузьмич, что невеселый такой? Аль трех крестов тебе мало? – пошутил полковник, – или домой не хочешь?

–Да нет, вашбродь, крестов в самый раз, только ехать некуда, дом мой еще десять лет назад барин вместе с семьей сжег.

–За что? – спросил полковник.

–Барин к дочери моей пристал, а сын вступился, ударил его. За это барин собрал в дом троих сыновей, двух дочек, жену, мать – старуху, дверь подпер и зажег. – По щекам ветерана текли слезы. Он их не стеснялся.

–Разрешите обратиться, вашбродь,– как – будто проснувшись, сказал он.

–Слушаю тебя, герой.

– Разрешите остаться в строю, не могу я ехать домой, да и нет у меня дома.

–Ладно, Кузьмич, потом поговорим.

Кузьмич повернулся и пошел. Мы все стояли и смотрели ему вслед. Наверное, у многих здесь похожая судьба. Я посмотрел на своего друга – он опять ушел в себя. Богдан подошел ко мне:

– Слышь, кум, я вот не пойму: по всей России у бедных одна судьба.

–Ты не переживай, ты получил письмо, у твоих все хорошо, радуйся пока.

–Во-во, ты правильно сказал «пока». А что потом?

–Стройся!– крикнул дежурный.

–Давай, Богдан, вставай, пошли. Команда «строиться».

Для принятия присяги построили нас на плацу, пришел священник, благословил нас. Все хотели сделать это торжественно, но рассказ Кузьмича тронул душу каждого: и солдата, и офицера. Похоже, праздник был испорчен. Да и какой это праздник? Скорее, наоборот.

После присяги было свободное время, мы сидели и думали каждый о своей судьбе.

–Кто мценский?– послышалось у входа.

–Я!– крикнул я и побежал к выходу. Там стоял есаул, блестя наградами и улыбаясь.

–Привет, земель, пойдем поговорим, расскажешь про Орел мой.

–Да я Орел видел, когда сюда ехал, и то из вагона.

–А раньше не был?

–Не приходилось. Только слышал – строится хорошо, что больше Мценска уже стал.

–Ну, а в Мценске у меня тетка, на Стрелецкой горе живет. Бывал там?

–Мы с отцом зерно на мельницу возили, а мельница у подножья Стрелецкой горы.

–Да, да, помню,– задумчиво сказал есаул.

– А где тетка живет? – спросил я.

–На горе направо, третий дом.

–А, знаю, хороший дом. Мы с Богданом на вокзал ходили каждый день по этой улице, я там каждый дом знаю. Богдан тоже здесь. Мы с ним из одной деревни, Ядрино.

Есаул задумался:

–Ядрино, это что за городом, в лесу?

–Так точно, Ваше благородие.

–Тебя как зовут?

–Абрамов Николай.

–Я с тобой как с братом поговорил, о земле родной вспомнил, как будто дома побывал, а ты «Так точно», мы что, в строю, что ли? Говори свободно. Меня Андреем зовут, когда будем в строю, другое дело, а здесь расслабься.

–Андрей, я спрошу, ладно?

–Спроси. – Андрей, тебе когда домой?

–Не знаю, пока сотню сдам, пока вас поднатаскаю, думаю, через месяц, не раньше.

–Мы с Богданом в казаки хотим, поможешь?

–Что от меня будет зависеть – помогу, но вы и сами должны уметь все, как в стременах не слабы, казаки в сотне почти все из одной станицы. Все с детства на коне, а вы как?

–Я думаю, не опозоримся.

–Тут мало этого, вы должны быть лучше их, вас скольких привезли?

–Шестьдесят двух.

–Вот, а мне в сотню надо всего восемнадцать, и выбирать буду не я один. Сам полковник большой любитель этого дела. Выбирает самых лучших, завтра увидишь – будет целый праздник. Слушай, земляк, а может тебе в канониры пойти? Там лучше, и в бой они не ходят, издали стреляют.

Я сделал вид, что обиделся.

–Да ладно, ты не обижайся, сказал же: помогу.

–Спасибо.

– Спасибо скажешь, если живой и невредимый домой вернешься. Ладно, пойду к своим. Ну, пока, Колюха, завтра увидимся. Мы простились. Я рассказал все Богдану. Тот на мое удивление никак не среагировал.

Утро выдалось солнечное. Выйдя из казармы, я посмотрел на плац. Там уже суетились солдаты – готовили для экзаменов площадку. Строили на ней настилы из бревен, чтобы их перепрыгивать, рыли ямы, наполняя их водой, готовили копья, сабли для джигитовки. «Весело сегодня будет», – подумал я.

После завтрака нас построили на подготовленной смотровой площадке. Здесь стоял весь полк. Зрелище обещали грандиозное. Из аула и города пришли гости посмотреть на казаков, все ждали приезда высокого начальства. Оно не заставило себя долго ждать. Приехал заместитель генерала Муравьева со свитой. Этот заместитель был не в военном, весь разодетый, как баба. Я таких нарядов никогда не видел. Его окружали в основном женщины, такие же наряженные, как он. Полковник Степанов ему отрапортовал:

– Князь, разрешите начать?

Князь небрежно махнул рукой, мол, начинайте. Полковник вышел на середину, встал так, чтобы было всем слышно и начал:

–Дамы и господа, позвольте мне перед началом немного объяснить правила нашего состязания. В казачьей сотне есть восемнадцать вакансий. Мы должны из желающих попробовать себя в джигитовке выбрать лучших. Участники должны преодолеть все препятствия: выйти на прямую, копьем сбить приготовленные горшки. И в заключение на участника нападут пятеро конных казаков. Сабли у всех будут затуплены. Не обязательно их победить. Да и скажу вам, что это невозможно. Все казаки бывалые, не одну войну прошли. Необходимо просто несколько минут продержаться. Но не бойтесь: бить будут не сильно, но больно. Так, начнем! Желающие, принять участие в состязаниях, выходи, стройся!

Желающих оказалось много, почти все новобранцы хотели попасть в казаки. – Кто первый, выходи.

Первым вышел очень уверенный в себе хлопец. Лихо вскочил в седло, вышел на исходную. Слева висело копье, справа – прикрепленная затупленная сабля.

–Первый пошел!

Первый круг смельчак объехал под громкие аплодисменты зрителей. Он-то вставал на седло ногами, то пролазил под брюхом лошади. Я про себя подумал: «Как в цирке». Все преграды перелетел отлично; следующий круг был с копьем, он на ходу достал его и несколько раз прокрутил над головой, затем очень точно сбил горшок. Публика ликовала. В заключение на него двинулось пятеро казаков с саблями. По ним было видно, что они нападают меньше, чем в полсилы, но и этого хватило, чтобы наездник упал с лошади. Второй на глазах у всех зрителей под оглушительный смех упал в воду. Третий не попал в горшок.