Геннадий Андреев - Белый Бурхан

Оинчы мог назвать долину, которую выбрали бурханы. Но она — для посвященных! Неужели Оинчы возьмет на себя смелость и назовет вслух священное место?

— Иди в долину Теренг, за Ябоганский перевал, — сказал, наконец, Оинчы, стремительно обменявшись взглядами со своим спутником. — Там ты найдешь и счастье, и правду, и дружбу.

— И там хорошие пастбища? — не донес Яшканчи пиалу до рта.

— Там хорошие пастбища, — кивнул Оинчы, — и места много.

— А люди там какие? — задала свой вопрос Адымаш. — Дружно живут, не ссорятся из-за травы? Оинчы опять задумался. Потом сказал:

— Люди везде одинаковые, женщина. Но там есть один человек, который нужен тебе и которому нужен ты, Яшканчи. Ты можешь назвать ему только меня, этого хватит…

— Кто он? Я знаю его?

— Чет Чалпан.

Яшканчи расплылся в улыбке:

— Знаю Чета! Как же мне его не знать? Кочевали… Он прислушался к шуму дождя и прикрыл глаза. Теперь трава пойдет! Может, и не надо пока кочевать?

Друзья всегда опаснее врагов — они держатся за душу человека и безразличны к его телу, а врагам нужно только тело, как носитель жизни, и совсем не нужна душа. И потому любой враг для Техтиека желаннее, чем друг! С врагом проще — торопись убить его сам, не жди, когда он убьет тебя. А вот с друзьями… Не слишком ли их много крутится сейчас возле хана Ойрота?

А началось все глупо и просто для Техтиека… На условной тропе он услышал призывной свист, знакомый только его людям, натянул повод, сдерживая коня. Из леса вышел исчезнувший больше года назад кайчи Чочуш.

— Ты? — поразился Техтиек.

— Я снова пришел к тебе.

— Правильно сделал. Говори, что тебе теперь нужно? Или ты забыл уговор? Кто приходит ко мне второй раз — приходит навсегда!

— Я знаю, Техтиек. Но я пришел не один.

— Тем лучше! Твои друзья — мои друзья!

Техтиек узнавал и не узнавал старого знакомого. Куда делся тот загнанный и смертельно напуганный парнями зайсана мальчишка? Сейчас перед ним стоял спокойный, уверенный в себе алып, заменивший топшур на боевое оружие. И Техтиек протянул ему руку, как равный равному:

— Я рад тебя видеть живым, Чочуш!

— Я тоже рад видеть тебя живым, Техтиек…

Чочуш повторил разбойничий посвист и на тропе появились четверо великолепных всадников в белых одеждах.

— Вот мои друзья. Бурханы.

Техтиек восхищенно прищелкнул языком:

— Какие у них кони! А?

— Мне и бурханам нужен приют, Техтиек.

— Будет! Все будет, алыпы!

Он привел их в свою пещеру, хотел закатить пир, какого еще не видели горы, но старший из гостей сказал:

— Не надо шума. Ничего не надо.

— Вы — гости, а я — хозяин! И мне самому решать, как встречать дорогих гостей! — Техтиек был горд, и ему хотелось, чтобы гости узнали еще и о его щедрости, о его богатствах и его могуществе. — Говори, Чочуш, что нужно!

Вместо Чочуша ответил старший из гостей:

— Ничего не нужно. Уймись, ничтожный человек, если не хочешь, чтобы я тебя прихлопнул, как муху.

Это было неслыханным: его, грозного Техтиека, хотят прихлопнуть! И кто?! Рука Техтиека рванулась к кинжалу и тут же пристыла к его рукояти, не в силах выдернуть оружие из ножен.

— На колени! — тихо, но требовательно сказал Белый Бурхан.

И Техтиек опустился на колени.

Чочуш не поверил своим глазам: перед дугпой Мунхийном стоял в униженной позе человек, одно имя которого наводило ужас на чинов полиции и горной стражи, на караванщиков Монголии и Китая, на любого алтайца, кем бы он ни был — нищим кайчи или знатным зайсаном! Человек, перед которым дрожали его соратники по разбою, сами не знающие страха и жалости! Человек, по которому плакали не только тюрьмы Томска и Кузнецка, но и тюремный эшафот!

— Я навсегда отнимаю у тебя позорное имя Техтиека и даю тебе имя славного хана Ойрота, владыки этих гор и всех людей, которые в них живут! Повторяй за мной! Клянусь своей жизнью и кровью своей, своей памятью и своей смертью, что буду преданно и самозабвенно служить Белому Бурхану — посланцу неба, а также всем его приближенным, как находящимся тут, передо мной, так и тем, имен которых я еще не знаю, но все они помечены святостью неба…

Техтиек слово в слово повторил все, что потребовал Белый Бурхан. Потом ему оголили левое плечо и поставили игольчатое клеймо из перекрещенных молний.

— Встань!

Теперь в руках Белого Бурхана дымилась бронзовая чаша, которую он протягивал Техтиеку.

— Пей! Это — кровь хана Ойрота, в которого ты отныне воплотился! Теперь этим именем ты можешь казнить и миловать открыто, гласно, при любом скоплении людей. Это право дал тебе я, Белый Бурхан — посланец неба!

Техтиек медленно опорожнил чашу, не чувствуя ничего, кроме отвращения и ужаса. Он вернул чашу, и она тотчас растаяла в воздухе, а по лицу Белого Бурхана прошла гримаса и застыла маской спокойствия и умиротворения…

Но не было отныне спокойствия и тем более умиротворения в самом Техтиеке! Белый Бурхан сумел на время парализовать его волю, превратив в своего раба. Потом вызвал к себе, подал чашку с каким-то напитком, отдающим плесенью, а когда Техтиек послушно ее опорожнил, сказал почти ласково:

— Тебе будут нужны помощники, хан Ойрот. Ищи их сам. Тебе потребуется много золота, чтобы купить оружие. Ищи его сам. Тебе надо построить свой военный лагерь в самом неприступном месте Алтая. Строй его сам. Все бурханы будут тебе помогать, но подчиняться отныне ты будешь только мне. Иди.

И на всю осень, зиму и весну Белый Бурхан забыл о Техтиеке, хотя приказы и распоряжения передавал ему через своих помощников постоянно будто держал его в невидимой, но хорошо ощутимой узде. Теперь настал момент, когда он снова потребовал его к себе, послав с этим приказом Чочуша, которого наконец-то Техтиек мог упрекнуть в нарушении законов дружбы.

Упреки Чочуш выслушал, улыбнулся:

— Ты прав как человек. Но теперь ты — хан Ойрот и служишь небу! Техтиека больше нет, а значит, и нет обид между нами.

Чочуш привел его в пещеру, которую Техтиек не узнал. Белый Бурхан изменил и переделал ее так, что она стала походить на каменный дворец.

— Сколько же мастеров работало тут! — удивился он.

— Мастеров не было. Все сделали мы, бурханы.

Техтиек с сомнением покачал головой, но Чочуш уже остановил его, указав рукой в левый угол пещеры, где раньше была выбита ниша для награбленных его людьми сокровищ:

— Там тебя ждет Белый Бурхан. Иди один.

Первые шаги Техтиек сделал уверенно, но потом непонятное оцепенение овладело им и, увидев Белого Бурхана, он снова упал на колени и склонил голову:

— Слушаю и повинуюсь!

— Есть ли у тебя помощники, хан Ойрот?

— Да. Я их нашел сам.

— Есть ли у тебя золото, хан Ойрот?