Юрий Рожицын - СМЕРТЬ НАС ОБОЙДЕТ

— Хватит, хватит, родные! — по-волжски окая, остановил Бахов обрадованных друзей. —Вы ж своей силы не чувствуете, а мне, старику, она синяками отзовется.

— Не прибедняйтесь, Александр Мардарьевич, — рассмеялся Лисовский, — вы нас одним узлом свяжете.

— Где уж мне! — улыбнулся полковник. — С тобой, Костенька, еще управлюсь, а за Сергея Михайловича и взяться побоюсь. Что с тобой, Сереженька? Что соловушка не весел, что головушку повесил...

Груздев махнул рукой, отвернулся и торопливо закурил.

— Скорцени в Италии ему свинью подложил.

— В Италии?! - переспросил Бахов, пытливо вперясь в Костю. — Зачем его туда занесла нечистая сила?

— Насколько мы поняли, готовил покушение на Муссолини.

— Так-с, так-с, передрались скорпионы в банке.

— Да... Кажется, было намерение уничтожить всех министров вместе с дуче, но потом Гитлер отменил акцию... Полковник негромко выбивал пальцами дробь о столешницу. Слушал молча, лишь однажды не сдержал удивления:

— Были у Муссолини на обеде?! Ну и оторви-головы. Вас никакие преграды не остановят. А дальше что произошло?

Костя старался припомнить малейшие детали в поведении и характере Муссолини, Скорцени, американца, англичанина, эсэсовцев и чернорубашечников.

— Как эти сведения нашим передать? — тоскливо закончил свой рассказ об итальянских мытарствах Лисовский. — Может, удрать нам от Скорцени и линию фронта перейти?

— И думать об этом перестань, — замахал рукамн Бахов и усиленно зашмыгал трубкой. — Нет, сынки, вы можете и здесь пригодиться, а вот мне... Собственно, мне терять нечего, да и кому трухлявый пень нужен? Попробую я к нашим пробраться...

— Не переживай, Михалыч, — положил он тяжелую руку на Сережкино плечо. — Круговая порука — закон в преступном мире. И Скорцени решил связать тебя по рукам и ногам. И тебе, Костенька, он постарается пакость устроить. Будь с ним настороже. Он хочет вас к себе покрепче привязать, вы ему для какой-то цели понадобились, — задумчиво нахмурился полковник. — И не для ближней. Фашизм на ладан дышит. А для дальней, когда нужны верные люди на долгие годы... А североамериканец нашел то, что искал. Твоя совесть, Михалыч, чиста, а злодея бог накажет...

Сергей глухо проговорил:

— Прости меня, дядя Саша, что-то такое накатило, пру поперек батьки... Прости!

Полковник раскурил трубку и примирительно произнес:

— Бывают и у меня срывы, по себе знаю, каково на душе, когда нервишки шалят. А держитесь вы с Константином Стефановичем молодцами, случалось, и постарше вас, поопытнее не выдерживали, сламливались. А вы все выдюжили, сохранили себя... Вы в Берлине с разрешения Скорцени или самовольно?

— Да, с разрешения, — ответил Костя. — Помните, Александр Мардарьевич, гауптштурмфюрера Отто Занднера, о котором мы рассказывали в прошлый раз? На обратном пути от швейцарской границы, где мы оставили англичанина, нас перехватили агенты итальянского ОВРА...

— Да, да, — насторожился Бахов.

— Сережка взял на себя командование и заговорил по-русски. Отто догадался, что мы — славяне, и нам пришлось признаться...

— В чем признаться?

— Что мы русские летчики.

— И он вас не выдал?

- Раз мы здесь, — усмехнулся Груздев, — значит, не выдал.

— Мы в Берлин за его дочерью приехали, — сказал Лисовский. — В Магдебурге живет дальняя родственница Отто, к ней и отвезем девочку. Вам нужно с ним познакомиться.

— Мужик боевой, нацистов терпеть не может, — вставил Сергей.

— Бить вас некому, — переменился в лице полковник. — Довериться эсэсовцу...

— Он танкист, свой в доску.

— Эх, Сергей Михайлович, Сергей Михайлович! Чем человек подлее, тем интереснее ему поглубже в чужую душу залезть, вывернуть и загадить...

— У меня глаз — алмаз!

— Сколько людей головами поплатились за доверчивость! А познакомиться придется... Ладно, о нем позднее, а сейчас пора и о пропитании подумать. Испек бы блины, — он лукаво глянул на Груздева, — да Михалыч откажется. Ведь масленица, религиозный праздник.

— Блинам он не помеха, — живо откликнулся Сергей, — да где возьмем муку и масло?

— Припас, припас и то, и другое, — успокоил парня полковник. — На ваши фунты стерлингов в Берлине и медведя с герба снимут, и ляжку закоптят... Да, хочу давно спросить, эти деньги у вас от Бломерта остались?

— В Арденнах диверсанты все у нас отобрали. Позднее, когда выписались из госпиталя, в штабе Скорцени нам вернули часть марок и фунтов.

— Вы не заметили никаких изменений?

— Нет, — протянул Костя, но спохватился: — Деньги мне показались новее тех, что у нас взяли.

— Покажите свои офицерские удостоверения, — попросил построжавший Бахов.

Пока он внимательно, чуть не обнюхивая, рассматривал документы, гости с тревожным любопытством следили за его манипуляциями. Вернул удостоверения, озабоченно покачал головой. Рассеянно выбил из трубки пепел, насыпал и умял пальцем табак, закурил.

— Документы и деньги фальшивые, — сдержанно проговорил он, — но сработаны лучше настоящих...

— Как?! — изумленно воскликнул Лисовский.

— Да, да... Когда-то я был знаком с Бернгардом Крюгером и Альфредом Науйоксом, да вовремя отошел от них. Позднее меня разыскивали, но знали они только мою кличку. Тем и спасся. А они вкупе с Гиммлером и Гейдрихом создали фабрику по выпуску фальшивых денег и документов. И Скорцени к ней руку приложил... За себя не бойтесь, с подобными документами немало эсэсовских фюреров проживает.

— Но зачем им маскарад? — не выдержал Костя.

— А чё ты от варнаков ожидал? — удивился Сергей.

— Эсэсовцы о будущем думают. Кто может назвать настоящую фамилию оберштурмбаннфюрера Георга Рингеля, личного порученца Гиммлера? Под вымышленными именами и званиями скрываются тайные агенты, занимающиеся золотом, драгоценными камнями и валютой...

— Ну и ну! — вымолвил ошеломленный Лисовский. — Выходит, в СС бандитская шайка окопалась?

— С ними разговаривать — подальше деньги прятать, — рассмеялся Груздев. — Шармач на жигане и варнаком погоняет.

— Недаром Скорцени вас глубоко законспирировал, — задумчиво произнес Бахов, — дальние у него планы... Ладно, хватит догадки строить, пора обедом заняться.

— Ах, да, — спохватился Костя, — мы колбасу привезли, сардины, финики и бутыль кианти...

— Сходи за припасами, да машину во двор загони. Михалыч поможет мне кухарничать.

Сергей скинул мундир, повесил на спинку стула портупею с кобурой. Вытащил пистолет, отвел большим пальцем предохранитель и девять раз подряд оттянул затвор; девять патронов, один за одним, выпали на стол. Он снова наполнил магазин, загнал один патрон в ствол и щелкнул предохранителем. Сунул пистолет в карман и засучил рукава рубашки.