Михаил Попов - Барбаросса

Этим заявлением были ошарашены все.

Кардинал отвернулся, чтобы не выдать себя выпученными глазами. Мартин де Варгас выкатил свои совершенно открыто. Но овладел собой. И овладел настолько быстро, что тут же перешел к делу:

– Но, святой отец, галерой не может командовать лейтенант.

Отец Хавьер кивнул.

– Значит, будет командовать капитан.

Недавний заключенный не отставал:

– Капитан Мартин де Варгас?

– Именно такой капитан!

Известие о столь резкой перемене в своей судьбе не совсем обычным образом подействовало на офицера.

Он не обрадовался, не засиял от восторга. Он был просто удовлетворен, что наконец восторжествовала справедливость. Она, по его представлениям, не могла не восторжествовать.

Такая реакция явно позабавила отца Хавьера.

– Пока будут готовить галеру, я просил бы вас остаться гостем в моем доме.

– Охотно.

Человек, принимающий благодеяние как нечто само собой разумеющееся, выглядит немного комично. Странно, но на Мартина де Варгаса это правило не распространилось. Он уже был совершеннейший капитан. Капитан по всем статьям. Более того, он бы удивился, узнав, что сарацины не трепещут при одном упоминании его имени.

Явился Педро и молча предложил капитану следовать за ним. Бывший лейтенант с большим достоинством принял это предложение.

Глядя ему вслед, отец Хавьер одними губами прошептал:

– Мартин де Варгас, ты не победишь.

Он произнес эти слова очень тихо, но кардинал их услышал. Вернее, прочитал их по губам монаха. Несмотря на то, что в келье был полумрак.

– Итак, святой отец, как я понял, вы отправили этого молодого кавалера в подвал.

– Нет, что вы, ваше преосвященство. Я предоставлю ему лучшие покои в этом доме.

– Надо ли мне вас понимать так, что и галеру, и капитанское звание вы обещали ему всерьез?

Старик спокойно кивнул:

–Да.

Кардинал побледнел от гнева, коснулся лба подагрическими пальцами, пытаясь себя успокоить. Монах облегчил его психологические муки:

– Ваше преосвященство, я всегда чувствую, когда вы мною недовольны, когда вас подмывает спросить у меня, а не много ли я на себя беру. Сейчас, кстати, именно такой момент.

Кардинал Хименес саркастически хмыкнул.

– Могу дать добрый совет, хотя мне, как пастырю, и не пристало советовать подобное. Не сдерживайте себя. Это вредит вашему здоровью.

– Не много ли вы на себя берете, святой отец?

– Хотелось бы уяснить, к чему относится ваше восклицание: к моему совету или к тому, как я веду дело?

– Я имел в виду и то и другое.

– Что касается первого, тут я готов извиниться, в остальном же должен заметить – я не собираюсь обращать внимание на ваши замечания. Ни в малейшей степени.

– Отчего же?

– Если я стану, отыскивая истину, думать, как вы отнесетесь к методам, которыми я ее ищу, у нас ничего не получится и все будут недовольны. Вам что, в конце концов, нужно: мое почтение к вам или истина – назовем ее так?

Кардинал осторожно погладил вспухшие суставы на левой кисти.

– Поймите и вы меня. Я не король.

– Жаль,– совершенно спокойно и вполне искренне сказал отец Хавьер.

– Мне еще нужно убедить Карла в необходимости такого большого дела, как крестовый поход против Харуджа. Он пока и слышать ни о чем подобном не хочет.

– Мальчишка! – с чувством сказал монах.

– Пока у меня нет аргументов.

– Вечное Небо! Их и у меня пока нет. Почти нет. Мы в самом начале. И если мы не будем спешить, если мы будем внимательны и честны, то с Божьей помощью они у нас появятся.

– Но, умоляю вас, святой отец, не заставляйте меня совершать поступки, которые сокращают мое и так уже не беспредельное влияние при дворе.

Отец Хавьер сдвинул брови:

–Что вы имеете в виду?

– Хотя бы этого молодого вертопраха и авантюриста.

– Мартина де Варгаса?

– Да. Вы захотели вытащить его из тюрьмы, ладно. Педро де Наварро обидится на то, что обольститель его дочери гуляет на свободе? Пусть. Плохо, что он пожалуется королю. Его величество уже спрашивал меня об этом лейтенанте.

– Капитане, ваше преосвященство, капитане!

– И вот на вопрос короля, почему я выпустил на свободу человека, нанесшего оскорбление нашему прославленному полководцу, я должен буду ответить, что сделал это, чтобы присвоить ему очередной воинский чин. За что?

– Разве вы не знаете?

– Святой отец, это спрашиваю не я, хотя и у меня есть вопросы по этому поводу, это спрашивает король. Почему Мартин де Варгас не узник, а капитан?

– Потому что лейтенант не может командовать галерой. Равно как и узник.

Кардинал сел на стул, который занимал во время допроса. Выражение лица его сделалось страдальческим.

– Я бы все понял, когда бы увидел, что вы нашли человека, нашли воина, способного покончить с Харуджем. Я бы пошел на любые ссоры с Педро де Наварро, я был бы готов выслушивать какие угодно колкости от короля.

– Что же мешает вам сейчас?

– Вы ведь сами не верите в то, что Мартин де Варгас чего-то добьется!

– Я просто не верю в то, что он победит, а добьется он многого.

– Иногда мне кажется, святой отец, что вы просто хотите меня запутать.

– Так часто бывает. Когда при вас распутывают клубок, многие петли повисают на вас. Но это не страшно, главное верить в то, что все идет так, как надо. Вы ведь верите, я вижу, ваше преосвященство, верите!

Кардинал еще ниже склонил свою голову.

– А что касается Мартина де Варгаса… Он не победит, ибо не подозревает, с кем воюет. Но его можно использовать как один из видов нашего оружия. И с ним ничем не нужно делиться. Упаси Боже, вы ведь не станете откровенничать со шпагой перед поединком? Это было бы безумием. Ваше дело начистить ее и приготовить к бою. Поэтому вы сделаете так, что этот лейтенант станет капитаном и получит в командование галеру королевского флота.

Кардинал тоскливо поглядел на отца Хавьера.

– Сделаете, ваше преосвященство, сделаете.

– Аминь.

Отец Хавьер. Перестань плакать. Садись сюда. Сними накидку. Мне нужно видеть твои глаза. Тебя зовут Мелисса Полихрониу?

Мелисса. Да, святой отец.

О. X. Откуда ты родом?

М. С острова Арки, что неподалеку от Милета.

О. X. Ты гречанка?

М. Да, святой отец.

О. X. Кто твой отец?

М. Горшечник, Анастасио Полихрониу.

О. X. Кто твоя мать?

М. Мелисента Полихрониу. Она умерла через год после моего рождения.

О. X. Были ли у тебя братья и сестры?

М. Да, святой отец, два брата и две сестры. Все они были старше меня. Назвать их имена?

О. X. Если потребуется, ты их назовешь. А сейчас скажи мне, до которого года ты жила в доме своего отца?