Грэм Шелби - Клятва и меч

Стефан остановил движением руки поток дурных вестей и обеспокоенно взглянул на сидевшего рядом брата, епископа Генри.

– Нам нужно бросить навстречу Генриху все наши силы, – сказал король. – Если нормандские захватчики соединятся с войском бунтовщиков, то…

– Одну минуту, – остановил его епископ. – Прежде чем ринуться в этот сумбурный поход, надо как следует изучить обстановку.

– Что тут изучать? – взвился король. – Если армия неприятеля высадилась на южном побережье…

– Да, если, при условии… Но это еще не факт. – Он указал пальцем, унизанным кольцами с драгоценными камнями, на посланника. – Повтори снова то, что ты сказал. Итак, армия Генриха на самом деле так велика?

– Да, лорд епископ. Пятнадцать или даже двадцать тысяч человек. Их колонны растянулись…

– Ты видел их?

– Нет, но я своими ушами слышал…

– Понятно. А лошади? Арабских-то скакунов ты, надеюсь, видел не ушами, а глазами?

– Э-э… Не совсем так. Мой брат приехал с юга и рассказал мне о них.

– А-а… Значит, он видел, как коней сводили на берег?

– Почти. Он был достаточно близко, чтобы…

– Близко, чтобы услышать об этом от кого-нибудь?

– Да, мой лорд епископ.

– Но не видеть . Стефан, мы получаем новости из третьих рук. Точные сведения, нечего сказать, с чьих-то слов известна даже порода лошадей. И одна галера, нагруженная золотом, а не две или три ? – Он махнул рукой, отсылая посланника прочь. – Слишком точно… – задумчиво пробормотал он. – Странно… Вы остаетесь сами собой, мой брат.

– Спасибо, – уязвленно ответил король. – И в чем же?

– Сначала действуете, а думаете во вторую очередь.

Стефан нахмурился.

– А если ошибаетесь вы? – свирепо спросил он, поедая Генри глазами. – Если сейчас армия принца захватывает юг Англии?

– Ну уж нет! Скорее, ваши летописцы отметят в своих хрониках, что королю Англии служил самый глупый лазутчик со дня сотворения мира. Пятнадцать тысяч солдат? Откуда они у графа Анжуйского, позвольте вас спросить? Будь в распоряжении Ангевина такие силы, он бы послал свою армию в Англию еще год или два назад. Но даже если она вдруг свалилась на него с неба, то неужели вы думаете, что граф доверил бы ее мальчишке? А эти мифические арабские скакуны – они-то откуда взялись? Вы представляете, сколько они должны стоить? Да и галера, до краев наполненная золотом, – неважное хранилище для сокровищ, тем более в сезон весенних штормов. Нет, король, тысячу раз нет. Вторжение огромной армии – это мираж. Это слухи, они обрастали немыслимыми подробностями, причем каждый что-нибудь сочинял, конечно, в меру своего воображения и страха.

Вопреки своему характеру, король все же согласился выждать неделю. За это время в лагерь короля устремились десятки посланников. Каждый из них что-то слышал от кого-то и спешил об этом уведомить Стефана.

Наконец среди них оказалось несколько человек, которые действительно видели силы противника. Единственное, что совпадало, – во главе нормандского отряда был рыжеволосый принц Генрих. Но численность воинов варьировалась от тридцати пяти человек до шестидесяти. Никакого корабля, нагруженного золотом, вообще не существовало. Лошади были, это верно, – сорок или около того, но отнюдь не арабские скакуны.

Стефан скрывал свое смущение, то и дело покручивая кончики жидких усов. А сидевший рядом дородный епископ был весь поглощен своими драгоценностями. Он сосредоточенно дышал на кольца и полировал их краем своей расшитой мантии.

Появление принца Генриха Анжуйского в Англии вызвало у императрицы Матильды и графа Роберта Глостерского крайнюю озабоченность. Они узнали, что Генрих оставил дворец своего отца глубокой ночью, без его разрешения, никому не сообщив о том, куда направляется. По пути к побережью Нормандии он нанял пеструю группу из рыцарей и наемников, пообещав им высокую плату за услуги.

«Армия» принца Генриха отплыла из Берфлейера на трех рыболовных лодках, причем юный Ангевин щедро расплатился за это долговой распиской, от имени графа Анжуйского. «Захватчики» высадились на берег в нескольких милях от Уорхейма и поскакали на север, по направлению к Солсбери. По дороге они ухитрились заблудиться в лесу, среди раскидистых дубов и буков. Охотничьи навыки Генриха спасли его спутников от голодной смерти, но когда они все-таки выехали на восточную опушку леса, то не досчитались четырех.

Приключения оказались далеко не такими увлекательными, как ранее в мечтах представлялось мальчику. Пришлось совершить несколько разбойничьих набегов на окрестные поселения, в лес они вернулись с запасом провизии. Разумеется, грабеж осуществлялся «во имя Леди Англии».

Весть об активных действиях «освободительной армии» вскоре дошла до императрицы, и она немедленно передала через посланника письмо сыну, в котором настаивала на его немедленном приезде в Бристоль. В ожидании ответа она обрушивала на графа Роберта все свои материнские страхи, напоминая ему, как Милес Герифордский был убит случайно на охоте в таком же лесу, где сейчас скрывался Генрих.

– Ничто не извиняет невнимательности моего мужа! – кипятилась она. – Как он мог позволить нашему мальчику подвергнуть себя таким опасностям? Господи, да если хоть один местный барон, верный Стефану, обнаружит его, они потребуют за Генриха все, что мы имеем, до последнего пенни! А если мальчик по глупости нападет на настоящих разбойников? Пошлите отряд ему на помощь, брат. Спасите мальчика, иначе Англия может потерять своего будущего короля!

– А вы – любимого сына?

– Что?.. А-а, конечно. Сделайте что-нибудь, умоляю вас, Роберт!

Однако опасность пришла к Генриху со стороны его собственного отряда. Наемники устали от бесцельного блуждания по лесу и потребовали обещанной платы. До сих пор принц ухитрялся водить их за нос, но однажды ночью, когда он спал, наемники обыскали его седельные сумки. Как они и подозревали, у парня не было ни одной монеты.

Они бесцеремонно растолкали его, высокие, грубые солдаты, которым осточертели приключения на голодный желудок. Возможно, он на самом деле был принцем Анжуйским, но он был также лживым щенком. Плати, угрожающе сказали они, или эта прогулка плохо для тебя кончится, мы прикончим тебя, как кролика. И не сомневайся, нищий лгун, в отличие от тебя мы умеем держать слово.

Генрих пролепетал, что попросит денег у своей матери, императрицы и Леди Англии. Они получат обещанную плату в течение недели.

Его письмо к матери осталось без ответа. То ли оно оказалось невразумительным, то ли требования Генриха показались ей чрезмерными – сейчас трудно сказать. Так или иначе, Матильда успокоилась и решила, что не лишенный корыстолюбия мальчик хотел просто подзаработать на ее материнских страхах. В ответе Генриху она настаивала на его немедленном приезде в Бристоль.