Грэм Шелби - Клятва и меч

– Да, – сухо сказала она. – Вы смешны, брат, и не более того.

Неприязнь между братом и сестрой становилась все острее. Друг в друге их раздражало все. Матильда без отвращения не могла смотреть на его отвисшую челюсть, а он видел за обаятельным лицом гиену. Так они изводили друг друга в течение всего лета. В редких перерывах между сварами Роберт пытался предпринять какие-то активные действия. Он захватил несколько королевских замков, установил контроль над некоторыми важными бродами через Темзу, построив рядом с ними деревянные сторожевые башни. Время от времени он обменивался письмами с Брианом Фитцем и так завидовал его простой, относительно спокойной жизни, что стал подумывать, а не ретироваться ли ему в один из своих небольших замков и не закрыться ли там от всего света.

Да, он знал, что лорд и леди Уоллингфорд испытывают постоянную нужду в деньгах. Но они были вместе, и леди Элиза родила мужу сына Алана. Бриан ныне окончательно освободился от своего тайного проклятия – чар Матильды, и в душе его воцарился покой.

Этого больше всего не хватало Роберту. Почти ежедневно он устраивал скандалы сестре, и та не оставалась в долгу. Так прошли летние месяцы и сентябрь. В октябре, с наступлением поздней осени, здоровье Роберта резко ухудшилось. Во время очередной свары в его груди словно что-то взорвалось. Пошатнувшись, он ударился головой об угол стола и со стоном упал на пол.

Какое-то время он смутно различал кружащиеся над ним лица и цветистые рукава – это я дал им эти одежды! – и его сердце лопнуло или, как это принято говорить, разорвалось.

Со смертью Роберта Глостерского сторонники императрицы лишились своего главного лидера.

Неожиданная, напряженная и непривычная тишина окутала Англию. Смерть графа Роберта Глостерского стерла с его личности случайные черты, высветив в ней главное. Он был не только лидером восставших и старшим, пусть и внебрачным сыном короля Генриха I. Нет, в глазах многих людей он слыл мужественным, искренним и благородным человеком. Роберт не блистал какими-то особенными достоинствами, но он сумел объединить тысячи людей, и вельмож, и простолюдинов, так продолжалось в течение десяти лет. Его смерть заставила и друзей, и врагов забыть о маленькой ошибке с юным Генрихом Анжуйским и вспомнить о его щедрости и великодушии.

Дворяне хотели похоронить графа с наивысшими почестями, и король Стефан анонимно послал в Бристоль немалую сумму, также желая этого. К счастью, деньги не прилипли к прелестным ручкам императрицы, и Роберт после пышной церемонии был погребен под стеной своего замка.

Постояв еще какое-то время на коленях с опущенной головой, его друзья поднялись, отряхнули с коленей пыль и продолжили свою борьбу с узурпатором.

Элиза не хуже своего мужа понимала, чем грозила им смерть Роберта Глостерского. Бриан не мог прибыть на его похороны, и это еще больше обострило чувство горя. Он тяжело переживал потерю последнего близкого друга. И все же не решился покинуть Уоллингфорд, поскольку его лазутчики докладывали о большом скоплении королевских войск в лесах вокруг замка.

В это же время и другой не признававший короля барон пребывал в глубокой задумчивости, размышляя о своей будущей судьбе. Ранульф Усатый, отбив наскоки королевских войск у себя на севере, обнаружил, что со смертью графа Глостерского он стал самым значительным землевладельцем в Англии. И сейчас покоя не давала ему мысль, кому же отойдут владения умершего, ведь нет у него прямых наследников. Конечно, не врагу Стефана, а его ближайшему другу. Почему бы ему тогда не заключить мир с законным королем и вместе с ним не изгнать ненавистную Матильду из страны?

Но у него была возможность выбора. Лагерь императрицы ныне остался без лидера. Почему бы не занять место Роберта рядом с его сестричкой, чтобы со временем, дай Бог, прибрать к рукам и немалое состояние покойника? Это будет справедливо, поскольку он уже однажды воевал на стороне Ангевинов и даже получил ранение в схватке с королем.

Ранульф не находил себе места и, расхаживая по своим роскошно обставленным покоям, ловил себя на мысли, что в одну сторону он шагал как сторонник законного короля, в другую – как преданный друг не менее законной королевы, ныне Леди Англии.

Когда застывшее тело графа Роберта опустили в землю, Стефан обнаружил неожиданного союзника в лице вчерашнего разбойника и предателя Ранульфа Честерского. Отныне король мог сосредоточить свои военные силы в центре страны. И он в первую очередь решил навестить своего старого друга, барона Бриана Фитца.

Элиза давно предчувствовала это. Узнав о перемирии между Стефаном и Ранульфом, она тревожно сказала мужу:

– Теперь она придет сюда. Вы остались последним из триумвирата ее лидеров.

Бриан в сомнении покачал головой.

– Она избегает меня с тех пор, как я увидел истинный цвет волос ее сына. Матильда поняла тогда, что я больше на захочу иметь дела с ней. Кроме того, есть другие бароны, на которых она может положиться. Де Редверс, например…

– Нет, императрице понадобитесь вы, и только вы, – с грустью возразила Элиза. – Она может и не хотеть встречаться с вами, но другого выхода у нее нет. Болдуин де Редверс хороший человек, но у него нет вашего влияния на дворянство. Кроме того, я слышала, что он заперся в своем замке в Девоне и намеревается бороться лишь в случае если на него нападут.

– А разве мы собираемся поступить иначе, любовь моя?

Элиза улыбнулась и кивнула.

– Это верно, у нас нет ни желания, ни средств, чтобы начать военную кампанию. Но императрицу никогда не интересовали наши проблемы. Более того, ей нужен не столько ваш отборный гарнизон, сколько вы сами, поскольку сейчас больше некому объединить ее сторонников.

Бриан взглянул в открытое окно.

– Смотри, как потемнело небо. Это снеговые облака. Надеюсь, скоро начнется метель, и все дороги к замку будут перекрыты.

– От кого вы хотите закрыться – от Стефана или от Матильды?

– От них обоих и от каждого в отдельности. Ты довольна? Не хочу видеть никаких визитеров, ни прошеных, ни, тем более, непрошеных. Хочу сиднем сидеть в этой комнате, всегда быть с тобой вместе, и еще хочу, чтобы огонь жарко пылал в очаге. Если нам не помешают, то к февралю мы научим нашего мальчика хорошо говорить.

Элиза сжала ему руку, не сводя с него влюбленных и грустных глаз.

– И я хочу этого, – тихо сказала она. – Но она приедет, мой супруг, не сомневайтесь. Матильда не упустит такой возможности, и вам надо быть готовым к этому.

Бриан опустил голову.

– Да, – тихо сказал он. – Но не ее приезд тревожит меня и не ее возможные козни. Мне придется давать ответ на ее вопрос о помощи, вот что главное.