Ф. Ван Вик Мейсон - Серебряный леопард

И вдруг иссохший старик пастух, склонившись над посохом, пронзительно закричал. Корявым пальцем он указывал на болото, над которым все еще клубился утренний туман.

– Видение! – кричал старик. – Смотрите! Вон там лежит Иерусалим! Видите стены, башни и храмы Священного города? Видите толстые стволы смоковниц, перед которыми течет медовая река?

– Я вижу! Вижу! – неслось со всех сторон.

Возбуждение толпы росло. Розамунде под воздействием этого возбуждения тоже мерещилось, что в клубах тумана сияют церковные купола…

– Я вижу главу небесных сил, готового вести нас вперед! – завопил сэр Вольмар, пристально всматриваясь в небо из-под густых бровей.

– Вы видите ангела воителей Гавриила, – объявил брат Ордерикус. – Он поведет вас к победе. А если вам придется пасть в битве или умереть в пути, приближенные к нему ангелы вознесут вас к неземному блаженству.

Глянув через плечо, Эдмунд заметил усмешку на лице у сэра Тустэна. Однако, поскольку у ветерана был всего один глаз, Эдмунд не понял, то ли тот хитро подмигивал, то ли просто моргал…

– Неплохая работенка, – посмеиваясь, проговорил Тустэн, возвращая оруженосцу пустой заплечный мешок. – Слава Богу, к отряду Сан-Северино мы добавим немало стоящих клинков.

Герт Ордуэй добрался до Песто как раз в тот момент, когда брат Ордерикус и его сотоварищи заканчивали свои увещевания. Он, конечно, заметил толпу, окружившую близлежащий бугор, и немедленно решил узнать, что там происходит. Впереди Герта, прихрамывая, плелись два его связанных пленника. Это были крестьянские юноши, за которых он рассчитывал получить неплохие деньги с какого-нибудь торговца рабами. Если, конечно, такое цивилизованное заведение существовало в этой отдаленной, неведомой стране.

Герт Ордуэй застиг парней врасплох: они поили скот у заросшего камышом пруда. К его удивлению, они не оказали ему никакого сопротивления. При первом взмахе топора бросились ему в ноги и стали просить о пощаде на непонятном языке. Конечно, Герт понимал, что эти пленники не представляли собой ничего особенного. Простые черномазые парни, жидконогие и узкогрудые. Однако сама возможность их продать поднимала его в собственных глазах: ему казалось, что он таким образом встал на путь восстановления былой мощи, утраченной танами Суссекса.

Раза два в год торговцы и крестьяне Суссекса, рискуя своими жизнями и товарами, посещали ярмарки в Винчестере и Хоршеме. Там всегда можно было найти торговцев рабами и крепостными. Обычно они выставляли на продажу бедняг-саксонцев, захваченных во время восстаний, или попавших в плен датских, ирландских и арабских пиратов.

Протискиваясь сквозь колыхавшуюся толпу босоногих, дурно пахнущих крестьян, одетых в овчинные куртки или тяжелые шерстяные плащи, Герт покрепче ухватил ремни, на которых вел пленников. У подножия холма Герт приостановился и, навострив уши, попытался уловить, о чем речь. Из слов брата Ордерикуса он почти ничего не понял. Но когда один из монахов стал переводить его слова на нормано-французский язык, он смог достаточно хорошо во всем разобраться.

Вскоре он стал слушать с интересом. Особенно ту часть проповеди, где говорилось о невообразимых богатствах, которые предстояло отвоевать у неверных. Подгоняемый любопытством, Герт Ордуэй протискивался вперед. Наконец он смог уже хорошо разглядеть всю толпу, развевающиеся флаги и нескольких вооруженных рыцарей, окруживших деревянный крест.

Внезапно кудрявый оруженосец весь напрягся. Святой Олаф! Где-то там, в толпе, солнечный луч высветил знакомое золотое пятно, очень похожее на волосы леди Розамунды. Герт поспешно перекрестился, желая убедиться, что это не призрак. Но нет. Слава Богу, это действительно была она, с ее прямой спиной, статной фигурой и высоко поднятой головой!

Из уст оруженосца вырвался крик радости, потонувший в общем шуме: рядом с сестрой, возвышаясь на полголовы над самыми высокими рыцарями, стоял сэр Эдмунд де Монтгомери. Герт непременно бросился бы к нему со слезами радости на глазах – ведь саксонцы не были склонны скрывать свои чувства, но в этот самый момент говоривший, возвысив голос до крика, призвал к оружию. Ответом ему был общий вопль «Dieu lo vult!».

Толпа задвигалась. Все мужчины и женщины вокруг Герта начали падать на колени, воздевать руки, громко каяться в своих грехах. Герта тоже увлекли слова проповедника, сулившего земные богатства, а также спасение души. И он был так поглощен признанием своих грехов и обещаниями их отпущения, что оба пленника, воспользовавшись случаем, избавились от своих пут и исчезли.

С сильно бьющимся сердцем и сияющими светлыми глазами наблюдал саксонец, как его законный господин, встав на колени, принял две полосы алой материи. Несмотря на отсутствие у бывшего графа богатых доспехов и оружия, выглядел он очень вну-

шительно… Однако пробраться к хозяину – не без помощи своего топорища – саксонец сумел лишь по окончании проповеди. Представ наконец перед своим господином, он бросился на колени и запечатлел смиренный поцелуй на его руке.

– Слава Господу Богу, это Герт! – воскликнул Эдмунд и, позабыв обычай, поднял юношу с колен и радостно обнял его. – Как ты сюда попал? – взволнованно спросил он.

– По суше вдоль берега, милорд, – блаженно улыбаясь, пробормотал оруженосец. – Я захватил в плен пару бродяг, хотел продать их как крепостных, но они сбежали от меня в толпе.

– Что за чудо? – раздался глубокий, мягкий голос девушки.

И снова Герт бросился на колени, на этот раз, чтобы коснуться губами руки леди Розамунды. А она гладила его курчавую соломенную голову с такой же нежностью, как гладила бы голову любимой собаки. А глаза эсквайра, устремленные вверх, лицезрели изумительную, ласковую улыбку, которую он так ценил с момента, как впервые увидел сестру графа в замке Арендел.

Розамунда, расчувствовавшись, твердила хрипловатым от волнения голосом:

– Дорогой Герт, я поставлю свечу в честь святого Христофора, который помог тебе спастись от жестокого моря.

Граф Тюржи Второй, сын Тюржи де Берне, того самого отважного авантюриста, который помогал Роберу Гюискару завоевать Кампанию, Калабрию, а позднее и всю Сицилию, стоял на зубчатой стене своего замка Сан-Северино. Он с недовольством взирал на холмистую и малонаселенную равнину, расстилавшуюся вокруг зелено-голубым пятном. Ему было невыразимо скучно.

До слуха Тюржи время от времени доносилось жужжание спускаемой тетивы – это молодые оруженосцы усердно практиковались на стрельбище. В другой части двора четверо вспотевших краснолицых рыцарей наносили друг другу удары обтянутыми войлоком булавами.