Жеральд Мессадье - Цветок Америки

Сверх того, было известно, что кухня там отличается невероятной изысканностью, и гурманы сладострастно обсуждали кулинарные достоинства какого-нибудь фрикасе из утки в хересе с дикими ягодами.

Епископ выказывал Жанне холодность: она покровительствовала колдуну, совершающему такие чудеса, на которые сам он не был способен. Но губернатор не известил его о переходе в дикое состояние одного из обитателей Каса-Нуэва-Сан-Бартоломе. Ибо Феррандо вернулся на «Стелле Матутине» с тысячью саженцев сахарного тростника. И руководил установкой мельницы. Шестеро рабов под присмотром генуэзского мастера делали с помощью резца и кувалды плоский каменный диск с отверстием посередине.

В конце 1507 года Жоашен пришел с ребенком на руках — своим сыном от Эстефании. Этот мальчик приходился сводным братом Францу Эккарту и дядей Жозефу.

Наследник Яноша Хуньяди и волшебницы Мары пустил корень. Как черенки сахарного тростника.

Жозеф взял младенца на руки, стал укачивать его, поцеловал, и новорожденный протянул ручку к щеке того, кто, вообще-то говоря, был его племянником. Задумчивый Франц Эккарт безмолвно наблюдал за этой сценой. В душе своей Жозеф уже стал отцом.

В 1508 году в Кадикс отправилось первое судно с двумя тысячами фунтов рыжего сахарного песка, произведенного на плантациях губернатора и Морской компании Нового Света. Затем год испарился, словно вода в печке.

За ним последовал 1509-й. Шесть тысяч фунтов сахара в плетеных мешках, сделанных руками карибов.

Епископ громогласно обличал христиан, которых тропическая жара вновь превратила в язычников. Тщетно: все знали, что сам он живет с карибской женщиной. И поскольку лошади у него не было, передвигался он пешком, осыпаемый насмешками на протяжении всего пути.

Жанна попросила Феррандо привезти еще пятьсот экю. Почти все деньги она потратила на предметы роскоши: серебряную посуду, безделушки и прочие маленькие радости.

В 1510-м случилось неизбежное: Жозеф не устоял перед чарами карибской девушки-ровесницы: Валерии едва минуло пятнадцать лет. В Каса-Нуэва его теперь почти не видели: разве что иногда он заезжал на Пегасе, чтобы поцеловать отца и Жанну. На плече у него красовался попугай, на лошади за его спиной сидела Валерия.

Чтобы удержать его, Жанна предоставила ему в доме две комнаты. В одной из них Валерия родила девочку, которую, естественно, назвали Хуанитой.

В том же году на Эспаньолу приехал Деодат с Ивонной и детьми. Однажды вечером все со смехом попытались установить степень родства между Хуанитой и Жоржем, младшим сыном Деодата. Выяснилось, что он ей двоюродный дедушка — при четырех годах разницы в возрасте.

Жанна видела, что у них голова идет кругом от этого нового мира. Они рисковали раствориться в нем.

Ей хотелось пристроить еще одно крыло к Каса-Нуэва. Но она долго колебалась и, увы, знала причину. Семьдесят пять лет. Слабеющее зрение. И тело. И желание. Слишком много она уделяла времени другим — и отчасти принесла в жертву свою личность.

Однажды ночью ей приснился сон. Огромная неторопливая река стекала с небес. Река душ. Ее душа тоже была там — и медленно плыла к земле. В этой реке находились дорогие существа — родители, Дени, Франсуа Вийон, Матьё, Бартелеми, Жак, Жозеф, Об… Она сближалась с ними, потом удалялась от них, потом вновь с ними соединялась. Они и тысячи других были частью этой реки.

В конце концов, и она полностью слилась с ней.

В то утро Жоашен пришел позавтракать с ними. Он привел с собой Эстефанию и сына Яноша. Эстефания считала, что они его назвали так в честь Жанны.

Деодат и Ивонна с изумлением смотрели на этого дикаря — знакомого и незнакомого.

— Он, наконец, обрел себя, — сказал Франц Эккарт. Однажды за ужином у губернатора разговор зашел о Южном континенте, который узнавали все лучше и лучше.

Жанна вдруг поняла, что это ей совершенно безразлично.

На Рождество 1511 года новый губернатор не пригласил ее, поскольку король Людовик XII созвал в Пизе собор, чтобы низложить папу, объявив его схизматиком. Она отвечала за преступления своего государя.

В очередной раз сбывалось предсказание Франца Эккарта.

На следующий день она спросила Жозефа в присутствии Франца Эккарта:

— Ты хочешь жить здесь или вернуться во Францию?

Вопрос удивил его. Зачем выбирать? Разве не живут они все счастливо на Эспаньоле?

— У меня тут жена и ребенок, — ответил он.

Попугай пощекотал ему щеку.

Человек всегда выбирает самый пологий склон. В новой сахарной стране Жозеф поддался сладости существования.

— Я возвращаюсь во Францию, — объявила она ему. — Дарю тебе Каса-Нуэва. Ты получишь свою долю из доходов компании. Огромной она не будет, ибо прибыль разделят с тобой многие. Пиши мне иногда.

Жозеф посмотрел на отца.

— Я возвращаюсь с Жанной, — сказал ему Франц Эккарт.

Жозеф устремился к Жанне, обнял ее и прижал к себе.

Склонил голову ей на плечо и долго стоял так.

— Ты знаешь, здесь я ближе всего к дому.

Что означали эти слова? Где его дом? Это рай? Нет, свобода. Попугай летал над ними, подражая смеху Жанны. Она сказала себе, что ему, как и деду, на Эспаньоле будет жить легче, чем во Франции.

Она без сожалений и даже радостно собрала вещи. Верность Франца Эккарта — вот что она увозила с собой с острова Эспаньола.

— Здесь девушки, цветы и звезды, — сказала она ему. — Не хочешь остаться?

Он засмеялся:

— Я уже говорил тебе, Жанна. Меня не влечет к себе никакой край. Разве ты меня не знаешь?

Он подарил Пегаса сыну. Жоашен, таинственным образом, узнавший об отъезде, пришел обнять Франца Эккарта и Жанну. Они знали, что никогда больше не увидятся. Убаюкивающая нежность растений с красными цветами и запах обезумевшего жасмина навеки запечатлелись в их памяти.

Для возвращения в Старый Свет они выбрали пятый корабль Морской компании «Cruz do Sul», «Южный крест».

В порту капитан сообщил им, что они вовремя решили уехать, ибо некая странная болезнь на Эспаньоле выкашивает индейцев даже сильнее, чем испанцев. Это была дизентерия — часто со смертельным исходом. А еще они увидели в порту ужасающую толпу черных призраков: первых африканских рабов, закупленных у арабских царьков для работы на сахарных плантациях.

На борту у Жанны уже не было сил варить суп. Она смирилась с дежурным блюдом капитана: варево из черных бобов или капусты с кусочками вяленого мяса.

Зато в Кадиксе они с Францем Эккартом устроили себе небольшой пир.

Через двадцать три дня они были в Анжере.

Безмерно возбужденная Фредерика едва не пустилась в пляс. Она приготовила им ужин, как в былые времена.

Как в былые времена.

Жанна обнаружила, что красная лилия, много лет назад привезенная Деодатом, чувствует себя великолепно. Теперь она обзавелась большим красивым горшком. Внести ее в дом с наступлением холодов — и ничего с ней не случится.