Робер Гайар - Мария, Владычица островов

Несмотря на утреннюю прохладу, Водрок был весь в поту, будто дрались не дуэлянты, а он сам. Рука дю Парке занемела от напряжения. Но Тюрло, тоже явно уставший, все же находил в себе силы презрительно улыбаться. Вернувшись в строй, он взглянул на Жака и язвительно спросил:

- Вы все еще надеетесь поспеть на ваши свидания?

- Должен вас огорчить, - ответил тот, - но я не собираюсь откладывать их, даже если вы возьмете себе в союзники дьявола.

- Если вас будет ждать женщина, скажите мне, где она живет,- я утешу бедняжку.

- Женщина, которая меня ждет, не тратит свое время на жалких мошенников!

- Тогда защищайтесь, дю Парке! - прорычал Тюрло.

Легко повернувшись на пятках, Жак избежал удара. Его ответный выпад был так точен, что кончиком шпаги он едва не задел шею виконта; и Водрок не смог сдержать крика радости.

В бешенстве, Тюрло глумливо воскликнул:

- Скоро ты перестанешь весело кукарекать, мой цыпленочек! Через пару минут ты так заплачешь, что и слез не хватит!

Он снова оттеснил Жака назад. Но все же нетерпение его возрастало. Он не понимал, как это его противник, который поначалу показался ему вялым борцом, мог так долго отражать его натиск.

Жак отступал и защищался с дерзкой ухмылкой.

- Ты дважды уронил свою честь за последнее время, Тюрло, - подначивал он, - весь Париж уже знает, что ты мошенник, а сегодня все узнают, что ты еще и плохой фехтовальщик!

- Ну давай, давай, дю Парке! Изливай свою желчь, пока можешь. А то через минуту я проткну твою печенку. Защищайся!

Жак понял, что, изводя соперника насмешками, он может получить преимущество. Тюрло взбрыкивал под меткими словечками, как пришпоренная лошадь. Они приводили его в ярость, поглощавшую все его мастерство.

- Обманщик! - закричал Жак.

Тюрло побледнел; он кусал губы от злости.

- Обманщик и вор! - продолжал Жак, - неплохой набор для дворянина!

Он почувствовал, как дрогнула рука на рукоятке шпаги. Кисть занемела от усталости. Тюрло отразил несколько ударов, и Жак поспешно отступил. С этого момента он мог только убегать от виконта, уворачиваясь от его ударов, потому что ему совершенно отказала рука.

Вскоре он был уже прижат к одной из колонн разрушенного здания. Виконт свирепо оскалился от восторга. Водрок в бессильной злобе сжал кулаки - и он должен стоять и смотреть, как на его глазах убивают брата, и не просто убивают, а закалывают, как поросенка!

- Предай душу свою Господу, - посоветовал Тюрло, - совершенно уверенный в своих силах, - Господу Богу или дьяволу, кому угодно, но на этот раз я тебя достану!

Он слегка ткнул, не вонзая, своей шпагой Жаку в плечо, но уже через секунду нацелил острие сопернику поддых. После чего он сделал рывок, в который вложил всю тяжесть своего тела.

Жак следил за ним, как в тумане, и мысленно просчитывал ответный маневр. Если бы не усталость, он бы легко отразил этот удар, подставив лезвие своей шпаги, но кисть совсем отнялась, а рука была словно налита свинцом. Он видел, как приближается шпага соперника. Поскольку отступать было некуда, он инстинктивно соскользнул по стене, вытянув руки в попытке защитить себя.

Д'Агийяр, секундант Тюрло, зажмурил глаза. Водрок закрыл лицо руками. Через несколько секунд они услышали предсмертный хрип и характерный клокочущий звук, после которого тело ударилось о землю. Крика не было. Д'Агийяр первым набрался смелости посмотреть что же произошло. Водрок услышал его возглас:

- Бедняга! Возможно ли это?

Водрок с трудом заставил себя отнять от руки от лица.

От представшей картины он остолбенел. Дю Парке, все еще сжимая шпагу, медленно сползал по стене. Лицо его было мертвенно-бледным, и казалось, что он вот-вот потеряет сознание. А у его ног лежал умирающий Тюрло. Из его горла струилась кровь, и тело коротко вздрагивало в последней агонии.

Водрок побежал к брату и потряс его за плечо.

- Я думал, что он убьет тебя! - задыхаясь от волнения, сказал он.

- Я тоже, - слабо ответил Жак, - он просто напоролся на мою шпагу. А его шпага налетела на стену и сломалась.

- Это говорит о том, что божественное правосудие действительно существует! - сказал Пьер.

- Но существует еще и королевское правосудие, - заметил д'Агийяр, - и боюсь, что оно окажется не столь милосердным.

Присев на одно колено, д'Агийяр склонился над телом виконта, бьющимся в судорогах. Наконец он сказал:

- Думаю, что здесь не сможет помочь даже королевский хирург. Это был честный бой, дю Парке!

Затем, после некоторых колебаний, он поспешно добавил:

- Я высокого мнения о вас, поэтому хотел бы дать вам маленький совет... Вам не следует здесь дольше оставаться.

Жак вставил шпагу в ножны.

- Я не могу бросить человека в таком состоянии, - сказал он, - я не из тех, кто добивает поверженного врага. Мой брат отправится за каретой и...

- Я верю, вы благородный человек, хотя мне и неизвестны мотивы дуэли. Но - я повторюсь - это был честный бой при равных возможностях, Вам не в чем себя упрекать. Важнее то, что через несколько часов вас начнут искать. Идите. Я позабочусь о Тюрло.

- Тогда неприятности лягут на ваши плечи, - сказал Жак.

- За меня не волнуйтесь. На вашем месте я бы оседлал самую резвую лошадь и как можно скорее выехал куда-нибудь в Нидерланды, Бельгию или Люксембург... Единственное, о чем попрошу, это заскочить в мои конюшни и попросить кого-нибудь из моих людей скрытно приехать с каретой, чтобы забрать меня отсюда. Будет даже лучше, если это возьмет на себя ваш брат, а вы начнете готовиться к отъезду. Я постараюсь как можно дольше молчать о неприятном исходе дела.

Дю Парке и д'Агийяр пожали друг другу руки.

- Шевалье, - сказал Жак, - у вас преданное и благородное сердце. Спасибо вам. Надеюсь, когда-нибудь смогу отплатить вам тем же.

- Если вы действительно хотите порадовать меня, то скорее бегите!

Париж просыпался, и таверны были уже открыты. Некоторое время Пьер и Жак шли молча. Когда они подошли к реке, Пьер остановился.

- Здесь я должен покинуть тебя, чтобы идти на конюшни д'Агийяра. Почему бы тебе не обратиться к дяде? У него достаточное влияние, чтобы защитить тебя. Если он попросит за тебя у короля, возможно, ты получишь прощение. В любом случае, тебе лучше не показываться патрульным стрелкам!

После некоторых колебаний дю Парке сказал:

- Ты прав. Я пойду и поговорю с дядей. Он, по крайней мере, посоветует мне, что делать.

Крепко обнявшись, братья разошлись в разные стороны.

Таверна "Порт - Латин" на улице Жунер предлагала кров для конных и пеших путников. Белен д'Энабюк занимал огромную комнату на втором этаже, выходящую окнами на гостиницу де Конде; а прямо внизу располагались конюшни принца. Топанье копыт под окнами раздражало капитана, привыкшего к морской тишине, но комната привлекала его своей величиной. Он мог расположиться здесь на широкую ногу и найти место для всех тех невиданных побрякушек, которые он любил привозить из путешествий.