Ефим Лехерзак - Москва-Лондон

о пустоте, имеется в виду незнание.

О, Грешем был сейчас великолепен! Одухотворенное лицо с горящими глазами, с большими хрустящими картами в руках, с жесткой улыбкой, скорее похожей на оскал, широко расставленные ноги в сверхмодных сейчас тупоносых башмаках на высоких квадратных каблуках — о, редко, крайне редко этот утонченно воспитанный, с железной выдержкой, хладнокровием и силой воли человек столь откровенно обнажал свои чувства, мысли

и казался таким настоящим. Непреодолимое, почти сатанинское властолюбие, захватившее все его существо, непрерывная устремленность править всеми и всем, утонченно прикрытое презрение ко всем, кто не он, —

о, этому человеку было что скрывать от людей, ибо он посягал на власть Всевышнего…

Чанслер и Смит смотрели на него словно завороженные. Испарина

и озноб, сменяя друг друга, мешали думать. Им казалось, что сейчас перед ними стоит не давно и хорошо им знакомый первый купец Англии и один из негласных вершителей ее судеб, а некий мифический Циклоп, способный в любое мгновение раздавить их, как жалких, ничтожных букашек. Такого сэра Томаса Грешема они видели впервые…

Вот он швырнул карты на пол, положил руки на плечи Чанслера и Смита и громко прошептал, скорее прошипел, хрипло, с присвистом:

— Какое мне дело до того, что весь мир чего-то не знает? Но я должен знать все, что мне нужно. Я должен получить северный путь в Индию и Китай. И вы, джентльмены, откроете его для меня! Поверьте, я сумею распорядиться им наилучшим образом. И во благо, разумеется, нашей доброй Англии… и всего человечества, надеюсь, тоже… Этим открытием вы обессмертите свои имена, а я готов довольствоваться лишь политическими

и экономическими его последствиями. Надеюсь, джентльмены, вы

не чувствуете себя обойденными?

Джентльмены безмолвствовали. Они были совершенно оглушены

и подавлены грандиозными планами своего необыкновенного патрона, снова перекручивавшего их судьбы, так, казалось им, счастливо складывавшиеся.

— Когда нам следует отправляться в путь? — тихо спросил Чанслер.

— По мере готовности экспедиции, но не позднее весны будущего года. Я отлично понимаю вашу озабоченность, дорогой Ричард, и полностью разделяю ее. Поэтому сроки начала экспедиции вполне будут соответствовать тому времени, когда ваша божественная супруга не только счастливо разрешится от бремени, но и станет вашей законной женой перед людьми

и Богом, сделав вас к тому же еще и графом де Вервеном. Это последнее я берусь устроить самым наилучшим образом — я ведь все-таки, да будет вам известно, не самый плохой юрист. Я абсолютно уверен, что графиня бестрепетно проводит вас за славой и бессмертием, ибо к ее богатству добавить уже нечего. О вас, дорогой Чарли, речь не идет, поскольку святой венец

и графский герб лежат у ваших ног без некоторых отягчающих положение нашего друга Ричарда обстоятельств. Ах, джентльмены, это будет совершенно восхитительное и небывалое зрелище: две очаровательнейшие графини де Вервен провожают в дальнее плавание за славой и бессмертием двух своих графов де Вервен! Друзья мои, у меня наворачиваются слезы на глаза…

Чанслер и Смит невольно вздохнули и улыбнулись.

— Велика ли экспедиция, сэр Томас? — спросил Чанслер.

— Для начала мы решили остановиться на трех кораблях. Одним из них будете командовать вы, дорогой Ричард. Если это не слишком обидит нашего дорогого друга Чарли, он мог бы стать вашим помощником.

— О, бог с вами, сэр Томас, какие же тут могут быть обиды? Ведь Ричард — настоящий капитан, а я всего лишь рядовой матрос.

— Были матросом, а стали помощником капитана дальнего плавания. Совершенно нормальная трансформация. Разумеется, все это будет оформлено надлежащим образом и по всем существующим правилам. Жалованье вам будет положено вполне достойное вашего положения и объема вашей работы.

— Насколько я понимаю, сэр Томас, командовать этой экспедицией будет, разумеется, сэр Себастьян Кабот? — поинтересовался Чанслер.

— О нет, дорогой Ричард, — улыбнулся Грешем, — увы, он уже слишком стар для столь сложного, важного и многотрудного дела. Увы и еще раз увы — не стареют только ангелы и черти. Нет, адмирал экспедиции еще не определен. Пока четко и однозначно определен лишь ее вице-адмирал, то есть вы, дорогой Ричард. На соответствующем собрании учредителей компании ваше имя

в этом качестве назовет сэр Генрих Сидней — вы хорошо знаете этого превосходного джентльмена, друг мой. Впрочем, кухня сего дела пусть не отвлекает вас от главного. Поверьте, я и мои помощники неплохо знаем свое дело.

— Насколько я могу судить, экспедиция снаряжается и отправляется

за ваш счет, сэр Томас? — спросил Смит.

— О нет, дорогой Чарли, об этом позаботится некое акционерное общество, компания, в числе учредителей которой будут первые лорды королевского двора и некоторые другие значительные лица. Ну и, разумеется, наш брат купец — не из самых тощих и безвестных, конечно. Уже на следующей неделе мой дядюшка Джон и сэр Себастьян Кабот собирают в Лондоне первое собрание акционеров. Принцесса Мария не только полностью в курсе этого дела, но и благословила его.

— То есть вы хотите сказать, сэр Томас, — поразился Чанслер, — что передаете все дело в чужие руки?

— Да, дорогой Ричард, именно это я и хотел сказать.

— И вы уверены, что эти чужие руки справятся с делом, в которое вы собираетесь вдохнуть жизнь?

— О, напротив, я абсолютно убежден, что они с этим делом не справятся.

— Но тогда простите меня, сэр Томас, но я не вижу здесь никакой логики и смысла, — пожал плечами Чанслер.

— И совершенно напрасно, — лукаво подмигнув, усмехнулся Грешем. — Впрочем, о некоторых законах логики и здравого смысла мы еще успеем потолковать с вами… на досуге… Есть ли еще вопросы, джентльмены?

— Полагаю, их будет множество по мере подготовки экспедиции, —

заметил Чанслер. — Сейчас же меня волнует только один вопрос, сэр Томас.

— Я весь внимание, дорогой Ричард.

— Я хотел бы спросить вас, почему именно меня вы избрали на роль одного из руководителей столь трудного и славного дела?

Грешем вновь наполнил бокалы и занял свое место в кресле у камина.

— Прошу вас, друзья мои, прошу поближе к огню. В разумной близости огонь не только смягчает тела и души, но и заостряет мысль. Вы задали вопрос, дорогой Ричард, которого я давно ожидал. Буду говорить коротко

и прямо. Во-первых, мой выбор пал на вас потому, что у меня нет сегодня более умного, преданного, смелого и честного помощника, чем вы. Во-вторых, потому, что вы понимаете толк в коммерции, вы просто отменный купец, к тому же еще и потомственный. В-третьих, вы замечательный, опытнейший капитан, умеющий прекрасно ладить с любой командой. Ваше имя уже достаточно хорошо известно в Англии. Кроме того, все знают, что вы представляете торговый дом Грешемов, что в этом случае необходимо особо подчеркнуть: иной раз нужно, чтобы ширма была совсем прозрачной.