Марина Алексеева - Мистерия, именуемая Жизнь

— Посмотрим, — сказал дон Энрике и повторил по-испански, — Vamos a ver! Я еще добавил бы определение "героическая"…

— Плащ и шпага, — задумчиво сказал Арамис, — Не вздумал бы только мой юный друг изменить жанр…

— Король, похитивший престол у родного брата, подлое предательство, лживые друзья и гора трупов в финале?

— Вы это о "Гамлете"?

— Я о пьесе, которую можно было бы назвать "Филипп, принц французский". Принц пока еще жив, и трагедию можно предотвратить. Вы можете представить не на сцене, а наяву гору трупов?

— Могу, — все так же печально проговорил Арамис, — Я все могу представить после Ла-Рошельской кампании, Фронды и Кромвеля…

— Так не уподобляйтесь Клавдию, самому отвратительному персонажу Шекспира!

— Вы отвлеклись от темы, дон Энрике.

— Да, вас ничем не проймешь… хотя… "Плащ и шпага", говорите? Ваш юный друг, судьба которого вам вроде бы не безразлична, того и гляди облачится в рыцарский плащ, подобный моему. Если не в красный — вам известно, конечно, епископ, что в бой наши рыцари надевают красные плащи?

— И зря они это делают. Демаскировка.

— Зато кровь не так заметна, как на ваших, синих.

— Что вы городите? И — при чем тут Рауль?

— Я собственными глазами видел прошение на имя Великого Магистра Мальтийского Ордена монсеньора Рафэаля Котонера, подписанное виконтом де Бражелоном.

— Быть того не может!

— Клянусь вам!

— Вот чертенок! Никогда не знаешь, чего ждать от этого мальчишки!

— Не хватайтесь за голову, епископ, вопрос еще не решен.

— Я не вижу никакой логики в этом сумасбродном решении.

— А я вижу. Виконт не хочет служить Людовику, разве не ясно?

— Вы правы… Но на собственном горьком опыте я…

— Вы?

— Да, я… Я когда-то расстался с женщиной, которую любил больше жизни и… надел сутану. С тех пор я не раз жалел об этом.

— Вы и сейчас любите эту женщину?

— Возможно, — пробормотал Арамис, — Дон Энрике, я не хочу никоим образом бросить тень на ваш уважаемый Орден и оскорбить вас лично, но у Рауля другое предназначение.

— Да, я понимаю, — сказал дон Энрике, — Младший представитель рода Де Кастильо — совсем не то, что единственный наследник Роганов и графа де Ла Фера. Я даже теоретически могу высказать свои предположения, предсказать будущее вашего молодого друга. Можно?

Арамис вздохнул и сделал легкий жест, приглашая дона Энрике продолжать.

— Брак с прелестной, знатной и богатой невестой — это идеальный вариант, но — вдруг да повезет! Затем карьера и…

Арамис усмехнулся.

— Так и будет, я очень хочу надеяться на это. А сейчас я вас удивлю, рыцарь. В отдаленном будущем не кто иной, как Рауль будет моим преемником.

Дон Энрике подскочил на месте.

— Рауль?! Генерал иезуитов?! Вы… пошутили?!

— Я серьезно, — сказал Арамис.

Дон Энрике подумал несколько секунд, а потом рассмеялся и воскликнул:

— А вы не ждите отдаленного будущего, епископ! Чего тянуть? Давайте поскорее, не откладывая!

— Сын мой, вы дали бы маленькому ребенку заряженный пистолет? Нет, не так ли? Я еще не настолько стар и слаб, чтобы уступить свою власть. А Рауль еще слишком молод. И еще — я не сделал всего, что хочу. Это время еще не пришло.

— А право, мне эта идея нравится! Но если бы вы пошли на это, молодой генерал иезуитов провел бы в вашей организации такие реформы, что Игнасио Лойола в гробу перевернулся бы, а души Уго де Пейна и Жака де Моле слетели бы с Небес белыми голубями, благословляя бывших иезуитов, новых тамплиеров.

— Вот-вот, — кивнул Арамис, — Поэтому я и говорю, что еще рано. Но это мое наследство.

— Если только наследник не откажется.

— Я одного не могу понять; если этот молодой человек вам так дорог, как вы могли сводить его невесту с Фуке? Как вы могли все видеть, что происходило в Фонтенбло прошлым летом и не вмешаться в его любовную историю?

— Фуке? Фуке любил другую женщину. Это был политический ход.

— Очень неудачный! Он погубил Фуке! Именно это Людовик никогда не простит ему. Фуке погиб, и погубило его письмо к Лавальер. То, что он хотел купить ее любовь. Любовь купить нельзя! Но вы же играли против Рауля! Вы предали его самого, его отца и его мать.

— Я проверял невесту Рауля. Если бы она позволила себя купить — от дальнейшей характеристики подобных женщин я, как лицо духовное, воздерживаюсь. Девушка оказалась бескорыстной, тем лучше. Что же до интриги с королем, я не особенно драматизировал ситуацию, будучи уверен, что м-ль де Лавальер останется… добродетельной…по крайней меня до тех пор, пока…

— Понял! Пока вы не подмените короля принцем Филиппом?

— Видите, юный паладин, это чудовище в сутане все предусмотрело. У злодея Арамиса, которого вы весьма неудачно сравнили с королем Клавдием, были благие цели.

— Благих целей нельзя добиваться преступными средствами!

Этот иностранец, мальчишка с ангельским лицом говорил могущественному генералу иезуитов то, что еще никто не осмеливался. Но то, что говорил юный паладин, иногда говорила Арамису его собственная совесть. Арамис задумчиво взглянул на дона Энрике.

— Простите меня, — взволнованно заговорил рыцарь, — Теперь я понимаю ваши мотивы… Если все так, как вы говорите… Филипп Французский… ваши друзья, титул Портоса, любовь Рауля, суперинтендант. Умный, интеллигентный человек, покровитель поэтов и художников…

— И, быть может, всеобщий мир, который остался несбывшейся мечтой нашего щедрого на войны Семнадцатого Века. Честность Фуке все разрушила.

— Но Людовик был коронован! — закричал дон Энрике, — Бог не допустил, чтобы его помазанник сгнил в казематах Бастилии!

— Опять двадцать пять, — простонал Арамис, — Ваши чувства достойны восхищения, но мы живем в жестоком мире.

— В этом жестоком мире должно быть что-то святое! Коронованный король, которому вся страна присягала на верность — разве его власть не от Бога?

— Вы серьезно считаете Людовик Четырнадцатого избранником Божьим? Мой Филипп по моральным и интеллектуальным качествам выше его, коронованного! Филипп, а не Людовик принес бы мир и Франции и Европе! Мы совершили бы великие дела. Но не все потеряно. Не все.

— Не все. Уезжайте с Бель-Иля с Портосом, пока не поздно.

— Куда?

— Куда хотите, я уже сказал вам: Мальта вас не выдаст.

— Если эскадра ушла в Алжир, нам нечего бояться.

— О, нет! Вам есть чего бояться! Не сегодня-завтра Людовик пошлет войска на Бель-Иль!

— Взгляните на карту. Вот Бель-Иль. Знаете поговорку о двух зайцах?

— Знаю. Но я знаю и то, что на Бель-Иле вот-вот высадится королевский десант. Уезжайте, пока не поздно! Вы мне не верите? Но, может, поверите моему Командору?!

— Как его имя?

— Дон Патрисио де Санта-Крус.

— Граф де Санта-Крус… — прошептал Арамис.