Алан Берджесс - Гибель на рассвете.Подлинная история убийства Гейдриха

Позже, когда отношения Яна с Анной Малиновой стали всем очевидны, именно Валчик проявил неожиданную строгость, сказал об этом Яну и даже написал письмо Индре с протестом и предупреждением, что такое положение опасно для всех. Но Индра простил и даже, в интересах организации, благословил эту связь, так что осуждающее заявление Валчика последствий не имело.

Когда Валчик узнал, что задачей Яна и Йозефа была организация покушения на Гейдриха, он очень им завидовал. Весьма вероятно, что с этого момента он определенно решил непременно принять участие в решающем нападении.

Когда Валчик и два его компаньона, сидя в ангаре карьера под Пардубице, неустанно отстукивали свой позывной, они не знали, что в Лондоне их сигнал уже приняли и распознали правильно — «Либус». Первое сообщение радио Чехословацкого сопротивления пробилось из мрака, и Лондон неистово посылал ответ за ответом на эти сигналы, но видно было, что парашютисты этих ответов не получают.

Ночь за ночью, в установленное для связи время, продолжалась эта, приводящая в исступление, игра в прятки. Каждую ночь радист отстукивал сообщение «Либуса» и просил подтвердить его получение. И каждую ночь на трех разных частотах Лондон посылал ответ, что их слышат, но все безуспешно.

Чехословацкая разведка в Лондоне пыталась понять, в чем дело. Радист Валчика пользовался слабым приемником, встроенным в радиопередатчик. У него был второй, более мощный, приемник, но как передать указание, что он должен пользоваться им? Это было не трудно. Для срочной передачи чрезвычайных сообщений была предусмотрена возможность использования по запросу Чехословацкого разведуправления в Лондоне мощных радиопередатчиков Би-би-си и включения сообщения в регулярные передачи на Чехословакию. В 23 часа 15 минут 13 января 1942 года из Лондона было передано следующее зашифрованное сообщение: «Мы понимаем ваше болезненное молчание до настоящего момента, но мы все понимаем, надеемся, что и вы поймете нас.»

Сообщение было услышано в Пардубице. Сразу после полуночи 15 января радист, пользуясь вторым приемником, начал слышать запросы из Англии. Он тут же послал в ответ свой позывной.

Лондон ответил, что слышит их. В ангаре раздались восторженные крики Валчика и его товарищей. Контакт между Великобританией и оккупированной Чехословакией был установлен, и они получили первую радиограмму из Лондона:

«Сообщите, где и как вы приземлились, где и как обосновались. Ваш ответ будет очень ценен. Пользуйтесь шифром. Используйте текущий шифр до получения новых указаний».

Следующей ночью пришла еще одна радиограмма, в которой их поздравляли с награждением всех троих Чехословацкими военными крестами за проявленную храбрость перед лицом врага.

Теперь можно было начинать по-настоящему активное сопротивление. Можно собирать, сопоставлять и по закрытым каналам передавать в Англию информацию. Наконец Чехословацкое разведуправление в Лондоне будет получать достоверные сообщения о том, что происходит в их стране. Пардубицкая организация «Сокола» имела связи в Праге. Через них Валчика вывели на встречу с его старыми друзьями. Через них же была организована доставка курьерами регулярных сообщений из столицы для передачи их в Лондон. Дела шли хорошо.

Однако в беседе Яна и Йозефа с Валчиком раскрылось и одно беспокойное обстоятельство. Ян рассказал Валчику об их приключениях после приземления. Он рассказал ему также, как, вскоре после прибытия в Прагу, он поехал обратно — проверить, цело ли их оружие и другие вещи, которые они спрятали в сарае садовника около Нешвижды.

В поездку Ян отправился один, так как нога Йозефа заживала медленно. Какая-то женщина указала ему, где найти дом садовника. Он постучал в дверь, и старый садовник пригласил его войти. Познакомившись с садовником, Ян с первого взгляда понял, что ему можно верить (у него уже выработалось чутье), и признался, что они спрятали оружие в его хижине.

Садовник был изумлен произошедшей нелепостью. Лесничий, первый человек, с которым познакомились Ян и Йозеф, ничего ему не сказал. И садовник рассказал Яну, что как-то, вскоре после Нового года, он проверял свою хижину и обнаружил, что она взломана, и на полу валяются пустые консервные банки с необычными этикетками. Он сообщил об этом в местную жандармерию. Но пустые консервные банки он выбросил. Что пользы в паре ржавых жестянок?

Сержант из жандармерии, пришедший лишь через несколько дней, не очень беспокоился об этом происшествии. Разве садовник не понимает, что у него есть более важные дела, чем эта суматоха вокруг полуразвалившегося сарая? Неужели он думает, что его грабли и корзины имеют большую ценность? Ясно, что сарай взломали какие-то мелкие воришки. Так он и доложит своему начальству. Он ушел с холодком.

И тут появляется Ян с невероятной историей о парашютистах и спрятанном под его ящиками оружии. А тот глупый сержант ничего не заподозрил. Садовник ржал во всю глотку. Это похоже на истории, о которых пишут в газетах. Что ж, самое лучшее, что можно сделать, это поскорее забрать все то барахло из хижины и спрятать у него в погребе. Тогда Ян сможет организовать перевозку его в Прагу, когда захочет.

Ян, рассказывая эту историю, смеялся как тот садовник.

Но не было радостного изумления в голосе Валчика, когда он рассказывал, что произошло с ним. Как он уже объяснял, он забрал радиопередатчики и приемники, но оставил парашют и прочие вещи захороненными в поле в ожидании приезда за ними.

Вернувшись туда через две недели, он, однако, обнаружил, что яма разрыта и опустошена. Следы колес телеги и куски навоза были первым свидетельством происшедшего. Крестьянин, разбрасывая навоз по полю, должно быть, увидел разрыхленный снег и поинтересовался, что там. Если он такой же простак, как тот садовник, то несомненно сообщил о своем открытии в местную жандармерию, а они, в свою очередь, доложили в гестапо, которому таким образом стало известно о приземлении в этом районе парашютистов из Англии.

Они потратили несколько минут на обсуждение такого неудачного хода событий. Возможен небольшой шанс, что крестьянин оказался патриотом, который понял, что произошло и уничтожил добытые им свидетельства, или, если ему стало их жалко, отдал шелковый парашют своей жене или дочерям, чтобы те сшили себе из него белье. Но все это только предположения.

Начиная с этого момента, они должны работать, сознавая, что гестапо, по всей вероятности, знает об их присутствии и попытается внедрить своих информаторов в их зарождающуюся организацию.

Все же в целом судьба оказалась к ним благосклонной. Валчик уже устроился на работу барменом в привилегированном отеле «Веселка» в центре Пардубице. Посещали его главным образом служащие гестапо, вермахта и других немецких учреждений, так что это место будет идеальным для подслушивания и сбора по крупицам военных сплетен, представляющих интерес.