Эрнест Риттер - Зулус Чака. Возвышение зулусской империи

Есть версия, что Фин поддерживал веру короля в средство для ращения волос, руководствуясь низменными мотивами. Возможно, однако, что после того как Фин упомянул об этом средстве, а король неверно представил себе его возможности, Фин оказался в безвыходном положении. Если бы он попытался рассеять иллюзии короля, тот мог бы заподозрить белого в том, что он не хочет предоставить в его распоряжение чудодейственное лекарство. А перечить Чаке было опасно.

Как бы то ни было, Фин и его товарищи были вынуждены приложить все усилия, чтобы раздобыть бутылку восстановителя. Чака же предавался мечтам о том, какие перемены вызовет это средство в его матери и в нем самом.

Перспектива получения «эликсира» бесспорно принесла огромные выгоды всей колонии белых. Чака оказывал им всяческое содействие, особенно в строительстве нового барка. Он должен был доставить по назначению заказ на восстановитель, если, конечно, до его спуска на воду в гавань не зашло бы другое судно.

Эмкиндини — крааль Нанди — находился всего в трех милях от Булавайо и в двух от Эм-Тандени, и Чака частенько отправлялся к матери. Обретя надежду на получение «эликсира», Чака радостно поспешил к Нанди.

— Сакубона, маме! (Привет тебе, мама!) — воскликнул он. — У меня для тебя великая новость. До сих пор при всем своем могуществе я не мог помешать годам постепенно съесть тебя. Но теперь белые люди достанут мне волшебное зелье, которое снова сделает твои седые волосы черными. А там, где волосы поредели или выпали, они станут расти вновь. Это так. Потом мы натрем этим зельем все твое тело, на которое оно подействует так же благотворно, как на голову. И тогда ты снова станешь молодой и крепкой и проживешь много дольше обычного. Я тоже воспользуюсь этим средством, когда придет время.

Нанди поблагодарила сына, но весьма прохладно отнеслась к обещанию долголетия. И когда Чака спросил ее, чем она недовольна, снова завела разговор о браке. Чака выдвинул свои обычные аргументы в защиту холостяцкой жизни. Поняв, что у нее так и не будет внучат, Нанди расплакалась. Чака пытался утешить ее, но она еще больше рассердилась и упрекнула его за нелепое стремление держать в затворничестве тысячу молодых и неудовлетворенных женщин. Свою тираду она закончила смертельным оскорблением.

— Иногда, — многозначительно сказала она, — я думаю, что, когда пастушата насмехались над тобой, они, может быть, не так уж ошибались. А вдруг тебе и верно не хватает мужских достоинств?

Стрела попала в цель — Чака все еще страдал от этих насмешек. На мгновение лицо его исказилось от ярости.

После длительной паузы он стал прощаться:

— Будь здорова, мама, и не печалься.

— Счастливого пути, сын мой, — ответила Нанди и долго глядела ему вслед.

Вскоре, словно в ответ на оскорбление, Чака неопровержимо доказал, что он настоящий мужчина: Мбузикази забеременела. В этом не было ничего странного, за исключенном того, что беременность наступила так поздно. Мбузикази с самого начала решила во что бы то ни стало родить Чаке ребенка, но он с такой же решимостью принимал все предосторожности, чтобы не иметь детей. В конце концов победила Мбузикази. И когда на третий месяц фаворитка «не пошла к реке», и сама Мбузикази и представительница королевского дома, управлявшая краалем Эм-Тандони, знали, чего им ждать, и немедленно послали секретное донесение Нанди.

Королева-мать пришла в восторг. Она знала, что, какими бы недостатками ни страдала эта женщина с вулканическим темпераментом, она сохраняла верность ее сыну. Труднее было убедить в этом Чаку. За последнее время он стал подозревать весь гарем и заявил, что убьет любую из своих женщин, которая забеременеет. Он не допустит, чтобы в его гнездо подбрасывали чужих птенцов. Чака утверждал, что при тех мерах предосторожности, которые он принимает, ни одна женщина не может забеременеть.

Нанди не решалась выяснить, относится ли это заявление к Мбузикази, так как Чака не любил говорить на эту тему и легко раздражался. Сама же молодая женщина утверждала, что ей несколько раз удавалось сломить железную волю Чаки; Нанди верила ей и не ошибалась.

Мечтая стать бабушкой, Нанди решила действовать наверняка. Она сделала все необходимое для того, чтобы увезти Мбузикази от Чаки, как только состояние ее станет заметным. К счастью, Мбузикази оказалась одной из тех женщин, на внешнем виде которых беременность отражается очень мало, да и то лишь к концу.

Характер молодой женщины вскоре резко изменился. Она стала ласковой, как кошка, что очень удивляло окружающих. Это не входило в планы Нанди: ей нужно было, чтобы Мбузикази устроила Чаке сцену ревности, тогда Нанди выступила бы в роли защитницы и забрала фаворитку в крааль Старый Эмкиндини. Крааль этот находился далеко, и во главе его стояла Номц'оба — единственная дочь и доверенное лицо королевы-матери.

Нанди пришла в замешательство, но благодетельная природа неожиданно пришла ей на помощь. Почувствовав первые толчки ребенка, Мбузикази стала такой плаксивой и скучной, что надоела королю, и он предписал ей длительный отдых. Это было на руку Нанди.

Когда пришло время, Мбузикази родила мальчика.

К восхищению Нанди, он необычайно походил на Чаку, когда тот был младенцем. Мбузикази было разрешено покормить свое дитя всего несколько раз, чтобы увеличившаяся грудь в дальнейшем не выдала ее, а к ребенку взяли кормилицу по имени Номагвебу. Нанди часто приходилось отрываться от внука, что было для нее всего труднее, и возвращаться в свой крааль, но кроме нее в краале Старый Эмкиндини жили Мбузикази и Номц'оба, так что ребенок всегда был окружен любовью и вниманием.

Вскоре после этого Чака перенес свою резиденцию в Дукузу (современный Стейнджер), от которого было в два раза ближе до Порт-Натала, чем от Булавайо (он сделал это для удобства общения с белыми). Нанди не смогла удержаться от соблазна и перевезла ребенка в свой собственный крааль — Новый Эмкиндини. Там она могла нянчить внука, сколько ее душе было угодно, хотя при этом постоянно пребывала в тревоге, ибо, несмотря на разработанную ею систему оповещения, никто не мог сказать с точностью, когда именно навестит ее король. На всякий случай было объявлено, что это ребенок Номагвебу, хотя многим казалось немного странным, что Нанди и Мбузикази столько с ним возятся.

Однажды в начале октября 1826 года Чака сидел в Булавайо, окруженный своими советниками. Он сокрушался о том, что нация, лишенная такой тренировки, как война, вырождается. Но вдруг перед ним предстал гонец. Воин задыхался от усталости и был весь в поту. Он принес волнующую весть о том, что все войско возрожденной северной конфедерации ндвандве во главе с Сикуньяной приближается к границе. Вместе с ним движутся женщины и гонят скот, так как Сикуньяна намерен отвоевать владения ндвандве, утраченные отцом его Звиде.