Александр Дюма - Шевалье де Сент-Эрмин. Том 1

Гражданин Баррас был на заседании. Его камердинер, увидев, что посетительница молода и красива, провел ее в розовый будуар, известный тем, что сластолюбивый гражданин директор назначал здесь свидания.

Прошло четверть часа, и тот же лакей объявил о приходе директора. Баррас вошел поступью победителя, положил шляпу на стол и подошел к молодой женщине со словами:

— Вы желали меня видеть, сударыня. Я перед вами!

Посетительница откинула вуаль и поднялась навстречу директору. Баррас увидел, что она необыкновенно хороша. Некоторое время он стоял, словно пораженный ее красотой, потом сделал движение, будто хотел взять ее за руку и усадить. Однако девушка продолжала стоять, а ее руки был скрыты длинной вуалью.

— Простите меня, — сказала она, — но я останусь стоять, как подобает просительнице.

— Просительнице! — воскликнул Баррас. — О нет! Такая женщина, как вы, не может просить, она должна приказывать или, на худой конец, требовать!

— Тогда, ради земли, на которой мы родились, именем моего отца, который был другом вашего, именем попранной человечности и нарушенной справедливости, я требую мести!

— Мести?

— Да, мести, — повторила Диана.

— Это слишком суровое слово, чтобы его произносила такая юная и прелестная особа.

— Сударь, я — дочь графа де Фаргаса, убитого в Авиньоне республиканцами, и сестра виконта де Фаргаса, которого убили в Бург-а-Брессе Соратники Иегу.

— Вы в этом уверены, сударыня?

Девушка подала Баррасу кинжал, обернутый бумагой.

— Вот кинжал, его вид должен быть вам знаком, — сказала она, — и, если этого недостаточно, вот бумага, в которую он завернут. Она рассеет все сомнения в том, было ли убийство и какова его причина.

Баррас с любопытством рассматривал оружие.

— И этим кинжалом… — начал он.

— Был убит мой брат.

— Сам по себе этот кинжал может считаться только косвенным доказательством, — сказал на это Баррас. — Кинжал молено украсть или специально изготовить, чтобы пустить правосудие по ложному следу.

— Да, но прочтите это письмо. Оно написано рукой моего брата, внизу стоит его подпись.

Баррас прочел:

«Я умер потому, что нарушил священную клятву и, следовательно, заслужил смерть. Кинжал, пронзивший мою грудь, свидетельствует, что я не пал случайной жертвой трусливого убийцы, но погиб от руки мстителя».

— Это написал ваш брат? — уточнил Баррас.

— Да, это его почерк.

— Что означают слова «…я не пал случайной жертвой трусливого убийцы, но погиб от руки мстителя»?

— Это значит, что, попав в руки ваших людей и подвергшись пытке, брат не сдержал клятвы и выдал товарищей.

И Диана добавила, странно усмехнувшись:

— Я, а не брат, должна была стать одним из Соратников Иегу.

— Как получилось, — спросил Баррас, — что мне ничего не известно об убийстве, произошедшем при таких необычных обстоятельствах?

— Это признание не в пользу полиции, — улыбнувшись, заметила Диана.

— Ну что же, — сказал Баррас, — раз вы так хорошо осведомлены, сообщите мне имена тех, кто убил вашего брата, мы схватим их и не заставим ждать казни.

— Если бы я знала их имена, — ответила Диана, — я бы не пришла к вам, я отомстила бы сама.

— Тогда ищите, мы тоже будем искать.

— Я должна искать? Разве это мое дело, разве я правительство или полиция, разве я стою на страже безопасности граждан? Моего брата арестовали, заключили в тюрьму. Тюрьма — это здание, в котором государство отвечает за жизнь моего брата. Тюрьма не смогла его защитить, она предала его, и я требую ответа у правительства. Раз вы член правительства, я обращаюсь к вам — верните мне брата!

— Вы очень любили его?

— Я его обожала.

— Вы хотите отомстить?

— Я бы не пожалела жизни, если бы это помогло наказать его убийц.

— А если бы я сказал вам, что знаю, как найти убийцу, согласились бы вы на что угодно, лишь бы узнать то, что знаю я?

После секундного колебания Диана решительно ответила:

— Я согласна на что угодно.

— Прекрасно, — ответил Баррас. — Помогите нам, и мы поможем вам.

— Что я должна сделать?

— Вы красивы, очень красивы.

— Дело не в моей красоте, — сказала Диана, не опуская глаз.

— Вы ошибаетесь, — ответил Баррас, — дело как раз в ней. В великой битве, которую называют жизнью, красота досталась женщине не как обычный дар небес, который должен радовать ее возлюбленного или супруга, но как средство защиты и нападения.

— Продолжайте, — сказала Диана.

— У Соратников Иегу нет секретов от Кадудаля. Он — их истинный вождь, они подчиняются его приказам. Всех их он знает по именам.

— И что же? — спросила Диана.

— И что же? Нет ничего проще. Отправляйтесь в Бретань, найдите Кадудаля, скажите, что вы пострадали из-за преданности королю, и завоюйте его доверие. Вам это легко удастся. Кадудаль влюбится в вас, как только увидит, и в один прекрасный день вы узнаете имена тех, кого мы давно и безуспешно ищем. Сообщите эти имена нам, это все, что нам нужно. Вы будете отомщены. И если под вашим влиянием этот упрямый сектант склонится к ногам Республики, я уверяю вас, благодарность правительства не будет иметь границ…

Диана подняла руку:

— Осторожней, гражданин директор! Еще одно слово, и вы меня оскорбите.

Помолчав, она сказала:

— Мне нужен день, чтобы все обдумать.

— Не торопитесь, сударыня, — ответил Баррас, — я всегда буду к вашим услугам.

— Завтра я приду сюда в девять часов вечера, — сказала Диана.

И м-ль де Фаргас взяла со стола кинжал и письмо, убрала их за корсаж и простилась.

На следующий день в назначенный час Баррасу доложили о том, что м-ль де Фаргас пришла.

Он поспешил в розовый будуар.

— Итак, что вы решили, моя прекрасная Немезида? — спросил он.

— Я согласна, сударь. Но, как вы понимаете, мне нужна охранная грамота, которую я смогу при необходимости предъявить республиканцам. Не исключено, что в моей новой жизни мне случится попасть в плен, воюя против Республики. Вы ведь расстреливаете женщин и детей, это истребительная война, но это касается только Бога и вас. Я могу попасть в плен, но не хочу, чтобы меня расстреляли, прежде чем я отомщу.

— Я предвидел такую просьбу и, чтобы не задерживать ваш отъезд, заранее позаботился обо всех бумагах, которые могут вам понадобиться. Распоряжение генерала Гедувиля превратит ваших тюремщиков в ваших же защитников. С такой охранной грамотой вы сможете чувствовать себя совершенно свободно в Вандее и Бретани.

— Отлично, сударь! — воскликнула Диана. — Благодарю вас.

— Не будет ли с моей стороны нескромностью поинтересоваться, когда вы намерены выехать?

— Сегодня вечером карета будет ждать меня у решетки Люксембургского сада.

— Позвольте задать вам один деликатный вопрос. Мой долг обязывает меня сделать это.