Анатолий Вахов - Трагедия капитана Лигова

— Друзья! Завтра над этим морем прокатится первый выстрел из гарпунной пушки. Вы все его услышите. Это будет первый выстрел русского гарпунера: о нем, быть может, вспомнят наши потомки, и китобойство, которое мы с вами здесь упорным трудом ведем, будет множиться и процветать на благо отечества. Мы с вами, друзья, заложили колонию на этом берегу, не жаждой богатства томимые, а жаждой приумножения могущества государства нашего. Скромны наши дела, но творятся они от чистого сердца. И впредь будет так. Не иноземные китобойцы должны бороздить воды Охотского моря, а русские, хозяева законные его.

Люди бурными возгласами встретили слова Лигова, кто-то крикнул «ура», и к нему присоединились десятки голосов. И лишь один Тернов молчал, хмуро пил ром. Когда шум немного улегся, заговорил Ходов:

— Корабль хорошо идет по курсу в любую погоду, когда у него хороший капитан. Унас Олег Николаевич, как его нарекли — капитан Удача…

Ходов не закончил тоста. Моряки, китобои сорвались с мест, бросились к Лигову, и не успела Мария сообразить, что же происходит, как Олег Николаевич оказался высоко в воздухе. Десятки крепких мозолистых рук подхватывали своего капитана и вновь подкидывали навстречу моросящему дождю. Хохот, крики, шутки слились в общий гул, и только одна Мария среди всех с тревогой следила за мужем, хотя она знала, что моряки любят и уважают Лигова и с ним ничего не может случиться. А он, беспомощный, нелепо взмахивая руками, что-то кричал, смеялся… Не скоро его отпустили моряки.

А потом на песок выскочил Урикан и, что-то крикнув на своем языке, звонко ударил в ладоши и стал закатывать рукава. Урикана широким кольцом окружили эвенки. К ним присоединились заинтересованные моряки, побросав свои места. Неожиданно в центр круга к Урикану выбежал молодой охотник в расшитом яркими полосками сукна и замши платье. Оба эвенка стали ходить друг возле друга, подражая походке медведей, а потом, нагнув головы, пошли навстречу и, сойдясь, уперлись лбами, схватились. Началась борьба, долгая, упорная. Подогреваемые криками зрителей, борцы старались показать свою ловкость и силу. Заблестели от пота их темно-бронзовые липа. Было слышно, как тяжело дышат борцы. И вдруг Урикан точно невидимой силой был поднят в воздух и через секунду лежал на спине, придавленный к песку своим более счастливым товарищем.

— Победителю — ура! — закричал Суслин.

Урикан поднялся с земли смущенный и хмурый. Лигов обнял его за плечи и повел к столу, успокаивая:

— Не всегда бывают удачи, Урикан. Надо и промахи переносить спокойно.

…Поздно разошлись моряки и эвенки.

Мария давно не видела Олега таким веселым. Всю дорогу он дурачился, шутил. Подхватив жену на руки, Лигов направился с ней по дорожке к дому.

— Отпусти, уронишь, — весело отбивалась от него Мария, а потом, обхватив мужа за шею, прижалась к его груди, слушая, как стучит его сердце. Вот так бы быть с ним всегда, всегда вместе! А Лигов уже подбегал к крыльцу и, опустив на него Марию, крикнул в темноту:

— Эй, старики! Что вы там плететесь?

— Идем! — ответил голос Алексея, и послышался гортанный смех Лизы.

Ее Алексей нес тихо, осторожно. И так же осторожно поставил рядом с Марией. Молодые люди с любовью смотрели друг на друга. Все заботы, трудности новой жизни отступили, забылись в этот миг.

С рассветом Лигов был на шхуне «Мария». Боцман уже поднял команду, и она готовилась к выходу в море. У всех было приподнятое настроение. Суслин не отходил от пушки.

На берегу собрались люди. Мария попросилась идти на охоту, но Олег не позволил:

— Не знаю, как будет идти стрельба. Мария с тревогой посмотрела в глаза мужу:

— Это очень опасно? У меня сердце болит. Предчувствует.

— Ну, ну, — улыбнулся Олег. — Не будь суеверной, тебе пора на берег.

Всем, кто пришел посмотреть на пушку, предложили покинуть шхуну. Люди уходили с пожеланиями успешной охоты. Неожиданно настроение всем испортил Федор Тернов. Он подошел к Лигову и громко сказал:

— Сегодня тринадцатое августа, капитан. Плохое число. Может быть несчастье.

— Пустяки, Федор. — Лигов, сердитый на Тернова, старался говорить как можно веселее, с улыбкой, чтобы смягчить впечатление, произведенное словами Федора на моряков. Все они вспомнили, что иностранные китобои не охотятся по тринадцатым числам, пятницам, не выходят в море по понедельникам. Лигов повторил: — Пустяки, Федор. В эти приметы я не верю. Разве они когда-нибудь нам мешали? Спеши-ка к себе на «Аляску», а то нас не догоните.

Тернов покачал головой и покинул шхуну. Лигов заметил, что несколько матросов и Ходов, стараясь сделать это незаметно для других, перекрестились.

— С якоря сниматься! — отдал команду Лигов решительным голосом.

— С якоря сниматься! — громко повторил команду боцман и бросился на бак, где «выхаживали» на шпили, поднимая якорь.

Ветер был попутный, береговой. Шхуна быстро оделась парусами и заскользила по бухте к выходу в море. За ней двинулась «Аляска». Алексей стоял рядом с Лиговым.

— Волнуешься, Олег?

— Немного, — признался Лигов.

— Я тоже. — Алексей не в силах был сдержать себя и заходил по мостику, потом остановился, схватил товарища за руку. — Смотри, Лиза нас провожает.

На крыльце дома стояла индианка и взмахивала ярким платком.

— В одном платье! — обеспокоился Алексей.

— А погода сегодня свежая, как бы не простудилась.

Шхуна пошла быстрее и скоро вышла из бухты в море. Оно лежало суровое, неприветливое, с белыми гривами мелких волн. Над головами китобоев плыли серые тучи, и море казалось свинцовым.

«Мария» чутко слушалась руля. Более ходкая, чем «Аляска», она стала уходить от нее, и Лигов приказал убрать часть парусов. Киты — эти огромные, еще малопуганые животные — спокойно проплывали мимо судов, ныряли, лежали, отдыхая и пуская фонтаны.

Моряки, вполголоса переговариваясь, поглядывали на море. Оно было в султанах фонтанов. Суслин волновался; несмотря на прохладный день, он скинул бушлат, остался в одной фуфайке. Его рука крепко сжимала ручку заряженной пушки. Из ее ствола торчал гарпун, хищно ощетинившись четырьмя лапами. Суслин ждал, когда Лигов выберет кита и подведет шхуну к животному как можно ближе.

«Аляска» отстала и вскоре исчезла из виду. Белов, начал охоту с вельботов.

Ветер не менялся, точно стараясь помочь китобоям. Но, как ни быстро матросы выполняли команды Лигова, то уменьшая, то увеличивая парусность, шхуна лавировала с недостаточной ловкостью. И прежде чем «Мария» успела подойти к намеченному капитаном киту, животное, до того спокойно лежавшее, начинало горбиться и уходило в глубину почти у самого форштевня, а Суслин, уже целившийся в кита, в сердцах скрипел зубами и шептал ругательства.