Шарль Монселе - Женщины-масонки

Когда она появилась, женщины спустились со ступеней амфитеатра и снова разместились двумя рядами.

Обойдя вместе с Амелией вокруг алтаря, Марианна подвела Амелию к Великому Магистру.

– Что привело вас сюда?– спросила Великий Магистр.

– Желание стать членом Ордена,– отвечала Амелия.

– Нет ли в вашем желании хоть сколько-нибудь легкомыслия или любопытства?

– Нисколько, утверждаю.

– Известно ли вам, в чем состоят обязанности женщины-франкмасонки?

– Они состоят в том, чтобы любить своих сестер, быть им полезной и в том, чтобы постоянно учиться их добродетелям.

– Вы сказали не все,– заметила Великий Магистр.– Величайший долг франкмасонства состоит в том, чтобы сделать человеческий род столь совершенным, сколь он может быть. Поднимаясь над предрассудками, мы не стремимся к тому, чтобы завоевать всеобщую признательность. Добровольные обязательства, которые вы на себя примете, утвердят вас в мыслях о вашем долге по отношению к человечеству, религии и государству. Но невзирая на доверие и уважение, которое вы мне внушаете, необходимо, однако, чтобы я посоветовалась с Ложей: ведь я всего лишь первая среди равных.

Тут она обратилась к присутствующим.

– Мои дорогие сестры! Есть ли среди вас хоть одна, которая может возразить против приема кандидатки?

Великому Магистру не ответил ни один голос.

– В таком случае развяжите ей руки: чтобы стать членом нашего ордена, необходимо быть свободной.

Марианна разрезала веревки, связывавшие Амелию.

– Снимите и повязку с ее глаз: эта повязка – символ искренней веры.

Повязка упала, и все женщины получили возможность полюбоваться лицом молодой женщины, которая, казалось, была глубоко взволнована.

– Подойдите ко мне,– приказала Великий Магистр,– и отвечайте на мои вопросы.

– Я готова.

– Вы изгнаны из райских кущ; каким образом можете вы возвратиться в храм?

– Я могу возвратиться туда в Ноевом ковчеге – это первая милость, которую небеса даровали человечеству.

– Какая птица первой вылетела из ковчега?

– Ворон, который не вернулся.

– Какая птица вылетела второй?

– Голубь, который принес залог мира – оливковую ветвь.

– Можно ли смотреть на Ноев ковчег как на первую франкмасонскую Ложу?

– Безусловно.

– Какими Ложами были третья и четвертая?

– Вавилонская башня – сооружение гордыни и безумия – и Иерусалимский храм – безупречная Ложа.

– Кого представляет собой Великий Магистр Ордена женщин-франкмасонок?

– Сепфору, жену Моисея.

– Чему учит нас пример жены Лота, превратившейся в соляной столп?

– Послушанию.

– Скажите пароль.

– Бет-Абара.

– Что это значит?

– Переход.

– Назовите имя Великого Магистра нашего Ордена.

– Авот-Жаир, что означает Ослепительный свет.

– Каков условный знак нашего Ордена?

– Левую руку нужно положить на грудь, а большим пальцем правой руки коснуться левого уха, согнув остальные пальцы.

– Теперь станьте на колени.

Амелия исполнила приказание.

Великий Магистр взяла серебряную лопатку каменщика и, окунув ее в желобок, пятикратно провела ею по губам посвящаемой.

– Это печать, коей я скрепляю ваши уста,– произнесла Великий Магистр.

Посвящаемая продолжала стоять на коленях.

– Что означает радуга у вас над головой? – продолжила свои вопросы Великий Магистр.

– Она означает гармонию чувств, которая должна царить в Ордене наших сестер – женщин-франкмасонок.

– А что означают четыре части света, изображенные на ковре, лежащем у вас под ногами?

– Они означают распространение могущества франкмасонства.

– Станете ли вы мужественной и преданной Ордену сестрой?

– Стану.

– Хорошо. Поднимитесь с колен. Вам остается только принести клятву; вы будете повторять за мной слова этой клятвы, которые я вам напомню.

– Клятву! – прошептала Амелия.

– Разве это слово вас пугает? – с изумлением спросила Великий Магистр.

– Нет,– отвечала Амелия, встретившая взгляд Марианны.

– Положите руку на огненный престол, то есть на престол Истины, и повторяйте за мной.

Ни одна из присутствующих не ждала этой клятвы с таким волнением, как Марианна; в течение четверти часа она не спускала глаз с Амелии; она видела и ее бледность, и ее конвульсивную дрожь, и все эти симптомы навели ее на мысль о потревоженной совести. Марианна сделала вывод, что ее труды увенчались успехом и что Амелия, очутившаяся в ловушке, принуждена была рассказать Филиппу Бейлю о существовании Ордена женщин-франкмасонок.

Но каким способом рассчитывала Марианна заставить свою соперницу признаться в предательстве? Рассчитывала ли она на этот мистический декорум, на инквизиторское очарование посвящения, на торжественное и добровольное обязательство, которое должна была взять на себя посвящаемая? Именно на это и рассчитывала Марианна, но главным образом она рассчитывала на душевное благородство и чистосердечие Амелии. Марианна надеялась, что правила чести, внушенные Амелии, не позволят ей солгать и что, следовательно, она откажется принести клятву на престоле, на котором, однако, уже лежала ее рука.

Вот почему Марианна с нетерпением ожидала того мгновения, когда будет принесена клятва.

Великий Магистр продиктовала посвящаемой следующие слова:

– Перед лицом Великого зодчего Вселенной, перед лицом этой высокой ассамблеи я клянусь на Алтаре Истины посвятить мою жизнь высокому и мудрому учению женского франкмасонства; я клянусь, что всеми силами буду распространять это учение, что буду слепо и быстро исполнять приказы Ордена, что буду уведомлять его обо всем, что ему полезно или же вредно…

– Клянусь! – произнесла Амелия.

– Обещаю и клянусь строго хранить в сердце все тайны франкмасонства, обещаю и клянусь, что никому не открою его деяний, его знаков и символов – не открою их ни отцу, ни матери, ни супругу, ни детям, ни моим близким, ни моим друзьям…

Амелия заколебалась; однако она повторила слова Великого Магистра, а Великий Магистр продолжала:

– Клянусь не входить в соглашение ни с одним из тех, кому вынесет приговор наш трибунал, клянусь ни в коем случае не предупреждать их об опасности, которая им угрожает, не избавлять их от заслуженной кары ни по любви, ни по семейным связям, ни по дружбе, ни, тем паче, за деньги, за золото, за драгоценные камни, ни за все великие земные блага. Торжественно клянусь в этом под страхом бесчестия и презрения, клянусь в этом под страхом уничтожения мечом ангела-мстителя и под страхом того, что увижу себя и своих близких до четвертого колена, подвергаемых наказанию за мое клятвопреступление!

Голос Амелии внезапно замер, когда она произнесла этот ужасный приговор.