Юрий Торубаров - Таинственный двойник

Роберт не любил, когда его так хвалили. В подобных случаях он немного терялся.

– Не преувеличивайте, Барас. Мне думается, все так делают.

– Нет, капитан! Старый Барас прислуживать не умеет. А сейчас поздно учиться. Иди, отдыхай! Все будет нормально!

– Хорошо! – согласился он.

Как часто бывает на юге, погода резко изменилась. Тучи куда-то скрылись, обнажив яркие звезды. Они так густо утыкали небо и так ярко сверкали, что не залюбоваться ими было невозможно. Лежавший у дороги валун послужил Роберту чем-то вроде скамьи. Он долго любовался звездным небом, вдыхая потеплевший морской воздух. А мысли уносили его, как обычно, в далекую Русь или в Азию.

– Мессир епископ приказал ехать к вам, – сказал Жак, – и вот, – он полез за пазуху и достал сложенный лист бумаги.

За долгий путь бумага помялась. Но Роберт не обратил на это внимания, а бросился с ней к горевшей свече. Дядя писал, что он жив и здоров. Прихожане очень обрадовались его возвращению, и он решил их больше не покидать. Агнессу он отыскал. Мать была взбешена поступком дочери и увезла ее в Водан, заперла и никого к ней не пускает, требуя, чтобы она дала согласие на брак с Тибо Шампаньским. Но девушка твердо стоит на своем. И приписка: «Тебе надо быстрее решать – нужна она тебе или нет. Не надо обижать бедную девушку. Твой дядя». Приписка его сильно расстроила. Он, ничего не сказав Жаку, удалился к себе. Там взял лист бумаги, перо. И задумался. Но это продолжалось недолго. Он обмакнул перо. Выбор был сделан. Роберт тщательно вывел: «Нужна!» и подчеркнул несколько раз, дописав, чтобы дядя постарался ей об этом сообщить.

Жак задремал, положив голову на стол. Роберт разбудил его.

– Держи! – он подал сложенный листок и тяжелый мешочек с деньгами. – Скачи к дяде! Денег не жалей!

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас!

– Ой, сеньор, не жалеете вы меня!

Но, взвесив деньгу, сунул кисет за пазуху, нахлобучил шапку на лоб, сказал:

– Прощай, хозяин!

Вскоре порт Эг Морт был забит кораблями. Начали погрузку войск и отправление их в сардинский порт Каралис. Первым был отправлен Патэ. Он должен был принимать корабли, позаботиться о воинах и ждать короля.

Через несколько дней после начала отправки войск порт опустел. Первая партия войска была отправлена. Король был доволен и на несколько дней решил отъехать в Париж. Вызвав к себе капитана, он попросил для своего сопровождения человек двадцать гвардейцев.

– Сир, я буду двадцать первым! – решительно заявил капитан.

Людовик рассмеялся:

– Ты останешься здесь и будешь продолжать следить за Боже. Я вижу, с каким постоянством ты это делаешь. Такое внимание достойно похвалы.

Капитан покраснел.

– Сир, может, что-то не так? – с тревогой спросил Роберт.

– Все так, все так, – чуть не пропел король.

– Тогда почему?

Король взял его за воротник:

– Ладно, открою тебе маленькую тайну. Я хочу, чтобы служба приносила тебе и радость. А если ты все время будешь проводить то в седле, то обходить охрану, тебе это может быстро надоесть. Ты так молод, и тебе хочется получать и другие ощущения. А я не хочу потерять такого преданного мне человека. Отдохни до моего возвращения. Наслаждайся морем, – он с грустью в голосе произнес эти слова.

Роберт огорчился. Король успокоил его:

– Не расстраивайся. Через несколько дней мы встретимся. Я предупрежу. А сейчас – отдохни, капитан.

Роберт лично отобрал двадцать гвардейцев. Проверил их амуницию, лошадей. Проследил за выдачей проездных, добавил от себя. Потом, собрав их, предупредил:

– Вы сопровождаете его величество и отвечаете за его жизнь.

– Капитан, – раздался чей-то голос, – а ты не с нами?

– Нет, братья мои дорогие!

Воины переглянулись. Так любовно их еще никто не называл.

– Король приказал остаться, – с сожалением произнес он.

– Приказ есть приказ, – раздалось сразу несколько голосов, – но ты не сомневайся. Головы положим, а его спасем, коли чего. Так что тебя, капитан, не подведем.

– Головы ваши будут нужны и дальше, а его величество беречь, чтобы перышко на него не упало, – произнес он с подъемом.

– Будет сделано, наш капитан, – хором ответили они.

Итак, у него есть несколько дней. И сразу в голову пришла мысль: «А уж не махнуть ли… – и решил, – махнуть!» Но прежде надо рассчитаться с друзьями, как говорится, чтобы не висел долг за спиной. Повара у него нет, и он зашел в таверну. Она была почти пуста. Корабли ушли, и клиентуры намного уменьшилось. Внутри она выглядела весьма непривлекательно. Кругом неубрано, грязно. Под столами валялись какие-то объедки, пол неизвестно когда был мыт. Обшарпанные стены обляпаны не поймешь чем. Привести сюда друзей было невозможно.

– Где хозяин? – грозно спросил Роберт, поставив ногу на скамью.

– Я здесь, – точно из-под земли вырос он перед капитаном, – что угодно, мессир?

Был он толстоват, из-под черного фартука выглядывала несвежая рубаха.

– Хочешь заработать? – спросил Роберт.

Хозяин расплылся в заранее благодарной улыбке.

– Тогда наведи порядок. Здесь должно все блестеть. Понял?

– Я только сегодня хотел это сделать.

– Тогда я откуплю твой зал на завтра. Хочу угостить друзей. Что можешь предложить?

Хозяин почесал затылок. Сразу собраться с мыслями он не мог. Но вскоре стал перечислять: осетрина, каплун, гусь, может косулю целиком запечь.

– Вино хорошее есть?

– Жеврей-шамбертон десятилетней выдержки устроит?

Роберт не знал вин, но понравилось название.

– Хорошо, – сказал он, – пойдет.

По лисьей физиономии хозяина было видно, что он с хитрецой. Прищурив один глаз, он сказал:

– Это дороговато будет стоить.

– Сколько?

Он поднял глаза кверху и сделал вид, что считает.

– Ээ, – закряхтел хозяин, – получается восемьдесят… пять пистолей.

– Хорошо! Плачу сто! Но учти, – он шевельнул шпагой.

Тот покосился на оружие и сказал:

– Мессир не обидется. Приходите завтра к полудню с гостями!

Роберт зашел к Матье, предупредил его насчет завтрашнего дня и попросил быть с друзьями. Услышав такое приглашение, Матье даже повеселел. С отбытием короля у него тоже появилось свободное время. Куда его девать, было проблемой. А тут на тебе!

– Будем, мессир капитан, – обещал он.

Хозяин не подвел. Зал блистал чистотой. А стол уставлен с таким вкусом, что его не стыдно было показать и в лучших домах Парижа. В центре, занимая чуть не весь стол, красовался огромнейший осетр с цветком в пасти, обложенный выпечкой в виде разных животных. На одном конце лежал каплун в окружении цыплят, нашел здесь место и заяц на вертеле, смазанный салом с чесночной заправкой. На другом конце – запеченная косуля. Вазы с фруктами, бутылки с вином занимали оставшиеся места.