Юрий Торубаров - Таинственный двойник

– Граф, я тебя жду! – воскликнул Роберт, став рядом с Матье.

Увидев перед собой своего главного врага, он вдруг отпрыгнул на несколько шагов в сторону и положил шпагу у ног. Противник спустил флаг.

Вложив шпагу в ножны, Роберт подошел к нему.

– Граф, заметь, я второй раз дарую тебе и твоим друзьям жизнь. Оцени это. В третий раз, если встанешь на моем пути, пощады не будет, – сказав, повернулся и пошел к друзьям.

Вержи уже перебинтовался, и Жак перевязывал Матье. Раны были не страшны, так что все смогли продолжить путь.

Когда сели на коней, Роберт рассмешил всех, сказав, что надо возвращаться. Они проехали дорогу.

– Это тебе подсказал граф, – смеясь, сказал Матье. – Кстати, кто он?

– Тибо Шампаньский, – просто ответил Роберт.

– Тибо Шампаньский! – удивился Матье. – Что же ты мне не сказал, что это сам граф Шампаньский.

– Я хотел. Да ты перебил. Потом подумал, зачем? Ты бы боялся и так здорово бы не дрался.

Матье, довольный похвалой, заулыбался.

– Чем же еще ты нас удивишь? – вмешался, как всегда, пришедший в себя маркиз.

– Если я скажу, то удивления не будет, – рассмеялся Роберт и пришпорил коня.

Сидевший на дереве слуга должен был смотреть на дорогу и дать сигнал, когда увидит всадников. Но, засмотревшись на дравшихся ворон, которые не могли поделить корку хлеба, он увидел всадников, когда те подъехали чуть ли не под самое дерево, на котором он сидел. Слуга кубарем скатился вниз и, заорав: «Едут!» – бросился к замку.

А в нем все шло по плану. С утра Агнессу удалось нарядить как невесту, убедив ее в том, что это все же праздник, как-никак день рождения. Когда раздался крик, возвестивший о приближении жениха, мать, взяв дочь под руку, повела ее в церковь, где перед дверьми должна была дать ей питье, сказав, что этим она поминает отца.

Когда мать и дочь выходили из замка, навстречу им въезжали люди. Дочь первой узнала Роберта. И вновь, как тогда в церкви, бросилась к нему навстречу. Он слетел с лошади и сжал ее в объятиях. Мать, увидев Роберта вместо Тибо, со словами: «О Боже! Опять он!» – упала в обморок. Из ее рук покатилась кружка с какой-то жидкостью, которая разлилась по земле. Лекарь начал с ней возиться, приводя в чувство. Тут надо было видеть удивленные лица друзей Роберта.

– Да! Удивил, так удивил. Ну что, погуляем на свадьбе! – говорили друзья.

В это время подошел заждавшийся священник и спросил:

– Будет ли венчание?

– Будет! – в один голос ответили жених и невеста.

– Тогда пойдемте в храм!

Матье с лекарем подхватили мать и тоже повели ее в церковь.

Ударили колокола, запел молитву епископ. Когда он начал говорить:

– Раб Божий граф… – и посмотрел на Роберта, то понял, что это другой человек, и растерялся. Матье зашептал ему что-то на ухо. И тот продолжил:

– …мессир граф Роберт де Буа, готов ли ты взять в жены рабу Божию Агнессу, урожденную герцогиню де Водан?

– Да!

– Готова ли ты, раба божия Агнесса, урожденная герцогиня де Водан, взять в мужья…

– Да!

– Объявляю вас мужем и женой!

– Ура! – крикнули друзья.

В это время с силой распахнулась дверь и вошел гвардеец. Все повторилось, как и в прошлый раз. Судьба! Слышится запоздалый зычный голос:

– Именем короля…

Роберт оглянулся и увидел Собиса. Ему не надо было и говорить, но он все же сказал:

– Король возвращается, капитан!

Жаркое прощание с женой. Ноги в стремена, шпоры в конские бока.

Но прежде чем покинуть пределы замка, Роберт остановил коня, развернул его в сторону скорбящей Агнессы и крикнул во всю мощь своих легких:

– Я люблю тебя!

Его громовой голос спугнул дремавших галок, и они, подняв крик, взвились в небо. Но, несмотря на их голоса, многие услышали, как из уст молодой жены вырвалось:

– И я люблю тебя.

В это время года сардинский порт Каралис напоминал цветочный рынок. Кого только тут ни встретишь: и узколицего араба, и молчаливого абиссинца, и круглолицего турка, и узкоглазого татарина, и с мешками под глазами еврея, и уруса в овчине, наброшенной на одно плечо, а французов, итальянцев – пруд пруди. Их разнообразная одежда и создавала пестроту цветочного рынка, а говор разных языков напоминал несмолкаемый птичий гомон.

Вот в этот-то вертеп и попал Роберт с друзьями. Они занимались поиском пристанища для Людовика. Хотя король был скромен в жизни, сдержан в еде и неприхотлив, помещать его куда попало они не хотели. Подальше от этой вонючей ямы, а порт славился и этим. В горах они нашли прекрасный дворец, некогда принадлежавший тунисскому бею Крамализу. Когда-то он попал в опалу одному эмиру из династии Альмохадов. Бею пришлось бежать на Сардинию. Там-то он и построил себе этот дворец. Альмохадов не стало, семья бея вновь вернулась на родину, а дворец остался за ней.

Теперь им владел его сын, бей Махмуд. Узнав, для кого они хотят снять его дом, он был настолько польщен этой честью, что отдал его бесплатно, а сам на следующее утро обещал уехать к себе в Тунис.

Отлично владея турецким, Роберт мог говорить с Махмудом. Он долго расспрашивал его об отношении тунисцев к их миссии. И получил подтверждение, что не все будут встречать их с распростертыми объятиями. Так, бей Шахин уже собирает людей, чтобы достойно встретить французов. Лично он – за. И готов оказать всяческие услуги. Махмуд очень удивился, что француз хорошо знает их жизнь, понимает толк в лошадях. Расчувствовавшийся бей приказал слуге накрыть для гостей богатый стол. Только, к его огорчению, пока он занимался подготовкой к угощению, этот разговорчивый француз куда-то исчез. А Роберт тем временем облазил всю местность: смотрел, где лучше расположить своих гвардейцев для охраны здания. Как бей и обещал, на следующее утро он уехал в порт, откуда на своем корабле отбыл к себе на родину.

В день прибытия Людовика его гвардейцы очистили порт от всякой швали и, взяв кортеж под жесткую охрану, отправились в город. Смрад, стоявший над портом, заставил короля закрыть нос платком. Он испугался, подумав, что жить будет где-то поблизости. Но когда они прибыли на место и он вышел из кареты, то был очарован открывшимся видом. Море лежало у его ног, а воздух пьянил приятным запахом цветущих растений. Пока он любовался земной красотой, слуги приготовили все для его отдыха. Уходя на отдых, он по-отцовски добро улыбнулся капитану и попросил наутро собрать совет, сказав:

– Там и обсудим твое предложение, – дав понять Роберту, что не забыл своего обещания.

В эту ночь король крепко спал, не беспокоясь о своей безопасности, зная, какими преданными людьми окружен. Проснулся он в бодром настроении, а перед завтраком вышел на свежий воздух. И вновь залюбовался открывшейся картиной. Солнечный диск, раскаленный докрасна, выплывал из моря, разрезая его кровавой дорожкой. Остальная часть моря отливала серебром. А вокруг благоухала природа. Если в Париже уже многие деревья оголились, покрывая золотом уставшую за лето землю, то здесь листва еще царствовала.