Юрий Торубаров - Таинственный двойник

– Дорогой дядюшка! – обнимая его, воскликнул племянник. – Как вы кстати!

Глаза де Буа заблестели.

Неужели на второй родине Санда названый брат так быстро его забыл, удовлетворившись своей местью? Ни в коем случае! И это выразилось во многих его деяниях. Арзу была окружена таким почетом и вниманием, которых она не знала даже дома. Один из лучших шатров стал ее обителью. У нее были самые лучшие ковры и посуда. А какие стада стали ее собственностью! Была сыграна пышная свадьба на греческий манер. Осман был их частым гостем. А когда родился сын, то по настоянию Османа его назвали Сандом. Санд Евренос! Будущий лучший полководец Ближнего Востока.

Обстановка в бейлике менялась, что было связано с ухудшением состояния здоровья бея. На плечи молодого хозяина легли отцовские заботы. Первой была тревога по поводу разгрома бейлика Умур-бея. Эртогрул, когда узнал об этом, был сильно опечален. Он понимал сына: тот мстил за брата. Все по их законам. Но как на это посмотрит Конья? Столица молчала.

А вскоре к Эртогрулу из разгромленного бейлика явились аяны. Они слезно упрашивали Эртогрула, чтобы тот взял их под свою руку. Бей какое-то время колебался, все поглядывал в сторону султанатства, а потом махнул рукой и дал согласие.

Прирост бейлика Айдынской провинцией несказанно поднял авторитет Османа. Почувствовав его силу, к Осману обратился Санд ад-Дин с просьбой помочь унять Узун-Хасана, постоянно совершавшего набеги на его земли. Осман поддержал. Явившись с акынжи и янычарами Эвреноса, он разгромил Узун-Хасана, и его вилайет был присоединен. Ставший таким огромным бейлик кто-то окрестил Османским.

Между этими событиями состоялась и свадьба Османа. Зухра стала его женой. Не прошло и года, как появился наследник. И дали ему имя Орхан.

Огромное скопище народа, ставшее под руку Османа, требовало внимания к его нуждам. Осман понимал, что стремлению улучшить жизнь людей препятствует крепость Эскишехир, воины которой причиняли много бед. Переодевшись, как когда-то они делали с Сандом, он под видом торговца скотом посетил крепость. И ему стали ясны сильные и слабые ее стороны. Налет его был неожидан, штурм яростен. Крепость пала. Очередь была за городом Иянишехир, который, по сути, содержал крепость.

Между тем подрастали их дети. На радость родителей, Санд и Орхан сдружились с детства. Так текла жизнь на Востоке. А на Западе…

Король в эту ночь просыпался уже второй раз. После этого сон пропал. Он знал, что если не выспится, то будет зол, его одолеет зевота, да и голова будет работать не так ясно. Пришлось взять с тумбочки стакан с настоем, который возвращал сон. На вкус настой был противный. Сделав несколько глотков, поставил стакан и, повернувшись на правый бок, закрылся с головой.

Он не помнил, спал или нет, но когда открыл глаза, было еще темно. Но голова была светлой, ясной и какой-то легкой. Полежал какое-то время, пытаясь заснуть, но ничего из этого не получилось. Он встал и, чтобы не лезла в голову всякая ерунда, прошел в кабинет.

Набросив на плечи мягкий теплый халат, нечесаный, в комнатных тапочках, вышел из спальни. В приемной ночной секретарь, молодой виконт Лиможски, весьма старательный и исполнительный человек, увидев вошедшего короля, вскочил со своего места и бросился ему навстречу.

– Сир, какие будут приказы?

Король остановился, посмотрел на его стол. Он был завален бумагами.

– Есть важные сообщения, виконт?

– По-моему, есть, сир.

– Хорошо. Занеси.

Виконт открыл перед ним дверь, а войдя в кабинет, зажег на столе свечи.

– А эти зажигать? – он показал на канделябры у входа.

– Нет, не надо.

Да, важные бумаги были. В одной сообщалось о якобы вернувшемся графе Тулузском, старшем сыне Раймунде. В другом говорилось, что тамплиеры зарятся на Тулузское графство и решить свои замысли хотят через этого юношу. Государь отложил эти бумаги, встал и начал ходить по кабинету, размышляя. Он не заметил, как с левой ноги свалился тапочек. Долго пришлось ощупывать ковер ногой, пока он наткнулся на него. Тут он вспомнил, что граф Сансерр сообщил ему, что во время его посещения Тулузы отсутствовала юная графиня. Тогда он не придал этому никакого значения. Но после прочтения этих сообщений он вдруг подумал, что неспроста ли это случилось, нет ли здесь замысла тамплиеров? И оставлять это дело так нельзя. Он вернулся к столу и позвонил в колокольчик. Вошел виконт.

– Какие будут указания, сир?

– Немедленно, нет… утром вызовите ко мне графа Сансерра.

– Будет исполнено, сир!

Утром, чуть свет, в загородный дом графа прискакал нарочный и сообщил, что король требует его к себе. Не успел он появиться во дворце, как его немедленно привели к королю.

– Что сообщает о своей дочери графиня Тулузская? Вы, кажется, послали ей письмо.

– Послал, да, послал, – закивал граф головой, – но, к сожалению, сир… – он униженно-виновато смотрит на короля.

Король понял, что ответа пока нет.

– Так действуйте, действуйте! Обяжите сенешаля, пошлите своих людей, наконец. Граф, у нас нет больше времени. Понятно? Девушку – найти. Срочно!

– Ясно, сир, ясно, – граф согнулся в три погибели.

Такая покорность несколько разоружила короля.

– Хорошо, идите!

На юг помчались конные, полетели срочные депеши. Все были заняты одним: искали Констанцию.

Слух о внезапном возвращении юного графа расстроил короля. Как он ни убеждал себя, что все это вряд ли подтвердится, все же решил пригласить юриста и посоветоваться. Его выбор опять остановился на мессире Симоне де Неле. Это был средних лет человек плотного телосложения, с невыразительным лицом, но огромным высоким лбом с залысинами. С ним всегда была большая потрепанная кожаная сумка, набитая бумагами, законами. Он никогда не спорил, не убеждал, а доставал закон, зачитывал его, почти не объясняя. Если же он видел, что понравившийся ему клиент не понял, тогда соизволял сделать пояснение. С владыками вел себя сдержанно, но с достоинством. Те его недолюбливали, но в самые трудные минуты прибегали к его знаниям.

Людовик довольно часто встречался с ним. Юрист имел еще одну хорошую черту. Он так умел организовать свой труд, что его почти никто не ждал. Так было и на этот раз. Не успел король высказать свое пожелание, как слуга доложил:

– Мессир Симон де Нель, сир.

– Проси.

– Слава и вечный почет великому королю! – таковы были слова его приветствия.

– Я еще не умер, чтобы говорить о вечном почете, мессир.

– Сир, когда человек умирает, о нем быстро забывают. Не в вашу ли честь были сказаны слова: «Король умер! Да здравствует король!» Чтобы тебя не забывали, надо заранее об этом побеспокоиться, – и он издал звук, похожий на хихиканье.