Тимур Лукьянов - Тайный орден

них покинули этот мир. Огнедышащие драконы полностью уничтожили народ гномов.

И от тех, кто сгорал в драконьем пламени, не оставалось даже костей. И только люди

смогли устоять. Но ужасной для всех была последняя битва. Обе противостоящие

армии оказались разгромленными, но никто так и не победил. Все великие воители

людей погибли, но и враг был повержен, а его твари уничтожены или изгнаны в самые

глухие места. Даже сама земля не выдержала последствий того страшного

кровопролития: начались моровые болезни, землетрясения, наводнения и все

закончилось Всемирным Потопом. А выжившие народы перемешались друг с другом.

И с тех пор нет больше ни явного добра, ни явного зла на земле. Все смешалось с тех

пор, и все умалилось, все измельчало: и добро, и зло, и, даже, человеческая жизнь,

которая стала очень короткой. И наши старые боги — это просто память народа о том

древнем времени и нельзя за это нас осуждать. Иисус Христос пришел в этот мир,

чтобы возродить добро в людях. И все добрые люди приняли веру в Христа. Но Он

ведь пришел совсем недавно: еще и двадцать поколений с тех пор не минуло.

—Да какое право имеет этот язычник вообще рассуждать о Христе? И что это он

там несет о каких-то гномах, драконах, эльфах и великанах? По-моему, самое время

его проучить! — Возмутился великовозрастный забияка де Бов, которому выпитое

вино ударило в голову.

—Это кого ты назвал язычником, жирная свинья?! — Взревел Хельге,

поднимаясь в полный рост и сжимая свои огромные кулаки.

—Хватит спорить, давно пора спать, — неожиданно вмешался Гуго де Пейн в

перебранку рыцарей, которая начала уже подходить к опасной черте, после чего могла

разразиться серьезная ссора с нешуточной потасовкой и даже с кровопусканием.

—А ты бы лучше помолчал, шателен! Наши споры — это наше дело, и тебя они

не касаются, молод ты еще. — Дерзко бросил ему толстый де Бов.

—Волею графа Шампанского я командир этого отряда, и я обязан не допускать

ссор между моими людьми, а вы, сударь, как я вижу, как раз ссоры и ищите. Неужели

же вы хотите ослабить всех нас раздорами перед лицом грядущей битвы с неверными?

— Глядя прямо в маленькие глаза на широком квадратном лице де Бова, сказал Гуго.

Хельге молчал, разжав кулаки и внимательно глядя на молодого шателена Пейна.

Несколько затянувшихся мгновений Гуго де Пейн и Эндрю де Бов буравили друг

друга глазами, затем де Бов уступил.

—Говорить ты умеешь, шателен, но посмотрим, чего будут стоить твои слова,

когда дело дойдет до мечей. Пока что я видел только, как ты с лошади на турнире

упал, — проворчал де Бов, набычившись, опустив свою большую голову и с вызовом,

исподлобья глядя на молодого командира.

—Что ж, вот и посмотрим, упаду ли я снова с лошади или нет. А сейчас я

приказываю вам прекратить все споры и ложиться спать.

К удивлению Гуго, грозные воины безропотно умолкли и стали готовиться ко сну.

Первым подал пример Хельге, за ним стал укладываться Озерик, потом де Бриен. Их

оруженосцы тоже уже улеглись. Сидеть у костра остался только один де Бов.

Наверное, рыцарям все-таки не слишком хотелось затевать драку, в противном случае,

их вряд ли что-либо остановило бы.

—А кто будет в карауле? — Спросил де Бов командира. Судя по всему, он уже

окончательно остыл после недавней перебранки.

—Я сам, пока не захочу спать, потом разбужу Джеральда, — ответил де Пейн.

И действительно, время было уже позднее. Шампанцы загасили костер и улеглись

спать в шести больших синих палатках. А Гуго де Пейн, напротив, поднялся с земли,

закутался в свой теплый плащ и с обнаженным мечом нес караул, бродя вокруг лагеря

и прислушиваясь к ночным звукам.

Апрельская ночь над ним была ясной и безмолвной. Светила почти полная Луна.

Легкий ветерок, наполненный запахом влажной земли, шевелил ветки старых вязов,

окружающих поляну на которой стояли палатки шампанских рыцарей. Гуго смотрел

на звезды, и, вдыхая весенний воздух, в который уже раз вспоминал Кристину. Со

многими девушками познакомился он за время странствий, но так и не встретил ни

одной лучше нее. Но в последнее время де Пейн почему-то стал еще острее

переживать свое одиночество. Возможно, виновата была недавняя встреча с

Розалиндой де Сент-Омер, которая всколыхнула какую-то давно забытую струну в

сердце молодого рыцаря, но была ли причина именно в этом, он и сам не знал

наверняка. Так или иначе, но теперь при свете звезд ему вдруг снова сделалось

невыносимо грустно, одной рукой Гуго оперся на меч, а другой достал из-под одежды

маленькую обгоревшую иконку Богородицы, посмотрел на нее в тусклом свете луны,

прижал к груди, и глаза его увлажнились. Но никто не должен был видеть его слез: все

товарищи молодого рыцаря спали. И вдруг, какое-то движение произошло в тени

ближайшего дерева. Де Пейн вздрогнул и выставил перед собой правую руку с мечом.

—Кто здесь? — Спросил он.

—Адамус. — Был ответ, и фигура в капюшоне выступила из-за старого вяза.

—Что вы делаете под деревом в столь поздний час?— Спросил рыцарь, все еще

держа перед собой меч.

—Мне просто не спится. Знаете ли, в моем возрасте такое иногда бывает:

внезапно охватывает беспокойство. Я стоял возле дерева и слушал голоса ночи.

Простите, если напугал вас, Гуго. — Сказал монах.

—Пустяки, просто я думал, что вы давно смотрите сны в нашей палатке рядом с

Джеральдом и Яковом, — произнес де Пейн и, стыдясь собственной трусости, опустил

оружие, затем спросил:

—Что же заставило вас беспокоиться, брат Адамус? Вы слышали ночных птиц,

или, быть может, в лесу выли волки?

—Вовсе нет. Я слушал голоса, которых не слышно обычному уху. Не знаю даже,

как объяснить вам, но некоторые монахи нашего ордена способны слышать

тончайшие голоса всего окружающего: голоса земли, воды, растений, воздуха и даже

звезд. Голоса космоса. — Сказал монах.

—И что же говорят все эти неслышимые голоса? — Спросил Гуго.

—Они тревожные и предрекают опасность. Возможно, уже завтра мы встретим на

пути врагов. — Ответил монах.

—И как же вам удается такое необычайное умение слышать неслышимое? —

Недоверчиво спросил рыцарь.

—Многие годы обучения и трудов предшествуют подобному умению. —

Смиренно ответил монах.

—А вы не могли бы научить меня? — Поинтересовался де Пейн.

—Возможно, когда-нибудь и вы сможете научиться. Когда пройдете достаточно

по пути своему. Но, кажется, вы молились? Наверное, я помешал вам? — Спросил, в

свою очередь, брат Адамус, заметив икону в левой руке молодого рыцаря.

—Нет. Я не молился. Просто вспоминал. Эта икона раньше принадлежала одной