Юрий Пульвер - Галерные рабы

Опытный интриган, искушенный в словесных дворцовых поединках, Селим-бег глаза зажмурил от удовольствия, нанося чауш-паше смертельный удар.

— Ты осмеливаешься хаять именно те ценнейшие предложения, которые привнес в план битвы сам падишах?! Уж не возомнил ли ты себя лучшим полководцем, чем наш величайший повелитель?

Побледневший Искандар упал ниц перед султаном:

— Прости, о всемилостивейший и великодушнейший! В меру своих скромных способностей я стараюсь уберечь тебя и твое войско от поражения. Возможно, в пылу спора я сказал не так! Казни меня, если на то будет твоя высокая воля, но не думай обо мне плохо!

Мехмет мысленно представил, красиво ли будет смотреться голова чауш-паши на колу посреди лагеря. Потом вспомнил про услуги, оказанные этим упрямцем при восшествии на престол, бесценные советы во время нынешнего похода. Своенравен, невежлив, непочтителен, заигрывает с йени-чери. Может стать опасным, потому что слишком умен. Но верен, это неоднократно доказано. И служит хорошим противовесом остальным членам дивана, доносит о них много интересного. Пусть пока поживет…

— Я прощаю тебя, мой легкомысленный и самонадеянный слуга. Меньше читай книг, они ударяют тебе в голову. Вспомни сказанное халифом Омаром при сжигании книг неверных: «Если в них есть то, что содержится в Коране, они бесполезны. Если в них есть то, чего нет в Коране, они вредны». Совет окончен. Завтра утром начинайте атаку.

Пятясь назад до полога шатра (нельзя поворачиваться к повелителю спиной), мокрый от пережитого волнения и страха Искандар ощущал себя под прицелом ненавидящих глаз и злорадных ухмылок. Получил, выскочка?!

За пределами шепира лица крымского царевича, командира сипахов и гениш-ачераса, предводителя корпуса янычар, сделались задумчивыми и серьезными. Одно дело травить стаей неугодного дивану строптивца, совсем другое — идти в битву, следуя плану, который считает скверным военачальник, прозванный в войске непобедимым. В отличие от других советников, они все были опытными вояками и понимали, что Искандар-паша прав, однако боялись перечить повелителю.

Гениш-ачерас, один из немногих друзей чауш-паши среди членов дивана, подошел к нему и высказал общее мнение военных:

— Будем надеяться, Искандар-паша, что твои опасения не оправдаются.

…И если случится именно так, то моей шее предстоит ощутить объятия шелкового шнурка. Мехмет не простит хулы его планов. А если восторжествуют союзники, меня ждет не менее «светлое» будущее. Погибнуть в схватке — это верх мечтаний. Куда хуже попасть в плен и кончить жизнь на костре как вероотступник. Если даже спасусь с поля битвы, султан (или его преемник, коли Мехмет погибнет) не оставит в живых. Пророков, правильно предсказывавших беды, повелители не любят, свидетельство тому — судьбы Кассандры, слепого Терезия…

Пусть даже падишах испьет из райской реки Кевсерь, а я останусь жив и дезертирую из турецкого войска, чтобы не попасть в Стамбул. Прощай тогда мое высокое, с трудом завоеванное положение и мечты повторить судьбу Македонца…

Да, вот теперь я понимаю жалобу гениального, но неудачливого Ганнибала: «Нигде меньше, чем на войне, исход не соответствует надежде. Счастье одного часа может низвергнуть славу, уж приобретенную, и ту, на которую можно было надеяться».

— Я вижу: на челе твоем начертано имя духа Тайи, божества Полярной звезды и Северного полюса. Зачем?

Хуа То поднял глаза на По, который после смерти Миня стал тайпаном храма.

— Как подобает перед началом боя, я принес Тайи жертву с молением о ниспослании победы.

— И новоявленному богу войны Гуань Ди [96] Гуань Ди (кит.) — канонизированный в 1594 году и объявленный богом войны Гуань Юй (III в.). прославленный полководец эпохи Троецарствия, один из героев романа Ло Гуаньчжуна «Троецарствие». ты воскурил ладан?

— Да, сяньшэн!

— Все равно тебе не пройти Коридор Смерти!

— Почему, высокочтимый? Я успешно сдал экзамен по теории и истории цюань-шу, стратегии, по канонам учений Кун-цзы и Авалокитешвары — Гуаньинь. [97] Авалокитешвара-бодхитсатва, помогающий людям в бедствиях. В Китае известен под именем Гуаньинь — женское божество, печальница за мир, чадодательница. На иконах — прелестная женщина. Обитает в Южных морях. Ей посвящено несколько храмов.

— С твоей памятью и способностями грех было бы их не сдать. Здесь тебя смог бы превзойти разве Фэн Цзин. Кстати, напомни мне, кто он.

— Сановник и государственный деятель, живший пятьсот лет назад. Прославился тем, что всего в одиннадцать лет выдержал все три государственных экзамена и получил высшую ученую степень цзиньши.

— Все-то ты знаешь! Уста у тебя узорчаты, ум цветист! Но ученость не спасает в Коридоре Смерти!

— Я усердно тренировался каждый день целых двенадцать лет, сяньшэн! И я справился со вторым испытанием — боевой схваткой!

— Твоими противниками были всего лишь послушники, прожившие в храме менее пяти лет!

— Да, но их было пятнадцать, высокочтимый. Они сменяли друг друга, а я сражался с ними три дня и три ночи без сна и отдыха голыми руками и восемнадцатью видами оружия!

— Я горжусь тобой, То, как одним из лучших учеников! Но для завершающего испытания ты еще слишком молод. У тебя пока хрупкие кости, они плохо выдерживают удары, могут сломаться…

— В схватках я чаще всего обхожусь без блоков, ухожу от атак всем телом…

— В Коридоре Смерти нет пространства для маневра. Ты рискуешь своим здоровьем непонятно зачем. Куда ты торопишься? В поспешности скрыты ошибки. Побудь в монастыре еще два-три года, окрепни телесно, улучши технику боя… Или ты вообразил себя идеальным воином, подобным Ян Юцзи? [98] Ян Юцзи (VI в до н. э.) — сановник царства Чу, легендарный стрелок из лука, который за сто бу — 160 метров — попадал стрелой в лист ивы и на сто выстрелов не давал ни единого промаха. Считаешь, будто тебе больше нечему учиться у нас?

— Высокочтимый наставник, я далек от чванства! Просто мне нужно как можно скорее выполнить священный долг. Духи моей матери, покончившей самоубийством, отца и дедушки, умерших не своей смертью, да вдобавок еще и не погребенных, не находят себе покоя и не дают его мне, требуя отмщения. Бродячий брат-монах, недавно посетивший нашу обитель, рассказывал, что мой обидчик уже стареет. Я опасаюсь, как бы он не выпил из Желтого источника без моей помощи.

— Что ж, в деле мести, хоть оно и далеко от заветов Будды, препятствовать не имею права. Да будет милостлив к тебе твой джосс! [99] Джосс (кит.) — судьба, удача, фортуна, божья милость или немилость, случай. Знай, что я прошел Коридор лишь с третьей попытки — кости мои тонки. И два раза несчастливой для меня оказывалась тридцать вторая статуя! Так что молись и погромче, как требует буддийский канон, скрежещи зубами, дабы молитва оказалась действенной.