Ольга Крючкова - Меровинги. Король Австразии

По счастью, Теодорих тут же пришел на помощь. Мгновенно спешившись, он схватил Эпону под уздцы и стал ее успокаивать. Та возмущенно раздувала ноздри, выбрасывая в воздух клубы пара и пытаясь вырваться из незнакомых сильных рук. Но Теодорих был начеку: крепко удерживая кожаные ремни, он ровно и монотонно приговаривал:

– Спокойно, Эпона, спокойно…

Животное, наконец, повиновалось: дыхание восстановилось, попытки вырваться из сильных мужских рук прекратились. Настал черед успокаивать перепуганную и буквально оцепеневшую от страха девушку.

– Госпожа! Не волнуйтесь, все в порядке. Вашу лошадь напугал совершенно безобидный заяц, но он, полагаю, уже далеко…

Эстер, доселе с трудом сдерживавшая слезы, разрыдалась в голос. Теодорих подошел к ней вплотную и, прижавшись к теплому боку лошади, обхватил руками за талию:

– Не бойтесь, госпожа, я держу вас крепко. Отпустите поводья и обопритесь на мои плечи.

Девушка послушно последовала его совету и, соскользнув с крупа лошади, непроизвольно прильнула к спасителю. Обняв Эстер и крепко прижав к себе, Теодорих какое-то время стоял, вспоминая, что совсем недавно почти так же держал в объятиях Присциллу… Впрочем, нет – тогда все было иначе. Эстер – не Присцилла, она не способна на изощренные женские уловки. Неожиданно для себя Теодорих отчетливо осознал, что смерть Присциллы, сколь ни жестоко это звучит, освободила его от нежеланной на ней женитьбы. Взглянув на заплаканное лицо спутницы, он предложил:

– Давайте немного погуляем, госпожа, это успокоит вас. А лошади пойдут за нами следом. – Юноша убрал выбившиеся каштановые волосы Эстер под капюшон, подставил ей руку, на которую она не замедлила опереться, и неспешно повел по направлению к возвышающимся впереди холмам.

Постепенно успокоившись, девушка уже сожалела о проявленной слабости.

– Теодорих, прошу тебя, не рассказывай Детборгу о случившемся.

Юноша кивнул:

– Как прикажете, госпожа…

Когда молодые люди поднялись на вершину одного из холмов, их взорам открылся потрясающе живописный вид: внизу, насколько хватало взора, во множестве раскинулись озера разных размеров – и большие, и маленькие, и совсем миниатюрные, сравнимые разве что с бадьями для стирки белья. И все они были покрыты тонким серебристым льдом, ослепительно переливающимся на солнце.

Эстер и Теодорих невольно застыли, залюбовавшись открывшимися их взорам красотами, но вдруг почти одновременно заметили женщину, направлявшуюся в сторону одного из больших озер.

– Это Озерная ведьма! – воскликнула восторженно девушка. Щеки ее раскраснелись, в глазах засветилось любопытство, от пережитых страхов не осталось и следа. – Я много слышала о ней, но никогда не видела. Теодорих, давай догоним ее: говорят, она умеет предсказывать судьбу! – Не дожидаясь от спутника ответа, Эстер ловко сбежала с холма и решительно двинулась вслед за незнакомкой.

Теодориху ничего не оставалось, как только взять лошадей под уздцы и последовать за госпожой.

Девушка на удивление ловко лавировала между водоемами, не выпуская при этом Озерную ведьму из виду. Та же, заметив преследование, прибавила шаг и, достигнув одного из холмов, неожиданно… исчезла. Эстер в растерянности остановилась, но уже в следующее мгновение, набравшись храбрости, громко крикнула:

– Женщина, не бойся меня! Я не причиню тебе зла! Не прячься, прошу тебя!..

– Я здесь, – раздался вдруг рядом голос, и незнакомка выросла перед девушкой точно из-под земли.

Теодорих, отпустив лошадей, занял позицию неподалеку, дабы быть начеку.

– У твоего телохранителя нет повода для беспокойства, – усмехнулась таинственная женщина. – Из оружия у меня только лук да силки для ловли птиц и зайцев. Лучше уж зайдите в мое жилище, коли забрели в наши края… – Она откинула сливающийся с травой и землей темно-коричневый холст, служащий пологом, и жестом пригласила гостей внутрь.

Эстер, преисполнившись решимости, пригнулась и ступила в полумрак землянки, вырытой прямо в холме. К ее удивлению, жилище незнакомки оказалось просторным и теплым: в центре горел очаг, а дым уходил в прорытое в холме отверстие, искусно замаскированное снаружи травой, стелившейся у основания подобно туману. Обстановка, правда, была скудная: ложе из холщового тюфяка, набитого сухой травой, плетеный стол да пара табуретов. На столе – глиняная посуда грубой работы. В углу, прямо на земляном полу, – пучки сухих трав.

Хозяйка жилища, седая женщина неопределенного возраста – ей могло быть как тридцать, так и пятьдесят лет, – одетая в домотканую рубаху и грубый плащ из заячьих шкурок, держалась, тем не менее, с завидным достоинством.

– Что привело вас ко мне? – спросила она, первой нарушив молчание.

– Любопытство, – не стала лукавить Эстер. – Ты ведь Озерная ведьма, да?

– Да. Во всяком случае, так меня называют здешние жители. Они порой приходят ко мне за травами, а взамен приносят хлеб, лепешки, молоко.

– Я слышала, ты умеешь предсказывать судьбу…

– Это сказки, – усмехнулась женщина. – Люди любят придумывать небылицы. Я же умею всего лишь лечить травами…

– Жаль, а я, признаться, надеялась… – вздохнула Эстер.

– Насчет будущего не скажу, а вот о твоем прошлом и настоящем, если хочешь, поведаю.

Девушка заинтересовалась.

– Говори, я не против…

– Что ж, тогда слушай. Ты рано осиротела – потеряла мать. Твой отец – знатный и влиятельный человек. Он очень любит тебя, но хочет выдать замуж по своему усмотрению. Сама же ты отнюдь не уверена в правильности его выбора. И еще… Недавно тебя постигло горе – смерть близкого человека…

Эстер смотрела на женщину широко раскрытыми глазами.

– Все так и есть! Значит, ты и впрямь ведьма!..

– Называй меня… Лауренцией. Так будет правильней. Твоя свадьба назначена на начало весны, не так ли?

– Тебе и об этом известно?! – девушка окончательно растерялась.

– Мне много чего ведомо… Однако послушай моего совета: не выходи замуж без любви, защищай свое право быть только с любимым человеком! У тебя еще есть время, чтобы разобраться в своих чувствах…

Эстер смутилась: неужели Лауренция способна еще и читать сокровенные мысли?

– Я подумаю над твоими словами, – пообещала она вслух. – Идем, Теодорих, иначе нас скоро начнут искать…

На обратном пути Эстер и Теодорих не проронили ни слова. Девушка обдумывала слова Лауренции: «А ведь она права: Детборга я нисколечко не люблю. Выйти же за него замуж согласилась исключительно из уважения к отцу». Эстер украдкой взглянула на спутника – тот тоже пребывал в глубокой задумчивости. «Неужели так сильно тоскует по Присцилле?..» – неожиданно сердце девушки больно защемило.