Дмитрий Светлов - Медвежий замок

– Со стороны площади помещения для советников, управляющих и гостей, затем комнаты личной гвардии и арсенал.

– А склады, конюшни, каретная, шорники? Я не смог определить их место.

– Они будут пристроены к стене.

– Да? Стена получается тонковатой, не более трех метров у основания.

– Зато визуально она будет выглядеть не менее десяти метров, а крыша комнат для конюхов и прочей обслуги послужит площадкой для стрелков.

Норманн решил не вмешиваться в разговор и направился к Дидыку: не терпелось узнать новости о формировании собственного войска. Он не собирался воевать, бить шведов или норвежцев, захватывать новые территории. В то же время не забывал об атаке мурманов на расположенную рядом деревушку. Да и расхожая фраза «Хочешь мира, готовься к войне», придумана не просто так. И сам не так давно грабанул датского владельца, а затем побил тевтонцев из замка Динамюнде. Нет, нынче без солдат или, как сейчас говорят, дружины в одиночку не прожить. Идти под руку ближайшего князя себе дороже – и денег дай, и повоюй на его славу. Лучше жить отдельно и независимо, спокойней и сытнее, хотя за самостоятельность придется платить своему войску. В любом варианте так выйдет лучше, тотальная междоусобица под флагом «каждый сам за себя» в данном конкретном случае приносит только пользу. Дидык встретил на пороге большого двухэтажного дома:

– Здравствуй, боярин Андрей, с возвращением! Спасибо за то, что слово сдержал!

Какое слово? Он не помнил за собой никаких обещаний, не говоря о выполненных.

– И тебе здравствовать, коль назвал меня по имени, говори и свое.

– Захаром крестили. Заходи, желанным гостем будешь.

Изнутри дом выглядел вполне обжитым, и не только наличием мебели и протопленными печками, в нем ощущалось то, что называют жилым духом.

– Садись, боярин. – Дидык указал на кресло во главе стола.

– Как же я сяду на хозяйское место?

– Садись, боярин, не перечь, я тебе служу и место мое под твоей рукой.

Норманн читал о правилах старшинства, но никак не полагал, что оно распространяется на выбор места в чужом доме. Осмотрел предложенное кресло, обивка из толстого синего бархата с затейливыми медными гвоздями. И мягко. Почему?

– Медвежья шкура подложена, – заметив интерес, пояснил хозяин.

Окружающий мир продолжал удивлять. Еще в школьной программе утверждали, что бояре в царских палатах сидели на лавках и прели в шубах. «Шуба» на собольем меху с шелковой подкладкой у Норманна была. Только использовалась она как халат, и «взопреть» в ней невозможно без синтепона или ватина. А легкая! Сам себе завидуешь! Так и здесь, важный воевода, а мебель вокруг вполне привычная и обычная. Единственная разница, за слюдяными окошками буфета стояла медная посуда и несколько серебряных бокалов.

– Дружина о тебе лестно отзывается, – прервал молчание Дидык. – Ты своим умением богатую добычу взял и никого не погубил.

– Нет в этом моей заслуги, Нерль и Шушун сами командовали да меня учили.

– Странный ты боярин, другой на твоем месте воевод не замечает. Победил – гоголем ходит, побили – дружину винит.

– Таким вырос, здесь уж ничего не изменить, – улыбнулся Норманн.

А что еще ответить, если он совершенно не знает этого мира. В Дании не окажись рядом воевод, его скрутили бы и продали. В Ирбенском проливе отбились только благодаря сотне тевтонцев. Какому нормальному человеку придет в голову готовиться к бою при виде приближающихся торговых кораблей? Что за жизнь? Люди так и норовят убить друг друга и забрать себе чужое имущество.

– Теперь о деле. – Дидык достал из секретера толстую конторскую книгу. – Вот списочный состав дружины.

– Откуда книга? – поинтересовался Норманн.

– Савиолло десять связок прислал, бумага отличная, нет слов, впервые такую вижу. Перо прям само пишет.

– Где он их взял?

– Антонио говорит, что у них много полезных вещей припрятано. Ярославцы их людей побили, вот и пришлось схорон делать.

– Хитрецы! – не сдержался Норманн.

– Все купцы так поступают. От Казани до Онеги по всему левому берегу Итиля чудь шалит.

– Неужели никто не способен их разогнать?

– Если пограбят кого из купцов, то князь посылает малую дружину, а так проку нет.

– Как это нет? Они же торговле мешают!

– Ничего ты, боярин, в жизни не понимаешь. Что с чуди возьмешь? Драные порты да стоптанные лапти?

– Нет, воевода, будет по реке спокойное плавание, и купцы без охраны пойдут, цены на товары опустят.

– О пустом говоришь. Дружине добыча нужна, иначе воины уйдут.

– Где книги сложил? – Норманн решил уйти от разговора, ибо откровенно не понимал сути современного мироустройства.

– Откуда мне знать? У Выга спроси, он твое добро верным псом бережет.

– Погоди, ты же сказал, что книги венецианцев.

– Твой ключник и слышать ничего не хочет. Не признает их даже за примаков – ты хозяин, и имущество принадлежит тебе.

– Кстати, а как трофейные собаки?

– Нормально, что с ними будет. Для кобелей пару волчиц поймали, а сук во время течки в лес выгуливаем.

Норманн вернул воеводе конторскую книгу.

– Читать не хочешь?

– Что важное, сразу скажи, а в деталях по возвращении разберемся.

– Снова куда собрался?

– С травницами расплатиться да венецианские запасы глянуть.

– Правильная мысль, обманут или схорон перепрячут.

– Много воинов прибавилось?

– Дружина теперь большая, у Нерля полная сотня пеших да конных полсотни.

– Где столько воинов набрал?

– Из Борисоглебска пришел сотник Борок с малым отрядом. Московские с татарами город сожгли.

– Что им неймется? Так и норовят чужой город разорить.

– Как еще деньги добыть? Только войной! И воины с поживой, и князь с золотом.

– Бьют друг друга почем зря. Им бы торговлей заняться да крестьянам дать покой.

– Других обирать легче. Вон боярин Кулотин пошел Ростов воевать, да свое имение потерял. Остатки дружины с воеводой Кесьмой под твою руку пришли.

– Кто новиков учит?

– Кесьма с Бороком за них взялись, у нас же кроме твоих иноземцев своих почти сотня прибавилась.

– Кто их заманивал?

– Сами прибежали, прослышали об удачливом боярине – и к тебе. Вон мурманы прибились, знают они тебя.

– Откуда? – изумленно спросил Норманн.

– Слух о твоей распре с годаром Тренделагом широко разошелся по мурманским землям.

– Норги ничего не перепутали?

– Скажешь тоже! Обрадовались! Не верили в твою гибель.

Вот попал! Норманн непроизвольно стиснул голову руками. Зачем ему лавры борца за справедливость всего норвежского народа? Что там у них сейчас столицей? По разговорам какой-то Нидарос? Где этот город? Что за правитель? А главное, он по-норвежски ни бельмеса! На современном русском языке говорит через пень-колоду, да отмазка хорошая: жил в Норвегии. А тут как отвертеться? За полгода все забыл? Тоска, как ни смешно, а более или менее сносно говорить он может только по-немецки, и то благодаря стараниям учителя Хинриха Папа.