Роберт Линдон - Соколиная охота

Драке встряхнул Геро.

— Ни с места, иначе ты покойник.

Отпустив его, нормандец вынул меч и, размахивая факелом из стороны в сторону, пытался хоть что-нибудь разглядеть впереди.

— Фальк? Руссэль?

Кто-то застонал.

— Фальк, это ты? Ради Бога, ответь.

— Кажется, у меня сломано запястье.

— Где Руссэль?

— Франк перерезал ему глотку моим мечом.

— Вот черт!

— Что происходит? — крикнул Дрого.

Драке повернул голову. Геро слышал, как он громко сглотнул.

— Франк, похоже, сбежал, захватив меч Фалька.

Из темноты донесся голос Валлона:

— Дрого, я держу твоего человека. Отпусти моего слугу.

— Ничего не предпринимать без моего приказа, — прорычал Дрого.

Мост задрожал, словно предупреждая о его ярости. Геро отпрянул в сторону, когда всадник промчался мимо него. Достигнув противоположной стороны, он встал в стременах, высоко подняв факел.

При слабом свете огня Геро увидел Валлона с мечом в руке. Другой он держал Руссэля, захватив его шею. Фальк, согнувшись вдвое, держал поврежденную руку под мышкой.

— Я не виноват, — простонал он. — Руссэль поскользнулся и случайно толкнул меня. Франк просто воспользовался…

— Молчать! Я разберусь с вами позже, трусливые идиоты. — Дрого пришпорил лошадь, поскакав к Валлону. — А что касается тебя…

Валлон стал отступать, используя Руссэля в качестве щита.

— Мы не враги.

— Не враги?

Пропасть, лежащая между этим утверждением и беспредельной яростью Дрого, лишила его дара речи. Когда нормандец заговорил вновь, его голос зазвучал иначе, гортанно, будто налившись кровью.

— Ты мне повторишь эти слова, когда я наступлю тебе ногой на глотку.

Валлон оттолкнул заложника и приготовился к обороне. Держа в руках одновременно факел, меч и щит, Дрого управлял лошадью, сдавливая ее бока коленями. Он обошел Валлона вокруг, затем еще раз. Снег падал так густо, что Геро лишь угадывал неясные очертания фигур.

— Тебе лучше спешиться, — сказал Валлон. — Невозможно драться, когда руки заняты.

Дрого вынужден был согласиться, что его положение затруднительно.

— Дракс, встань здесь и посвети.

Дракс, ругнувшись, потащил Геро вперед. Дрого отъехал назад и, наклонившись, передал Драксу свой факел.

— Сэр, я не могу одновременно сторожить пленника и держать факел.

Дрого вскипел:

— Боже правый, неужели меня окружают одни кретины? Перережь ему глотку.

Драке перевел взгляд на Геро, который трясся от ужаса, а затем взялся за меч.

— Остановись, — сказал Валлон. — Сюда идут люди, сейчас здесь будет светлее.

Геро отважился взглянуть за спину. Пятно света, пробивающееся сквозь снежную завесу, по мере приближения распалось на несколько раскачивающихся факельных огней.

— Пусть идут, — зарычал Дрого. — Нам нечего скрывать. Нападение на нормандца карается смертью. Чем больше свидетелей, тем лучше.

— Включая и твою мать? — спросил Валлон.

— Мою мать? А при чем здесь она?

Валлон опустил меч.

— Думаю, она сейчас будет здесь.

Пятеро всадников один за другим прошли мимо Геро. Четверо из них были солдаты, а замыкала колонну маленькая фигура, закутанная с головы до ног. Дрого чуть слышно ругнулся.

— Какова причина тревоги? — властно потребовала ответа женщина. — Кто этот человек? И что здесь происходит?

Дрого поехал ей навстречу.

— Миледи, вам не следует выходить в такую скверную погоду. Можно подхватить простуду.

— Отвечай на мой вопрос.

— Ворье. Чужаки с крадеными ценностями.

— Мы принесли условия выкупа вашего сына из плена, — вмешался Валлон.

— Фальшивка. Когда я потребовал доказательства их подлинности, он попытался сбежать. Он ранил Фалька, забрав его меч. Посмотрите сами, если не верите мне.

— Покажи мне бумаги.

— Миледи, ложные надежды лишь разбередят старые раны. Я с большим почтением отношусь к вашему горю и поэтому не могу позволить всяким мерзавцам…

— Со своим горем я разберусь сама, а ты иди к отцу. Сейчас отдай мне бумаги.

Дрого раздраженно сунул ей пакет.

— И если с этими странниками что-нибудь случится, ты ответишь за это перед графом.

Она снова скрылась за снеговой завесой.

— И не заставляй его ждать. Ты ведь знаешь, каков он, когда напьется.

Засунув меч в ножны, Дрого снова подъехал к Валлону. Тяжело дыша, он с презрением посмотрел на франка, а затем, размахнувшись, с такой силой ударил облаченной в перчатку рукой в лицо, что тот упал навзничь.

— И не думай, что мы с тобой закончили.

Валлон поднялся. Сплюнув кровь и вытерев губы, он по-волчьи оскалил зубы.

— Понимаю, откуда у тебя такой характер.

Дрого посмотрел на него, не скрывая ненависти.

— Леди Маргарет не является моей кровной родственницей. — Он вонзил шпоры в бока лошади. — Так же, как и Вальтер.

Спотыкаясь, Геро шел по двору крепости, конвоируемый солдатом с обнаженным мечом в руке, и украдкой посматривал на заспанных людей, выглядывающих из дверей построек. Потом стражник втолкнул его в другие ворота, и они пошли вверх по замковой насыпи, ведущей к лестнице у основания цитадели. За деревянными стенами мычали коровы. «Вот где, значит, закончилось мое путешествие, полное открытий, — подумал он, — в нормандском коровнике».

Поддав коленом, его направили вверх по ступенькам, и Геро взбирался, ничего не видя из-за густого снегопада. Затем его впихнули в помещение, и дверь за ним тут же захлопнулась. Хватая ртом воздух, он вытер глаза от снега. В дальнем углу комнаты, перед гобеленовой ширмой, слабо освещенной пламенем свечей, вставленных в настенные канделябры, в ожидании сидели люди. Находящийся в центре дородный мужчина с круглой головой и коротко остриженными волосами, всем своим весом опершись на трость, оторвался от своего сиденья. Геро вздрогнул. Ужасный шрам, который проходил от виска до подбородка, разделил лицо мужчины на две неравные части, и сицилиец с ужасом взирал на рассеченный рот и глаз, сузившийся в полусонном прищуре. Здоровым глазом он пристально изучал незнакомца.

Леди Маргарет сидела рядом с ним, беспокойно теребя в руках перчатку сэра Вальтера. На ее губах, напоминавших маленький цветочный бутон, застыло выражение непреклонной решимости, что совсем не сочеталось с ее девичьими чертами.

Шаркая, явился священник с отвисшими щеками; он сжимал в одной руке какие-то бумаги, а в другой вертел распятие. Позади всей этой компании стоял еще один человек, лицо которого было совершенно скрыто густой тенью.

Мимо широким шагом прошел Дрого. Когда он снял шлем, открылось мясистое лицо, на котором отпечатались следы холодного металла. Его глаза из-под белесых ресниц сверкали яростью. Но вместе с тем в них читалось опасение, как бы события не пошли в невыгодном для него направлении. Даже представ перед отцом, он не мог стоять спокойно, постоянно притопывал и похлопывал ладонью по рукоятке меча. Этой машине смерти явно не хватало самообладания.