Андрей Степаненко - Еретик

Впереди показался знакомый монастырь, и Симон прибавил ходу, а спустя полчаса уже пробирался внутрь через пролом в стене.

— Где Мар Фома? — поймал он за рукав пробегающего юнца с безумными глазами.

— У себя наверху, святой отец, — вырвался юнец. — Плачет и молится за нас, грешных. Конца света ждет…

Симон рассмеялся. Он слишком хорошо знал настоятеля монастыря, чтобы поверить в этот бред. Практичный Фома и при конце света сумел бы состояньице сколотить.

— Ну, что ж, братец Фома, значит, о конце света и поговорим…

Полководец Феодосий, так и стоявший на стене крепости Родос, видел все. Он видел, как Теодор дробил войско, чтобы спровоцировать Амра на атаку и одним разом убить двух-трех «зайцев». Он с замиранием сердца следил, как начали спускаться на дно русла войска Амра, и он с ужасом наблюдал, как люто покарал Осирис ветеранов за попытку пройти вслед за аравитянами. А потом Амр собрал командиров, и Феодосий глянул на уходящее за горизонт оранжевое знамение и поманил приближенных пальцем.

— Что скажете? Какой будет следующий его шаг?

— Амр пойдет на Вавилон, — дружно, один за другим заголосили военачальники. — У него в советчиках Менас, а он такого случая не упустит.

Феодосий с сомнением хмыкнул. Да, Вавилон был богатым городом, а главное, у Менаса внутри города была поддержка, и Вавилон мог пасть почти без боя. Но для аравитян зерно было куда как важнее.

— А если он двинется на Гелиополис, к хранилищам?

Командиры дружно принялись возражать, а спустя некоторое время аравийская армия начала дробиться, и Феодосий удовлетворенно хохотнул. Жадный и недалекий варвар принял худшее решение из всех возможных: евреев оставил осаждать вавилонские стены, а сам вместе со своими аравитянами отправился на Гелиополис.

— Ну, что, Господь снова с нами, — переглянулся Феодосий с военачальниками. — Накажем дикаря?

Командиры захохотали. Все видели, что обогнувший Трою Амр сам подставляет спину под удар втрое, а то и вчетверо большего числом Троянского гарнизона. И все понимали: уничтожь аравитян, и евреи, оставшись без главного зачинщика, скорее всего, вернутся в Элефантину.

Зубайр со своими людьми ползком подобрался к Троянскому акведуку в полусотне шагов от крепости. Лежа на боку, лично проломил каменную стенку крепостного водопровода кузнечным инструментом и сразу увидел, что Аарон и Менас правы: внутри было пусто. Вода сошла обратно в Нил, едва в верховьях Великого Потока случился этот затор.

— Гляньте, как там Нил? — бросил он через плечо.

— Поднимается. Быстро поднимается.

Эфиоп крякнул и, подавая пример, с трудом затиснул широкие плечи в пролом. Упираясь ногами, влез целиком и закашлялся. Жидкая, скользкая грязь на дне водовода воняла гнилой травой и тухлой рыбой.

— За мной, — коротко скомандовал он таким же, как он, добровольцам и, не теряя ни мгновения, стремительно пополз вперед — в неизвестность.

Нет, кое-что Менас и Аарон о том, что его ждет впереди, рассказали, но этот рассказ не порадовал.

— Все акведуки перекрываются на выходе здоровенным жерновом.

— Жернов стопорится снаружи. Изнутри акведука его ни подцепить, ни откатить.

— И рядом обязательно стоит охрана — круглые сутки.

Грязь под ним внезапно повлажнела, затем стала мокрой, и Зубайр с трудом подавил рвотный позыв и, чтобы не думать о неизбежном, пополз по скользкой грязи еще быстрее.

«Только бы успеть до подъема Нила…»

Об этом Аарон и Менас предупредили особо.

— Если не успеешь до того, как Нил поднимется до уровня акведука, потопнете там внутри, как котята.

И даже сделанный им лично пролом в таком случае не спасал — просто потому, что и пролом должен был оказаться ниже уровня Нила. А вода уже поднималась. Но главное, что знал Зубайр: если он не прорвется в крепость до того, как гарнизон Трои ударит в спину Амру, погибнет не только Амр, погибнет все.

— Сколько уже внутри? — бросил он через плечо.

— Четырнадцать… — гулко отозвались сзади. — Уже пятнадцать…

«Битком…»

Больше полутора десятков человек на полусотне шагов от пролома до жернова и не могло поместиться, и Зубайр старался не думать, что в первое время, когда он выберется наружу, если он туда выберется вообще, рядом с ним будет совсем немного людей: двое, трое. А воды в акведуке было уже — на полторы-две пяди.

Спасаясь от мыслей, хлюпая грязью, он сделал еще рывок… и тут же ударился лбом.

«Все?»

Поднял руку, ощупал: перед ним была стена — скользкая от наросшего ила и совершенно гладкая, без единого шва. Это был жернов.

— Ага… — проронил он и начал ощупывать препятствие — пядь за пядью.

Чуть выше головы прощупывалось круглое отверстие.

— Там, в центре жернова должна быть пробка, — сказал Аарон. — Она забита снаружи. Если сумеешь выдавить…

Зубайр сунул руку в воду под собой, достал из мокрой, скользкой, набитой жидкой грязью сумки зубило и молоток, поднял руки и кое-как примерился и ударил.

«Есть!»

Пробка вылетела, а Зубайр глотнул, оскальзываясь в грязи, приподнялся и глянул в круглое отверстие. Прямо перед ним сиял начищенной медью византийский доспех.

«Охранник…»

— Лук… — прошептал он через плечо. — Нет, не этот… детский дайте.

Нормальный лук развернуть внутри было невозможно. Зубайр уже примерял, едва подполз к акведуку — в самом начале.

Ему подали лук, и Зубайр, стараясь не глотнуть поднявшейся до подбородка вонючей воды, подтянул ноги, кое-как сел, быстро, пока охранник не отошел, натянул детский лук, отпустил тетиву и, не теряя времени, сунул в щель между жерновом и стеной кузнечное зубило. Нажал… и скользкий от грязи жернов мягко отошел в сторону, в глаза ударил оранжевый свет, а черная вода из акведука хлынула вперед, внутрь крепости.

— Аллах Акбар… — потрясенно прошептал Зубайр.

Его специально предупреждали, что этого не произойдет, — просто потому, что жернов всегда застопорен снаружи. Но это произошло.

Федосий наблюдал за происходящим из башни соседнего Родоса, в двух сотнях шагов. Он видел, как по его письменному, отправленному стрелой приказу открыли ворота Трои, как стремительно выбежали из крепости отборные отряды, и как аравитяне, увидев, что им вот-вот ударят в спину, стали быстро перестраивать ряды.

— Не успеют, — хохотнул Феодосий.

Сейчас все самые слабые воины аравитян были в хвосте колонны, а значит, когда Амр выполнит маневр, этого «хвоста» просто не станет, — посекут всех. И аравитяне окажутся в еще меньшем численном составе.

А потом он вдруг увидел, что земля у выхода из Троянского акведука черна от воды, а прямо по двору крепости в сторону ворот — один-одинешенек — мчится здоровенный эфиоп — грязный и мокрый.