Дадли Поуп - Лейтенант Рэймидж

— Но сэр, разве вы могли представить, что эта операция окажется опаснее, чем просто посадка людей с пристани на борт! — воскликнул Рэймидж.

— Неужели? — удивленно вскинул брови Нельсон. — Напротив. Ветер с берега, другой мыс, поджидающий вас на пути, и еще — я предполагал, что французские войска займут фрегат. Полагаю, лорд Пробус намекнул вам, что вы по-прежнему под трибуналом?

— Да, сэр.

— Это призвано было служить предостережением. Но давайте сменим тему. Думаю, для вас не секрет, что мы намереваемся эвакуировать Бастию?

— Конечно.

— Замечательно. Этим утром граф Пизано и леди Эллиот отправились в Гибралтар. Маркиза и граф Питти должны были ехать с ними, но решили дождаться вашего возвращения, так что они отплывают завтра.

Он заметил отчаяние, появившееся на лице Рэймиджа, и с симпатией сказал:

— Как жаль, что мне придется расстаться с такой компанией. Ну да ладно, надеюсь, вскоре мы увидимся вновь, и при более счастливых обстоятельствах. Вы сильно устали, Рэймидж?

— Нет, сэр, — солгал лейтенант.

— В таком случае, вы не откажетесь присоединиться к нам за ужином?

Ужин прошел с большим успехом: Нельсон развлекал всех, подшучивая над Джанной и Рэймиджем, а над ним, в свою очередь, подсмеивался граф Питти, которому, похоже, по душе пришлась живость темперамента коммодора. Они поднимали тосты за падение Бонапарта, за здоровье двух углежогов, за счастье Джанны, а также ее и Питти счастливое путешествие.

Наконец, ужин подошел к концу, и Нельсон попрощался с обоими итальянцами, и предложил Рэймиджу сделать то же самое, пояснив, что завтра у него не будет времени посетить их.

Так что Рэймиджу не оставалось выбора. Питти был сдержан, можно сказать формален. Да и Джанну, похоже, не волновала перспектива близкого расставания. Глаза ее блестели, но секунду спустя, поднеся к губам ее руку, Рэймидж обнаружил, что та холодна и безвольна: ни скрытого пожатия, ни попытки выразить в прикосновении свои тайные чувства. «Спасательная экспедиция завершилась, — с горечью подумал Рэймидж, — родственники воссоединились, и роль лейтенанта Рэймиджа подошла к концу».

Едва он повернулся, стремясь первым покинуть каюту — ему не хотелось видеть, как шлюпка повезет Джанну к берегу — коммодор вручил ему запечатанный конверт.

— Ваши приказы, — коротко сказал Нельсон. — Письменный рапорт об операции по спасению экипажа «Белетты» представьте мне завтра до полудня.

Пока Джексон в темноте вел шлюпку к «Кэтлин», Рэймидж сидел на кормовой банке, снедаемый печалью. С этими итальянцами все — притворство, все — лицемерие. Минуту назад она стояла перед ним на коленях, и тут же говорит «прощай» с интонацией не более радушной, чем засидевшемуся гостю.

Их окликнули с куттера. В ответ Джексон прокричал: «Кэтлин», давая понять, что в шлюпке капитан.

Добравшись до своей крохотной каюты, в которой за секунду до его прихода вестовой подвесил на переборку фонарь, Рэймидж отстегнул шпагу, уселся на стул и тупо уставился в палубу. Расстеленный на ней парус, заменявший ковер, в месте, где открывалась дверь, вытерся и требовал покраски. Проклятье, как он устал! Каким счастьем было бы почувствовать себя куском парусины, полусонно подумал лейтенант, когда несколько мазков кистью позволяют скрыть все грязные пятна и делают его опять новым.

Он достал из кармана запечатанный конверт. Чего теперь хочет от него коммодор? Наверняка доставить какое-нибудь проклятое донесение: куттеры для этого и предназначены. Может, это бумаги, адресованные сэру Джону Джервису в Сан-Флоренцо, или письма для посла в Неаполе.

Рэймидж взломал печать, открыл конверт и начал читать.

«Сим вам предписывается и указывается, —

гласил документ, —

принять на борт находящегося под вашим командованием королевского корабля господ маркизу ди Вольтерра и графа Питти, и с возможным поспешанием доставить их в Гибралтар, предусмотрительно придерживаясь южного маршрута во избежание перехвата вражескими военными кораблями… По прибытии в Гибралтар вам следует незамедлительно явиться к командующему там адмиралу для получения дальнейших распоряжений».

Рэймидж усмехнулся: стоит ли теперь удивляться, почему так блестел взор Джанны?

«Удар милосердия» (фр.).

Добрый вечер, господа! (фр.)

Что такое? (фр.)

Я сказал «Добрый вечер» (ит.).

Я не понимаю! (фр.)

Шейлок — персонаж пьесы Шекспира «Венецианский купец» (акт III, сцена 1. Пер. Т. Щепкиной-Куперник).

В 1756 году адмирал Джордж Бинг был послан с эскадрой на помощь осажденному гарнизону острова Минорка. После нерешительной битвы Бинг вернулся в Гибралтар. Военный трибунал обвинил Бинга в трусости и приговорил к смерти. После расстрела Бинга в 1757 году многие указывали, что Свод Законов Военного Времени страдает излишней жестокостью.

Здесь обыгрывается английское звучание имени графа — «Blazey — Blaze-Away» — идиоматическое выражение, означающее поддерживать непрерывный огонь.

Джонатан — кличка американцев.

Лайми — на американском жаргоне кличка, обозначающая англичан.

Патландер — прозвище ирландцев.

Отлично, Нино. Это друзья! (ит.)

Бог мой! Как это так? Кто вы? (ит.)

Осел (ит.).

Здесь: поэтому (ит.).

Данте Алигьери. Божественная комедия. Песня XXXIII. Перевод М.Л. Лозинского.

«Титул учтивости» (не даёт юридических прав, предоставляемых титулом, права быть членом палаты лордов [House of Lords]; такие титулы по обычаю носят дети герцогов [duke], маркизов [marquess] и графов [earl]. При жизни отца старший сын герцога носит его второй титул, титул графа, маркиза или виконта; остальные дети герцогов и маркизов носят титулы «лорд» [Lord], «леди» [Lady] или «почтенный», «почтенная» [Honourable]; как «титулы учтивости» Lady, Lord, Honourable ставятся перед именем данного лица, в отличие от титулов пэров)

Резко (ит.).

Вы позволите? (ит.)

«Я здесь, здесь!» (ит.)

Доброго пути! (ит.)

Каупенс (Cowpens) — 17 января 1781 года в ходе войны за Независимость американские войска нанесли при Каупенсе тяжелое поражение английской армии.

Игра слов: Каупенс в переводе с английского означает «коровий загон».

«Где я?» (ит.)

Не волнуйтесь. Это друзья. (ит.)

Говорите по-итальянски (ит.).