Сергей Бузинин - Последняя песнь Акелы-3

— Стало быть, здесь наши пути и расходятся, — с усталой удовлетворенностью буркнул Деккард, остановив лошадей на одном из перекрестков. — Вам, стало быть, — туда, — скиптрейсер неопределенно махнул рукой, — а мне, стало быть, в городскую управу. Сдать свой груз, — Рик плотоядно обозрел съежившегося дона Педро, — и получить свои денежки…

— Так ведь ночь на дворе, — лениво потянулась Полина, раскидывая руки с явно слышимым хрустом. — Там и нет уже никого. Придется вам, мсье Деккард, сторожить своего пленника до утра… — представляя себе эту сцену, девушка мечтательно закатила глаза, — будете сидеть всю ночь на голом камне, клацать зубами от голода и холода и смотреть во все глаза, чтобы добыча не сбежала…

— Ничего подобного, мисс, — флегматично пожал плечами Деккард, проверяя подпругу. — В афише как написано? Правильно: «доставить живым или мертвым». Так если в мэрии никого не будет, я милейшего сеньора Авентуриеро преспокойно повешу на первом же столбе, а за денюжкой утром приду.

Не зная, что ответить Полина возмущенно фыркнула и, досадуя, что в очередной раз последнее слово осталось за старым скиптрейсером, отъехала в сторону.

— Прощайте, молодой человек, — подведя лошадь вплотную к Пелевину, Рик протянул трапперу руку. — Я был счастлив составить знакомство с таким храбрецом, как вы, сэр.

— С чего вы решили, что я храбрец, мистер Рик? — удивленно буркнул Алексей, выискивая в спокойных глазах скиптрейсера хотя бы намек на иронию. — Обратно мы без приключений и подвигов доехали, может, я при первом выстреле запрячусь куда, а вы, — храбрец…

— Во-первых, юноша, — скиптрейсер жестко ткнул пальцем в грудь Пелевину, — мне известна ваша репутация. А во-вторых, — Деккард неторопливо разгладил усы и покосился на Полину, — избрать себе в спутницы жизни такую… — подбирая подобающее выражение, Рик задумчиво пожевал кончик уса, — неординарную особу, — выбрав нужное определение, Деккард самодовольно ухмыльнулся и назидательно вздел указательный палец, — может только отчаянный храбрец! Кстати, юноша! Вы сразу под венец или попробуете растянуть удовольствие и сбежите на войну?

— Да сколько там той войны осталось, — недовольно поморщился Алексей, навалившись всем телом на луку седла. — Еще немного, и буры проиграют окончательно: Блумфонтейн сдан, почти вся Оранжевая под контролем британцев. Сейчас сэр Робертс чуток отдохнет и двинет свою армаду на Преторию, а там месяц-другой — и все…

— Позволю заметить, что, в отличие от меня, стратег из вас никакой, юноша, — Деккард окатил Алексея покровительственным взглядом и гордо вскинул голову. — Ставлю сотню золотых крюгерандов против ржавого пенса, что, заглотив Блумфонтейн одним махом, сэр Робертс поначалу обрадовался, а теперь грызет локти! Он сидит в сердце Оранжевой, — и что с того? — Рик залихватски ткнул пальцем в котелок и сдвинул его на затылок. — Местность вокруг ему не подконтрольна!

Ошарашив собеседника, Деккард, словно он сам сочинил план победоносной компании, претенциозно взмахнул рукой и расплылся в улыбке:

— Де Ветт захватил Д'Акр, а это не только ценный мех, тьфу ты, черт, не только склады с продовольствием, это еще и важнейшая железнодорожная развязка. Контролируя ее, Де Ветт контролирует размер армейских пайков, ведь запасы сэра Робертса ограничены, а новых, благодаря Де Ветту и его головорезам, не поступает.

— Может, я и не стратег вовсе, — задумчиво пожал плечами Пелевин, — но на месте британцев я бы ломанулся всей силой на Д'Акр и вышиб буров. А потом по железке — прямиков в Преторию. Бронепоездов-то у Робертса хватает…

— Если бы все было так просто, — распутывая тесемки кисета, хрипло кашлянул Деккард, — все бы давно закончилось. Но вся беда в том, что до Д'Акра — двести миль, и имеющихся у Робертса запасов для такого марш-броска недостаточно. Скажу больше — его припасов не хватит и на дорогу назад, в Капскую колонию, потому что савана под контролем Де Ла Рея, Боты, Сомсэта. И у каждого из этой милой троицы под рукой тысяч по пять стрелков, а то и больше… В общем, — Деккард торжествующе взмахнул самокруткой, рассыпал табак, чертыхнулся и принялся сворачивать новую, — если буры не сделают фатальной ошибки и не пропустят подмогу извне, на армии сэра Робертса можно смело ставить крест, — Рик ехидно покосился на Пелевина и добавил:

— Через месяц-другой…

Усадьба Матвея Чернова. Днём позже.

— Скажу честно, Алексей, — Чернов распахнул окно и уставился куда-то во двор, — ваше стремление побыстрей оказаться на этой, по сути, не нужной вам войне, мне непонятно… Может быть, вам нужна помощь? — Матвей развернулся к трапперу и пристально всмотрелся в его глаза. — Смею заверить, у меня имеются возможности…. убедить практически любого чиновника из местных военных ведомств, оставить вас в покое… вплоть до прямого выкупа.

— Благодарю, но нет, — Пелевин взглянул прямо в настороженные льдинки глаз старого пирата, добродушно улыбнулся и отрицательно покачал головой. — Во-первых, я уверен, что вы никоим образом не сможете воздействовать на человека, к которому иду…

— Это на картографа, штоль? — угрюмо буркнул Чернов, недовольно отводя глаза в сторону.

— Неважно, — отмахнулся Алексей. — А во-вторых, помимо каких-то материальных благ, клятв и прочих обязательств на войну меня зовет долг дружбы. Понимаю, — видя, как презрительно вздернулась губа Чернова, траппер флегматично пожал плечами, — звучит несколько выспренно, но тем не менее, звучание сути не меняет. Если я не пойду, то перестану себя уважать, это если вкратце.

— Да понимаю я, — с сожалением буркнул Чернов и неторопливо побрел к выходу, — надо так надо. Да! — он остановился возле двери в комнату и повернулся к Пелевину, — ты посиди пока здесь, не убегай, с тобой племяшка напоследок поболтать хочет…

Небрежное черновское «пока» затянулось почти на час. Траппер уже собрался пойти и самостоятельно найти Полину, как по коридору зацокали каблучки и в комнату ворвался златовласый радостный вихрь.

— И как тебе моё платье? — расцвечивая комнату счастливой улыбкой, Полина закружилась вокруг Алексей. — Нет, ну скажи же — премиленькое?

— Ну да, — осторожно промямлил Пелевин, стараясь разглядеть хоть что-то конкретное в безостановочном мельтешении кружев. Так ничего толком и не разглядев, он почесал подбородок и осторожно добавил:

— Тебе идет…

— Я так рада, что тебе понравилось! — Полина звонко хлопнула в ладоши и вновь блеснула улыбкой. — Мы когда после свадьбы будем по гостям ходить, я надену именно его!

— Какой свадьбы? — Пелевин нервно сглотнул слюну и утер моментально взмокший лоб. — Я ведь предложения тебе не делал? Вроде бы?