Христиан Вульпиус - Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников

— Остановитесь! — громовым голосом крикнул Ринальдо. — Здесь стоит человек, желающий познакомиться с вами ближе. Я — Ринальдини.

— Чего кипятишься, ты, болван?! Твои угрозы тебе скоро аукнутся. Наша расправа нещадна! Спроси у Лодовико.

— Надеюсь, — крикнул Лодовико, — за расправу отплатить расправой.

Замаскированный предводитель черных монахов продолжал:

— Ринальдини! Я спрашиваю: почему ты преградил нам дорогу? Чего ты хочешь?

Ринальдо быстро ответил:

— Я хочу получить удовлетворение за жестокие мучения, которым вы подвергли Лодовико. И еще я хочу знать, что вы везете в карете.

— На все это я тебе и единого слова не скажу. Мы никому не даем отчета о наших действиях. Лучше приди и покайся, иначе над тобой будет учинен строжайший суд!

Не проронив ни звука, Ринальдо подал сигнал, и его молодцы сдвинулись вокруг всадников и кареты.

— Одно мое слово, — обратился он к предводителю черных монахов, — и мы вас всех сбросим на землю. Открывайте добровольно карету и сдавайтесь или кровью заплатите за свое упрямство.

— Можешь делать что хочешь. Но ты окружен. На всех вершинах сверкают ружья, сулящие тебе гибель. Сдавайся нам, иначе спета твоя песенка.

— Атаман! — шепнул Джордано Ринальди. — Все вершины и правда заняты стрелками.

Лодовико сказал ему на их условном языке:

— Блеск карабинов мерцает в ночи.

— Жребий брошен, — ответил Ринальдо. — Овладеть нами не так-то просто, и уж конечно не без крови. Наступаем, как только я подам знак. Мы пробьемся.

Сказав это, Ринальдо опять обратился к своему противнику и спросил:

— В последний раз: сдаетесь добровольно?

— В последний раз: нет! — последовал ответ.

Ринальдо разрядил в предводителя монахов свой пистолет, и двадцать выстрелов его людей раздались одновременно. Три черных монаха попадали с коней. Другие выхватили пистолеты, сразили двух молодцов Ринальдо, дали своим коням шпоры и быстро ускакали.

Ринальдо приблизился к карете, рывком открыл дверцу. Он считал, что в его объятия упадет Дианора, но вместо этого увидел в карете гроб.

Джордано, Лодовико и Лучо завладели конями убитых. Тут они услышали трубные сигналы, а затем и звуки набатного колокола в ближайшей деревне.

— Быстро! — крикнул Ринальдо. — Быстро с каретой в горы, что справа!

Он вскочил на коня, которого подвел ему Лодовико, и помчался к горному перевалу. За ним следовали Джордано и Лучо.

Лодовико и еще два-три молодца прыгнули в карету. Остальные окружили ее, и все вместе поспешили, насколько это было возможно, за атаманом.

Едва достигнув узкого горного перевала, Ринальдо и его товарищи соскочили с коней, заняли позиции, полные решимости до последнего защищать подходы к перевалу. Но враги не появлялись, никто не нападал на Ринальдо и его людей.

Тут и карета подъехала, а за ней один за другим остальные разбойники. Теперь все вместе двинулись дальше в горы и с наступлением утра вышли к небольшой долине. Здесь они сделали привал. Мулов и лошадей выпустили на скудное пастбище, Ринальдо тем временем провел смотр отряда. Кроме тех двоих, что погибли при отражении атаки черных монахов, все были на месте.

Ринальдо распорядился вынести гроб из кареты. Он был необычайно тяжелый и накрепко заколочен гвоздями. Они разбили крышку и обнаружили там множество разнообразных, хорошо упакованных золотых и серебряных сосудов. Они вынули все из упаковок: подсвечники, миски, тарелки, чайники, чаши и украшения; еще в двух шкатулках лежали кольца, часы и шесть свертков, каждый с сотней дукатов.

— Смотри-ка! — усмехнулся Ринальдо. — Вот мы и узнали, кто такие эти черные господа! Они, приняв этакое странное обличье, сами промышляют разбоем. Вот почему такое озлобление. Зависть к нашим заработкам восстанавливает их против нас! Хорошо, что они все это собрали. Мы, как счастливые наследники, поделим между собой наследство старых ростовщиков. Выходит, они насобирали все это, чтоб мы могли пожить в свое удовольствие!

Ринальдо начал дележ, при котором каждый получил значительную сумму. Себе же он оставил только коня и два свертка с дукатами. А что еще причиталось ему при дележе, он раздал своим людям.

И так как он понимал, что их будут преследовать, то разделил шайку и описал своим товарищам дороги, по которым им надобно идти, чтобы добраться до места стоянки Луиджино, куда он и сам хотел прибыть.

Когда все распоряжения были отданы и они обо всем договорились, Ринальдо, Лодовико и Джордано сели на коней и втроем отправились по дороге к Низетто.

Не успели они выехать из долины, как им встретился вооруженный человек, который преградил им дорогу и, не говоря ни слова, протянул Ринальдо письмо. Ринальдо с подозрением глянул на него и подал знак сопровождающим. Затем вскрыл конверт и прочел:

«Храбрый Ринальдини!

Твоя стойкость и Твое мужество вызывают наше восхищение. Ты одержал верх и сделал нас из врагов Твоими друзьями. Более того, настоящим мы торжественно предлагаем Тебе руку, дабы объединиться, руку, которой Ты не отвергнешь, ибо ее предлагают мужи, достаточно грозные, чтобы обеспечить себе повсеместно глубочайшее уважение. Ты, который снискал себе право стоять во главе войска, займешь заслуженное Тобой место. Мы спрашиваем Тебя: где мы найдем Тебя, дабы устно сообщить Тебе еще больше? Подателю сего письма Ты можешь без сомненья доверить свой ответ.

Ринальдо вырвал листок из своей записной книжки, достал карандаш и написал:

«Ринальдини не желает узнавать вас ближе, чем он уже вас знает. Он не мятежник и презирает ваши предложения. Он будет вас преследовать и никогда не допустит, чтобы вы называли его своим другом».

Ринальдо сложил листок и передал его молча посланцу, и тот, не произнеся ни слова, ушел.

Когда его уже не было видно, Ринальдо передал своим товарищам содержание письма, те были чрезвычайно удивлены.

Они еще говорили об этом деле, и тут увидели, что им навстречу движется карета, в которой, когда она подъехала ближе, Ринальдо, к великому удивлению, увидел Олимпию с каким-то незнакомцем, который, как полагали сопровождающие Ринальдо, был человеком почтенным и знатным.

Олимпия изменилась в лице, увидев Ринальдо, но и виду не подала, что знает его, и, когда он с ней поздоровался, кивнула весьма высокомерно в ответ.

Ринальдо остановил слугу, скакавшего чуть поодаль за каретой, и спросил:

— Кто этот господин в карете?

— Это наместник из Низетто, — был ответ.

Лодовико глянул на Ринальдо и сказал:

— Не правда ли, мы с этой дамой не знакомы?

— Конечно! — Ринальдо рассмеялся. — Иначе мы повели бы себя по-другому.

— Теперь с ней близко познакомится господин наместник, — продолжал Лодовико. — И кто знает, не пожелает ли он, когда знакомство состоится, чтобы его никогда не было.