Павел Макаров - Адъютант генерала Май-Маевского

«Мы приведем вам пример, как думали о России союз­ники: за один транспорт со снарядами они вывозили восемь транспортов сырья, к тому же пользовались бесконтрольно нефтяными промыслами. Когда приезжал в Харьков генерал Брикс (глава великобританской миссии по делам России), то на совещании он интересовался одним:

«— Есть ли у вас сырье и в каком количестве?

«Вот как союзники думали о России.

«За что же вы воюете? За буржуазию и их приспеш­ников, генералов, которые набили чемоданы и одним глазом смотрят на Керчь, другим на Перекоп, часто оглядываясь на Константинополь; за контр-разведчиков, продажных людишек, за бесценные «колокольчики» расшаркивающихся по-холопски перед генералами, выдавая истинных борцов освобождения трудящихся. Они смакуют последние со­бытия дня, но мы им скажем: напрасно, господа, прежде­временное ликование. На месте одного замученного вос­станут десятки, сотни борцов, и час расплаты прибли­жается !

«Мы обращаемся к вам и надеемся, товарищи солдаты и офицеры, что наш призыв не останется пустым звуком. Вы все, как один, по первому нашему сигналу, должны выступить с оружием в руках на улицу и действовать по указанию подпольного комитета.

«Не дайте уйти буржуазии и их приспешникам, гене­ралам. Не далек тот день, когда над Севастополем будет развеваться красное знамя. Покидайте ряды белых, идите к нам. Мы вам гарантируем жизнь, а мерзавцам пощады быть не может.

«Да здравствуют рабочие и крестьяне!

«Да здравствует Третий Интернационал!

«Да здравствует всемирная революция!

«Бывший адъютант генерала Май-Маевского капитан Макаров, ныне командир 2-го Повстанческого советского полка».

Камов передал мое воззвание в Севастопольский под­польный комитет, состоявший из восьми человек:

Никитин Николай (ведал печатным делом и секретар­ствовал),

Замураев Алексей (снабжение оружием и пополнение из госпиталя для моего отряда),

Анфалов (доставка оружия и связь с рабочими порта),

Вилонов (хранение оружия, конспиративная квар­тира.— Михайловская улица, д. № 77),

Борисов (информационная часть К-та),

Кривохижин (связь с рабочими, информация и до­ставка оружия),

Цыганков (подрывная часть, агитация среди войск, пополнение оружием, людьми. Его квартира на Зеленой Горке служила явкой, куда приходили Камов и др., откуда отправлялись в лес оружие и люди).

Камов вернулся с тринадцатью товарищами, присланными на пополнение из комитета. Среди них — товарищ Ва­сильев (Александровский), впоследствии начальник штаба Мокроусова.

Так как отряду не хватало средств, я внес предложение произвести экспроприацию в имении Шнейдера. Четыр­надцать партизанов оделись офицерами. Двоих мы наря­дили голодранцами. Окружив их тесным кольцом и взяв винтовки наперевес, мы двинулись через деревню Ай-Тодор. Здесь мы не утерпели, чтобы не зайти в местный коопе­ратив. Как-раз тут находился старый знакомец —пристав из Каралеза. Он вытянулся перед моей флотской лейте­нантской формой, а я спросил его, узнает ли он меня, и приказал отдать оружие. Протянув «Смитт-Вессон», при­став долго всматривался испуганными глазами в мое лицо и нерешительно признался:

— Не могу узнать, господин лейтенант.

— Поручик, я—Макаров, или, как вы называете меня, бандит. Но я не бандит.

В кооператив собралась, кажется, вся деревня. Я спросил татар:

— Что представляет собой пристав?

К счастью для поручика, татары дали самый хороший отзыв.

— Поручик, вы очень испуганы,—обратился я к приставу: — у вас жалкий вид. Но мы отпускаем вас, и горе вам, если будете причинять населению вред. От нас не уйдете. Возьмите ваш никуда не годный пистолет и идите куда угодно. Но предупреждаю вас, что за одно слово о нашем пребывании в этой деревушке вы понесете должное наказание. Очень благодарны за Каралез. До свидания!

Поручик, окруженный крестьянами, стоял, как статуя, с поникшей головой.

Отряд наш двинулся в первоначальном порядке.

— Поручик, — крикнул я на прощанье, — передайте всем, что власть генералов скоро кончится. Добровольно пере­шедшим в наши ряды гарантируем жизнь, а мерзавцев расстреливаем и будем расстреливать.

Через два часа ходьбы показалась экономия Шнейдера. Когда мы проходили деревню, симулируя конвоирование двух «сицилистов», какая-то старушка тяжело вздохнула, перекрестилась, на глазах ее появились слезы. «Господа офицеры» на нее накричали:

— Дальше, сторонись!

У помещика были гости. Хорошо одетый человек при­крикнул на расходившихся собак.

— Морская севастопольская контр-разведка, — отрекомендовался я: — прошу, господа, не шевелиться.

Все замерли.

Я приказал всем войти в помещение, строго спросил хозяина: почему он помогает красным и сколько раз был в имении Макаров?

Вытаращив глаза, помещик возбужденно забормотал:

— Что вы, господин лейтенант! Я буду помогать красным бандитам?! У меня племянник борется против краснозе-леных, а бандит Макаров у меня никогда и не был...

Я приказал Камову:

— Поручик, произведите тщательный обыск.

Через несколько минут тягостных вздохов и замеша­тельства помещичьих гостей, Камов протянул мне наше же воззвание к рабочим и крестьянам, выпущенное подпольным комитетом.

— Господин лейтенант, вот посмотрите, — штучка инте­ресная.

Как бы не зная, в чем дело, я пробежал воззвание и поднес его к носу помещика.

— А это что?

Он дрожащим испуганным голосом оправдывался:

— Не знаю, каким образом попало ко мне.

— Сколько у вас таких экземпляров в кассе? У меня о вас точные сведения.

Шнейдер совсем растерялся. Вынув ключ от несгораемой кассы, он бормотал:

— Посмотрите, кроме денег, там ничего не может быть.

Он, дрожа, открыл кассу, и мое сердце вспыхнуло ра­достью: денег было не мало. Я начал пересчитывать пачки.

Вошел Яша Гордиенко в форме поручика, протянул мне пакет:

— Господин лейтенант, пакет от князя Туманова.

Я быстро разорвал конверт и, как бы читая про себя, приказал развести арестованных по комнатам, а Гордеенко громко ответил:

— Поручик, доложите князю Туманову, что я сейчас поеду производить аресты и обыски в деревню Кара-Кубу. А со Шнейдером неважно.

Я вышел. Двери комнат были закрыты, и охрана порой открывала их, пресекая разговоры. Потом партизаны не­заметно скрылись.

С деньгами, с двумя повозками, нагруженными всем необходимым, мы вернулись в балку. На енотовых поме­щичьих шубах мы отдохнули, как никогда.

Две трети забранных денег мы отправили с Камовым председателю подпольного комитета в Севастополе. В почто­вом отделении Каралеза мы тоже поживились на 200 тысяч. Другого выхода у нас не было. Отряд рос, надо было довольствовать партизанов. Подпольный комитет тоже остро нуждался в деньгах. Не могло быть места мещан­ской морали там, где дело шло о развитии движения.