Бен Кейн - Забытый легион

Впрочем, больше никто ничего не заметил.

— Предзнаменования самые благоприятные!

Собравшиеся облегченно вздохнули.

— Я вижу великую победу Рима! Парфия будет сокрушена!

Окрестность огласили бурные крики восторга.

Красс с улыбкой обернулся к легатам.

— Лжец, — прошипел Тарквиний. — Кровь показала совсем другое.

Лицо Ромула сразу вытянулось.

— Я тебе позже объясню. Церемония еще не закончилась.

А жрец уже вскрыл острым ножом брюхо быка. На песок вывалились блестящие от солнца петли кишок, за ними последовала печень. По словам жреца, все, что он видел, сулило только добро. Кульминация наступила, когда жрец разрезал диафрагму и открыл доступ в грудную клетку жертвенного животного. Прорицатель запустил руки глубоко в дымящееся чрево, некоторое время его плечи активно шевелились. Наконец он выпрямился — его одежды и руки до самых плеч были алыми от крови — и повернулся к военачальникам. На ладонях он держал бычье сердце, которое ярко сверкало в лучах восходящего солнца.

— Оно еще бьется! — прокричал он. — Это знак непобедимости легионов Красса!

Снова все легионеры восторженно заорали.

Кроме Тарквиния и Ромула.

Держа сердце на простертых руках, старик приблизился к Крассу, который ждал его с благосклонной улыбкой. Знамения были добрыми. Солдаты узнают об этом от тех, кто наблюдал за церемонией, и хорошие вести разнесутся по всей армии куда быстрее, чем если бы полководец сам занялся их распространением.

— Великий Красс, прими это сердце. Символ твоей доблести. Знак победы! — прогремел жрец.

Протянув руки, Красс шагнул вперед. Наступил его миг. Но когда он взялся за покрытый свежей кровью священный предмет, тот выскользнул из его пальцев, шлепнулся на песок и перевернулся.

— Уж в этом-то знамении никто не сможет усомниться. — Почти неслышно выдохнул Тарквиний.

Красс застонал вслух. Сердце больше не было красным К нему прилипли и облекли его сплошным панцирем мириады песчинок, отчего оно стало желтым.

Цвета пустыни.

Он уставился на жреца, который сделался пепельно-серым. А все зрители застыли, не в силах пошевелиться от потрясения.

— Скажи хоть что-нибудь!

Старик поспешно откашлялся.

— Знамения обещают нам добро! — выкрикнул он. — В крови я видел великую победу, которую даруют нам боги!

Воины переглядывались, многие поспешно делали знаки, отгоняющие зло, или потирали счастливые амулеты — почти у каждого на шее что-нибудь висело. Содержимое чаши им не показывали. Зато все видели, как Красс уронил бычье сердце, символ отваги. У многих сразу вспотели ладони, люди стали переминаться с ноги на ногу. Больше не было слышно воплей восторга. Его сменил негромкий тревожный ропот.

Подняв голову, Красс увидел двенадцать стервятников, которые парили в небе, поймав первые восходящие потоки теплого воздуха. И не он один увидел птиц. Нельзя было терять время.

— Воины Рима! Вам не о чем тревожиться! — прокричал он. — Руки жреца сделались скользкими — так и ваши руки станут скользкими от крови парфян!

Ромул тревожно взглянул на Тарквиния.

— Он пытается жульничать, — тихо шепнул этруск. — Но ты не бойся. Нам, скорее всего, удастся выжить.

Его слова не слишком успокоили юношу. Только что Ромулу казалось немыслимым, что армию Красса кто-то сможет разбить, но сейчас вывалянное в песке сердце лежало у всех на виду.

Очевиднее некуда.

Ромул вдруг поймал себя на том, что ему очень хочется поверить Тарквинию. О другом же исходе и думать не хотелось.

Стоявших подле них легионеров деланная уверенность Красса тоже не убедила. Полководец еще что-то говорил, пытаясь поддержать их упавший дух, но тщетно. Гневным жестом он велел собравшимся разойтись, а сам удалился в свой шатер. Следом туда вошли и его военачальники. Крассу, увы, ничего не оставалось, кроме как признать, что его попытка вселить в армию уверенность в победе полностью провалилась. А вести распространятся молниеносно. Впрочем, он продолжал убеждать себя, что волноваться ровным счетом не о чем.

Но боги гневались.

Ромул оглянулся на широкую реку, которая, извиваясь, текла на юг. Вскоре судьба армии сделается столь же ясной, как глубокие воды, мчащиеся вдаль. Войско Красса углубилось в бесплодные степи, а теперь ему предстояло шагнуть еще дальше на восток, в полную неизвестность.

Утренний туман раскинул свои щупальца над водой, вцепился в камыши, растущие вдоль русла. Скоро солнце сожжет эту серую вуаль и берега откроются. После многодневного перехода вся армия радовалась выходу к реке, но Ромулу и всем остальным десяткам тысяч солдат не дали возможности передохнуть. Красс и его сын Публий вели их дальше на юго-восток.

От места высадки на западном побережье Малой Азии римское войско теперь отделяли многие сотни миль. Каждый крупный город, попадавшийся на пути, откупался от грозной армии, иначе ему грозил штурм и неминуемая гибель. Старейшины Иерусалима заплатили поистине царскую дань, Чтобы сохранить древние богатства своего города. К исходу Зимы, через тринадцать месяцев после того как закончилось плавание на триремах, легионы Красса пересекли Сирию и вышли к Евфрату. За это время Ромул и Бренн крепко сдружились с Тарквинием.

Этруск обладал невероятными познаниями в медицине, астрологии, истории и оккультных науках. Несколько лет, проведенных в войске Лукулла во время его армянской кампании, сделали его умелым бойцом. Бассий быстро распознал его таланты и произвел Тарквиния в опционы, получив таким образом помощника в обучении солдат. Утонченное чувство юмора Тарквиния хорошо сочеталось с грубоватым остроумием Бренна, а его искусство предсказывать будущее прекрасно дополняло несравненное мастерство галла владеть оружием. Имея таких наставников, Ромул буквально расцвел. Он не только набрался физической мощи и стал настоящим мастером в обращении с мечом, но также научился читать и писать.

В войске ходили слухи, что они направляются в Селевкию, расположенную на реке Тигр. Тарквиний много рассказывал о Междуречье и о царствах, которые издревле существовали там, так что Ромул теперь неплохо представлял себе те места. Много вечеров было посвящено импровизированным урокам истории, на которых говорилось о вавилонянах, персах и других диковинных народах. Больше всего Ромулу нравились рассказы об Александре Великом, человеке, совершившем поход из Греции в Индию и захватившем по пути полмира.

Теперь пустыни принадлежали могущественному Парфянскому государству. Поначалу это было небольшое, но воинственное племя, которое на протяжении жизни многих поколений поглощало покоренные им территории. Теперь же Парфия уступала по величине только римским владениям. Неохватные пространства этой империи населяли немногочисленные кочевники. Своими богатствами Парфия была обязана пошлинам, которые получала за пропуск по своим территориям торговых караванов с ценными товарами — шелком, специями, драгоценными камнями и украшениями, — которые купцы доставляли из Индии и с Дальнего Востока. Парфяне хорошо зная, насколько жадны до чужого богатства римляне, ревниво охраняли свои торговые пути.