Уилбур Смит - Власть меча

День Рождества с самого детства Шасы был их особым днем, но сегодня Сантэн проснулась не в праздничном настроении.

В пижамах и халатах они с Шасой обменялись в ее комнатах подарками. Он нарисовал для нее открытку, разукрасив полевыми цветами. И подарил ей новый роман Франсуа Мориака «Клубок змей», написав на форзаце: «Что бы ни случилось, мы все равно есть друг у друга. Шаса».

Она подарила ему летный шлем и очки, и Шаса изумленно посмотрел на нее. Мать совершенно определенно высказывалась против его намерения стать летчиком.

– Да, chеri, если ты хочешь учиться летать, я не могу запретить тебе.

– А нам это по карману, мама? Я хочу сказать, ты ведь знаешь…

– Позволь беспокоиться об этом мне.

– Нет, мама. – Он решительно покачал головой. – Я больше не ребенок. Отныне я буду помогать тебе. И не хочу ничего, что осложнило бы твое… наше… положение.

– Мы – жители пустыни. Мы выживем, дорогой.

Но ее настроение весь день резко менялось; Сантэн изображала grande dame, хозяйку большого поместья, принимала многочисленных гостей, угощала их хересом с печеньем, смеялась и очаровывала, а затем под предлогом, что нужно присмотреть за слугами, закрывалась в кабинете с занавешенными окнами и боролась с угрюмой тоской, сомнениями и страшными предчувствиями. Шаса, неожиданно повзрослевший и ответственный, казалось, понимал ее; когда она уходила, он занимал ее место, бросаясь ей на помощь, чего никогда не делал раньше.

К полудню нагрянул гость, который действительно заинтересовал Сантэн и позволил ей ненадолго забыть о своих предчувствиях. Каноник Берт, директор школы Бишопа, на несколько минут отвел Сантэн и Шасу в сторону.

– Миссис Кортни, вы знаете, что думают о Шасе в Бишопе. К сожалению, следующий год – его последний год у нас. Нам будет его не хватать. Однако я уверен, что для вас не станет неожиданностью, если я скажу, что решил объявить его в будущем году лучшим учеником школы и что совет директоров одобрил мой выбор.

– Не перед директором, мама, – прошептал Шаса в смущении, когда Сантэн радостно обняла его, но она нарочно расцеловала сына в обе щеки. Эту ее манеру Шаса объявил «французской» и делал вид, что не одобряет ее.

– Это не все, миссис Кортни. – Каноник Берт улыбнулся такому проявлению материнской гордости. – Совет директоров приглашает вас войти в его состав. Вы будете первой женщиной… первой дамой в совете.

Сантэн готова была принять предложение, но тут, как тень палаческого топора, ее взор затуманило предчувствие неизбежной финансовой катастрофы, и она замялась.

– Я знаю, что вы очень заняты, – говорил директор.

– Мне оказана высокая честь, директор, – ответила она. – Но есть личные обстоятельства. Могу я дать вам ответ в начале следующего года?

– Конечно, если это не откровенный отказ…

– Нет, уверяю вас. Если смогу, я приму ваше предложение.

Когда удалился последний гость, Сантэн смогла отвести семью, включая сэра Гарри и Анну, а также нескольких самых близких друзей на поле для поло, чтобы начать следующее действие традиционного вельтевреденского рождественского праздника.

Здесь собралась вся цветная прислуга с детьми и престарелыми родителями и пенсионеры поместья, которые уже были слишком стары, чтобы работать, а также все остальные, кого поддерживала Сантэн. Все были в лучших воскресных костюмах – великолепное собрание стилей, покроев и расцветок, девочки с лентами в волосах, мальчики обуты в башмаки.

Оркестр поместья: скрипки, концертино и банджо – приветствовал Сантэн, пение – голос самой Африки – было мелодичным и прекрасным. Сантэн приготовила для всех подарки и вручала их вместе с конвертом, в котором лежала рождественская премия. Женщины постарше, расхрабрившись – ведь они проработали столько лет! – обнимали ее, и настроение Сантэн было таким неустойчивым, что эти непроизвольные выражения любви и уважения заставили ее прослезиться, а следом за ней и женщин.

Происходящее превращалось в оргию сантиментов, и Шаса торопливо сделал оркестру знак сыграть что-нибудь поживее. Музыканты выбрали «Алабаму», старую песню капских малайцев, которая описывает плавание рейдера конфедератов к водам Кейпа и захват 5 августа 1863 года в Столовом заливе «Морской невесты».

Затем под руководством Шасы была выбита пробка из первого бочонка сладкого вина с виноградников поместья, и почти сразу слезы высохли и настроение стало праздничным, веселым.

На вертелах жарилась целая овца, с нее в огонь капал жир; вскрыли второй бочонок вина; танцы начали утрачивать всякую сдержанность, а молодые пары потихоньку ускользали в виноградники. Сантэн со всей семьей покинула пирующих.

Когда они проходили Гугенотским виноградником, среди лоз за каменной стеной слышались хихиканье и возня и сэр Гарри довольно заметил:

– В обозримом будущем Вельтевреден не будет нуждаться в рабочей силе. Похоже, сеется добрый урожай.

– Ты такой же бесстыдник, как они, – укорила Анна и тут же засмеялась точь-в-точь как девушки в винограднике, когда он обхватил ее за мощную талию и что-то прошептал на ухо.

Эта маленькая интимная сцена обострила одиночество Сантэн, ей вспомнился Блэйн, и снова захотелось плакать. Но Шаса как будто почувствовал ее боль, взял за руку и заставил смеяться над его нелепыми шутками.

Семейный ужин был частью традиции. Перед едой Шаса вслух читал из Библии, как делал каждый год со своего шестого дня рождения. Потом они с Сантэн доставали из-под елки и распределяли груды подарков, и зал заполнился шуршанием бумаги и радостным оханьем и аханьем.

На ужин была жареная индейка, говяжий филей и черный рождественский пудинг. Шаса нашел в своей порции золотой соверен, как находил каждый год; он не подозревал, что соверен во время раздачи клала в его порцию Сантэн; когда наконец все, насытившись, со слипающимися глазами, разошлись по своим спальням, Сантэн вышла через французское окно своего кабинета, пробежала через плантацию и вбежала в коттедж.

Блэйн ждал. Она бросилась к нему:

– Мы должны быть вместе в Рождество и во все остальные дни!

Он закрыл ей рот поцелуем, и она упрекнула себя за глупость.

– Я не могла завернуть тебе рождественский подарок, – сказала она. – Форма неподходящая. И ленты не держатся. Тебе придется принять его au naturel.

– А что это?

– Следуйте за мной, сэр, и я вручу его вам.

– Вот это, – сказал он немного погодя, – самый приятный подарок, какой мне когда-либо делали. И какой полезный!

В Новый год газеты не выходили, но Сантэн каждый час слушала новости по радио. В выпусках не было ни упоминаний о золотом стандарте, ни других политических новостей. Блэйн отсутствовал, занятый митингами и обсуждениями его кандидатуры на предстоящих вторичных выборах в округе Гарденс. Шаса отправился в гости в соседнее поместье. Сантэн осталась наедине со своими страхами и сомнениями.