Валентин Тарасов - Чеслав. Воин древнего рода

— А не потому ли ты так злишься, что и сам тем грешишь, да не больно у тебя получается? Видать, не шибко желают пристать на твою сторону старцы наши? — криво улыбнулся Зимобор. — Ваша ветвь рода поверховодила — и хватит. Уж терпели волю Велимира, стиснув зубы, но отныне довольно! И у других воля есть.

— А ведь не любил ты Велимира, Зимобор! — с подозрением произнес Сбыслав.

— А с чего мне его любить было? Чай не баба! Он, окромя себя, никого не слушал, да и не чтил, и выгоду всегда свою имел. А я небось тоже не дурень. — Зимобор, прищурив глаза, впился ими в противника. — Да и ты не жаловал его, Сбыслав, хотя и ближе ему по крови. Он ведь и тебе подняться не давал, хоть и младше тебя по годам был. Ох и нелегко, видать, кориться младшему?

— Но не настолько, чтоб желать ему погибели…

От услышанного у Зимобора даже глаза расширились.

— Уж не думаешь ли ты, что это я Велимира?.. — едва ли не шепотом спросил он.

— А отчего бы и нет?

Помолчав, Зимобор не по-доброму улыбнулся:

— Так и у тебя возможность была, Сбыслав… Ты со своей ватагой недалече охотился…

Соперники стояли один против другого, напряженно глядя друг другу в глаза.

— Впрочем, как бы там ни было, ножи в сердце Велимира были сыновние, и младший его, Чеслав, сбежал неспроста, — прохрипев эту тираду примирительным тоном, Зимобор сделал шаг назад. — И спрос прежде всего с него будет. Вот только поймаем звереныша…

Их «дружескую» беседу прервал появившийся на поляне волхв Колобор. Завидев у капища пришедших, он подошел к ним.

— Что привело вас к Великим в такую позднюю годину? — спросил он мужей.

Зимобор, поглаживая свой живот, произнес:

— Не к Великим мы пришли, почтенный Колобор, хотя их совет нам тоже не помешает. — Приложив руку скорее к брюху, чем к сердцу, он поклонился в сторону богов. — Но сперва мы бы хотели поговорить с тобой о делах наших и о житии дальнейшем нашего рода и городища.

— Тогда не будем беспокоить Великих суетой житейской и поговорим о делах ваших вдали от святого капища. — Волхв показал в сторону своей хижины и двинулся к ней.

Сбыслав и Зимобор, как будто бы и не было между ними непримиримого спора, дружно пошагали за ним.

Чеслав еще немного полежал, не в силах пошевелиться от услышанного, хотя во время разговора Зимобора и Сбыслава ему не раз хотелось вскочить и наброситься на них с кулаками или даже вогнать нож в их лживые глотки. Чеслав редко вникал в деяния отца и, даже если становился свидетелем каких-то разговоров о делах городища, придавал им мало значения, более озабоченный своими юношескими интересами. Он всегда был уверен, что Велимир пользуется у соплеменников авторитетом и доверием, а оказывается, не всем в их роду и в городище отец его был по нраву.

Он вспомнил, что совсем недавно Болеслава что-то говорила ему о желании Зимобора стать главой городища и о двоюродном дядьке Сбыславе, который принял сторону последнего. Но Чеслав пропустил тогда мимо ушей ее слова, поскольку смерть отца затмила все остальное. И вот теперь, став свидетелем разговора этих людей, он понял, что у его отца таки были недоброжелатели. И люди эти могли желать Велимиру смерти. В тот же миг слова старой Мары обрели для него реальный смысл: «Искать нужно того, кому смерть отца твоего на руку была. То ли по выгоде, то ли по зависти, то ли из мести». Теперь он знает, кому смерть Велимира была на руку. И это было еще одним следом в его охоте на убийцу. Но гнаться сразу за несколькими шкурами — лешему на смех, ибо охотник может остаться ни с чем. Сначала надо было выбрать один след.

После нескольких дней мытарств вокруг городища Чеславу все-таки повезло. Однажды днем он увидел, как из ворот селения появилась ватага девушек и направилась в сторону реки. Среди них он заметил Голубу, Зоряну, Руду, а также Неждану… Их сопровождали, очевидно, для охраны, близнецы Мал и Бел. «Купаться на реку идут», — сообразил Чеслав.

Женщины селения купались обычно чуть в стороне от примыкающего к городищу берега, располагаясь в местах, окруженных камышами. Соблюдая осторожность, Чеслав пробрался поближе к месту купания в надежде, что ему удастся поговорить с Нежданой или Голубой.

Мал и Бел первыми приблизились к камышовым зарослям и, прочесав их и при этом едва не обнаружив Чеслава, отошли в сторону, давая девушкам возможность уединиться.

«Кого же они опасаются, если теперь даже на реку с охраной бегают? Что же произошло в городище в мое отсутствие?» — недоумевал Чеслав.

Девушки веселой гурьбой бросились к бережку, и уже через минуту до слуха Чеслава донеслись крики и визг красавиц, входящих в воду. Юноша невольно залюбовался обнаженными девичьими телами. Ему вспомнилось, как когда-то, еще совсем мальчишками, они вот так же сидели в камышах и глазели на женскую наготу, а потом, обнаруженные, были биты за любопытство жгучей крапивой и прутами. Он даже сейчас ощутил жжение на своей спине и ягодицах, так досталось им тогда.

Отвлекшись на купальщиц, Чеслав только теперь заметил, что Неждана не пошла вместе со всеми, а побрела в заросли чуть поодаль. За ней последовала и Голуба. Стараясь не выдать себя, Чеслав прокрался в их сторону.

Раздвинув стебли зеленой ограды, он увидел, как Голуба, отбросив от себя платье, направилась к воде. Нежданы рядом не было. Не став терять времени, Чеслав стремительно выпрыгнул из камышей и схватил девушку, из предосторожности зажав ей рот. Голуба, словно пойманная в силки птица, попыталась рвануться, дабы избежать плена. Но ее усилие привело лишь к тому, что юноша потерял равновесие и они вдвоем упали на траву. Хватку при этом Чеслав не ослабил.

— Тише, тише, Голуба, это я, Чеслав! — шептал он на ухо девушке, пытаясь успокоить ее.

Голуба перестала сопротивляться, но в глазах ее оставался страх.

— Не бойся! Это же я, Чеслав! — продолжал уговаривать юноша. — Я сейчас уберу руку, ты только не кричи.

Он осторожно убрал руку от ее рта.

— Ну что, успокоилась? Видишь, это я.

Немного отдышавшись, Голуба шепотом произнесла:

— Вижу… Тебя и испугалась…

— Это почему же? — не понял Чеслав.

— А потому, что о тебе в городище такое говорят!.. И теперь без оружия и за ворота никому не велено ходить…

— Из-за меня? — оторопел Чеслав.

— Говорят, что ты убийца, умом тронулся и охотишься за всяким живым, — выпалила Голуба.

Такая новость стеганула Чеслава похлеще крапивы. Только через несколько мгновений к нему вернулся дар речи:

— И ты так думаешь?

Голуба попыталась пошевелиться под Чеславом.

— Я не знаю, что и думать…

— Но ты же меня сызмальства знаешь! — настаивал Чеслав.

— Знаю… Однако… — Девушка отвела глаза в сторону. — Много чего с тех пор изменилось… И ты изменился… Поэтому откуда мне знать?..