Валентин Тарасов - Чеслав. Воин древнего рода

Чеслав лежал, прикрыв девушку своим телом. Ее испуг, горячий шепот, обнаженное упругое тело, исходящий от нее запах, часто бьющееся сердце… Чеслав почувствовал, как в нем проснулось желание. Он давно не был с женщиной. Юноша готов уже был сжать Голубу в своих объятиях и, как бывало раньше, овладеть ею, но мысль о Неждане заставила его остановиться.

И надо же было так случиться, что именно в этот момент зашелестели камыши и из них показалась Неждана. Она, очевидно, только что вышла из воды, и капельки влаги на ее теле блестели на солнце. Девушка оторопело уставилась на лежащую парочку, не сразу поняв, что происходит. А когда поняла, гневно сверкнула глазами, развернулась и быстро ушла опять в камыши.

Чеслав от неожиданности еще какое-то мгновение продолжал лежать, удерживая Голубу, но когда до него дошло, что могла подумать Неждана, застав их, вскочил как ошпаренный.

— Неждана! — крикнул он, забыв об осторожности.

И уже через секунду до него донеслись испуганные голоса девушек, потревоженных его криком.

Он быстро нагнулся к Голубе:

— Скажешь Болеславе, что я хочу повидать ее. Пусть выйдет поутру за ворота. Скажешь? — Чеслав нетерпеливо схватил девушку за руку.

— Ай, больно! — вскрикнула Голуба, пытаясь освободить руку.

— Скажешь?!

— Скажу…

— Только ей одной! — И Чеслав отпустил ее.

Голуба, обиженно надув губы, потирала освобожденную руку. Чеслав уже было собрался бежать прочь, но вдруг спросил:

— А где бусы твои? Такие, из камешков цветных?

Голуба какое-то время молча смотрела на парня, а потом с недоумением произнесла:

— В доме оставила. Кто ж на реку монисто надевает?

— Так не забудь же сказать, — бросил он ей и скрылся в камышах.

А к месту их встречи, привлеченные его криком и шумом, уже спешили близнецы Мал и Бел…

Неждана пылала от злости и обиды, словно сосна, в которую угодила молния в летнюю грозу. На глаза неожиданно навернулись слезы. То, что она увидела там, в камышах, потрясло ее. И когда прямо ей навстречу выскочили Мал и Бел, она не обратила на них никакого внимания и как есть, нагая, пробежала мимо, забыв о присущей ей стыдливости.

Отбежав подальше от того места, где она застала Чеслава и Голубу, девушка вошла в реку и, чувствуя какое-то бессилие, села в воду.

«Мне все равно! Мне все равно!» — упрямо твердила она, но в сердце словно вошло жало, доказывая, что это не так. И, сердясь на себя за это еще больше, она с силой ударяла по воде кулачками.

Если бы еще сегодня утром кто-нибудь сказал ей, что днем она будет рыдать из-за этого парня, Неждана искренне рассмеялась бы ему в лицо. Да, порой она думала о Чеславе как о человеке, который так внезапно ворвался в ее размеренную жизнь и изменил ее помимо воли самой Нежданы. Она сильно злилась на него за это, а еще больше за то, что этот наглый и дерзкий парень почему-то решил, что вправе распоряжаться ею. А мысль о том, что, возможно, ей придется связать с ним свое будущее, приводила ее в бешенство. Девушка видела, что Чеслав искренне старается завоевать ее расположение, но и это не смягчало испытываемого к нему негодования. Со временем она стала его просто терпеть.

Правда, пожив в этом чужом селении, Неждана поняла, что не все девушки разделяют ее антипатию к Чеславу. Не раз она ловила на себе косые и завистливые девичьи взгляды, сначала не совсем понимая их природу и относя скорее к тому, что она чужачка, но затем все же сообразила, что причина не только в этом. Чеслав был видным парнем и наверняка затронул многие девичьи сердца. Но даже если у Нежданы и появлялась тщеславная мысль о том, что он предпочел всем другим ее, девушка оставалась непреклонной.

И вот теперь, застав Чеслава в объятиях другой, да еще Голубы, ее невольной подруги, она поняла, что незаметно для себя самой угодила в силки. Теперь от мысли, что не только она, но и та же Голуба была желанна ему, ее неопытную душу будто обожгло каленым железом. Горькие слезы смешались с пресной речной водой…

На берегу с ее платьем в руках показалась Голуба. Постояв какое-то время и молча понаблюдав за подругой, она наконец-то позвала ее:

— Выходи!.. В реке воды и так полным-полно.

Неждана не сразу подняла на нее глаза, а только после того, как плеснула водой себе в лицо.

— А с чего ты решила, что я кроплю реку? — спросила она Голубу, выходя на берег.

— А то не вижу… — Голуба протянула ей платье.

Неждана, взяв свой наряд, стала одеваться.

— Я видела, как вы там, в камышах… Я точно это видела! — зыркнув на подругу, заявила Неждана.

Голуба молча смотрела на то, как Неждана нервно облачается в платье, а затем отжимает свои волосы от воды.

— Пойдем! — закончив, угрюмо сказала Неждана.

— Люб он тебе? — не двинувшись с места, спросила Голуба.

Неждана упрямо молчала, пытаясь распутать волосы.

— Вижу, что люб… — Голуба горько усмехнулась.

— Он всего лишь украл меня! — стараясь не смотреть на подругу, ответила Неждана. — И мне все одно, с кем он… любится.

Голуба подошла к девушке и притронулась к ее плечу. Но Неждана, словно ощетинившийся ежик, отдернула плечо.

— И про то вижу… — вздохнула Голуба. — И хотела бы тебя помучить на медленном кострище, подруженька… да что мне чужая боль, когда сама маюсь на том огне. Не знаю, может, тебе все одно… да только не было ничего такого в камышах между нами. Держал он меня, чтоб не выдала его. Испужалась я больно, — сказала Голуба и медленно пошла в сторону городища.

Неждана пристально посмотрела ей вслед: правду сказала аль нет?

Голуба шла, не оборачиваясь.

«Не думать про него, дуболома, и все! Чтоб ему пусто было!» — решила Неждана и пошла за Голубой к селению.

Чеслав слышал, как разноголосое мычание и блеяние приближалось к выходу из городища. И первыми за воротами оказались самые прыткие и нетерпеливые в стаде козы, овцы и коровы. Те же, что были постепеннее, а может, не такие голодные, вышагивали важно и неторопливо, а в воротах даже останавливались, словно решая, идти сегодня на пастбище или остаться дома, и тем самым создавая затор. Таких пастухи подгоняли, громко покрикивая. Вместо обычно выполнявших такую работу мальчишек сегодня стадо гнали подростки постарше.

Помня слова, сказанные ему вчера Голубой, Чеслав смекнул, что такая мера предосторожности была связана с ним. Это его опасались соплеменники. От такой несправедливости все переворачивалось и кипело в его душе, и он от злости скрежетал зубами. Нелегко осознавать, что люди, которых ты знал всю свою жизнь, с которыми вырос и возмужал, а со многими связан еще и общей кровью, теперь боятся тебя, словно дикого зверя. А принять такую глупейшую, не укладывающуюся в голове мысль, а теперь уже и действительность, просто не было сил. И Чеслав все еще лелеял слабую надежду, что Голуба пошутила, сказав ему в сердцах страшные слова о страхе людей перед ним, ибо просто хотела досадить, за что-то гневаясь на него. Но, холодно рассудив, что и как, он понял, что вся необычная обстановка вокруг городища упрямо свидетельствует о том, что Голуба была искренна — его и правда боялись.