Михаил Шевердин - Перешагни бездну

Энергично наступая на мадемуазель Люси, Рокфеллер, загнав ее в угол к портьере, проповеднически возгласил:

— Я не идиот. Я, Рокфеллер, вложил в кавказскую нефть — ваша Бухария где-то рядом — уже много миллионов. Моя фирма, «Стандарт Ойль и К 0Нью Джерси» заинтересована в Бухарин. На мои денежки строилась закавказская железная дорога. Там мое! Я еще добьюсь для США мандата на Армению, на Бухарию, на Закаспий. Там нефтеносные поля! Мы еще сокрушим и истребим филистимлян-революционеров. Британия пропиталась ядовитыми соками гуманизма, терпит, что большевики берут верх над силами порядка. Начальник британской разведки — тряпка. Генералы Денстервиль и Макнанн получили от туркестанской черни по мор­дам. И вы, миссис бухарская царица, остались без царства.

Он вдруг забеспокоился и вытащил из жилетного кармана огромные старинные часы луковицей. Видимо, он поразился, сколь­ко времени потратил на разговоры с какой-то пустой барынькой, и, наконец, кажется, впервые посмотрел на Люси. Только теперь он понял, что она красива, и признаки оживления обнаружились на его лице. Молодая женщина приободрилась.

— О, красная опасность сделалась еще опаснее, и вам, ваше... э... величество, надо искать поддержку у могущественной Америки. Дряхлая Англия не поможет. Мы поможем.

— Поможете? — встрепенулась Люси.

— О, конечно, я не из тех, кто привык лежать на спине, пока англичане улаживают в Азии свои дела-делишки, а вы — гм-гм — помогите нам снять сливки с русской нефти и... накопать золота в этих бухарских песках.

— Нефть? Золото? — снова насторожилась Люси.

— Вы знаете. Вы должны знать, где нефть и золото. Мы вас берем вместе с нефтью и золотом. Дайте нам документацию того инженера, и в ваши ручки потекут миллионы.

— Я н-не знаю...

— Поймите, вам Англия не подходит. Не выгодно! У нее ко­лониальная жадность. Она проглотит Персию, Афганистан, Тибет, Китай и в придачу вашу Бухарию. И ваше величество сжует. И не подавится.

Если бы Джона Рокфеллера Старшего сейчас спросили, поче­му он все это говорит этой кукольно красивой, но пустенькой «да­ме полусвета», рассыпает «цветы красноречия», похожие на на­пыщенную проповедь, перед женщиной, столь чуждой понятиям пресвитерианской морали, он и сам толком вряд ли объяснил бы. К женскому обаянию он был равнодушен. Стоимость Люси он расценивал с трезвостью дельца. Возможно, сказывалось рабское преклонение каждого американца перед титулами. Мистер Джон Рокфеллер Старший почти всерьез принимал мадемуазель Люси за царицу, пусть экзотическую, пусть без царства, но все же цари­цу, королеву! Набрав в легкие побольше воздуха, он снова обру­шил на покорную слушательницу целый обвал доводов:

— Керзон умер, но план Керзона остался. Британия готова двинуть на Бухарию индийскую армию под командой англичан. На берегах Оксуса скоро разразятся события. Я еду в Москву, и мне пригодились бы ваши сведения для… хотя бы для того, чтобы выторговать кое-что. Еду за нефтью, за золотом... Вы, ваше... гм... величество, не просчитайтесь. Кто владеет нефтью и золотом, тот владеет миром. И у вас перспектива сидеть на золотом троне по­среди моря нефти! Когда говорит нефть, все умолкают. А мы, американцы, не из тех, кто подставляет брюхо под нокаут!

Но и его язык устал. Он замолк, тараща глазки на плечи Лю­си. Что-то шевельнулось глубоко внутри, и он впервые пожалел, что всегда мало обращал внимания на красоту вообще.

Давно уже мадемуазель Люси слушала Джона Рокфеллера его с пятого на десятое и украдкой следила за Рябушинским, который пробирался сквозь толпу гостей, совершая явно обходные маневры, чтобы не встретиться с ее бароном.

Мадемуазель Люси приметила, не без чувства гордости, что и у барона и у Рябушннского лица встревоженные, озабоченные. Она приписала это столь серьезному вниманию, которое ей оказал Рокфеллер, и принялась «чистить перышки», выставляя напоказ все достоинства свои и своего экстравагантного туалета.

- Вам, ваше гм... величество, боюсь, не понять всей сложности, — пробормотал Джон Рокфеллер Старший, когда Рябушински|й оказался совсем недалеко. — Вспомните инженера!

— Н-не... я...

Последняя искорка погасла в белесых глазах, и он отошел, вихляя лопатками.

Но очаровательную мадемуазель Люси так озаботил этот раз­говор, что она снова принялась искать взглядом Рябушинского. Не без удовольствия она обнаружила, что стоящий с ним рядом красивый, седоватый англичанин бросает на нее совершенно не двусмысленные взгляды. Люси очень хотелось, чтобы он с Рябу-шииским поскорее подошел к ней. Она чувствовала себя неуютно в этой толпе высокопоставленных гостей. Но Рябушинский и ан­гличанин громко, слишком громко разговаривали и не подходили.

— Сэр Детердинг, промпартия — реальность! — визжал на весь посольский особняк Рябушинский и даже побагровел.— Это мо­жет подтвердить французский генштаб. Разве паша информация оттуда неправильно отражает состояние советской авиапромыш­ленности, сеть новых аэродромов, военных заводов, пропускную способность железных дорог? В наших руках точные цифры!

Угрожающе забасил включившийся в беседу военный с бород­кой «буланже».

— Интервенция! Только вооруженной рукой, господин Детер­динг, вы и ваш «Рояль Датшелл» вернете нефть, отнятую у вас большевиками в Баку.

— Не сбрасывайте со счетов промпартии, господа! Достаточно саботажа специалистов — и вся их отвратная индустриализация полетит к черту, — вещал Рябушинский. — И действовать по-научному:не допускать стандартизации, углублять диспропорцию в отраслях хозяйства, омертвлять капиталы, загонять средства в дутые строительства.

— Чепуха! Бред! Ваша промпартия — сборище канцелярских крыс, — рявкнул военный. — Надо обухом по башке! Стрелять на­до. Поголовно стрелять!

— Мы, международная организация русских миллионеров, — «за». Воюйте! Стреляйте! Но промпартия стоит тридцати ваших дивизий.

— Ясно одно, — посмеивался Детердинг, — мы, капиталисты, платим, а кто платит, тот заказывает музыку. Так сказать, по справедливости. Да, кстати, а кто это?

— О ком вы?

— Да вон та расфуфыренная Цирцея. Около нее увивался сейчас Джон Рокфеллер Старший. Пробрало и старца. Точеный носик! Сложена! Ножки, ручки. А кожа! Атлас! Прозрачная, жил­ки просвечивают. Но старого Джона, думаю, волновало не это. Наверное, нефтью тут запахло. Она королева Бухары? Это правда?

Говорил Детердинг бесцеремонно громко. И мадемуазель Люси слушала с удовольствием то, что не предназначалось для ее ушей.

— И не распахивайте пасть! — буркнул военный. — Не знаете? Вон хозяин этих ручек, ножек, сам барон Робер.

— А, его вещь?

— Роберу все само лезет в руки,— усмехнулся Рябушинский — Родоначальник его, Мейер Ашель, вылез не из женской утробы. Его породила денежная мошна.