Мариена Ранель - Маски сброшены

— Мышьяк обнаружили при помощи так называемого аппарата Марша [26] Аппарат по выявлению мышьяка, созданный английским химиком Дж. Маршем в 1836 г. , сказал Владимир. — Современная наука, хоть и не так давно, но все же научилась выявлять этот яд. Мышьяк содержался в кофе. Причем, довольно большая доза. Это большое счастье, что Елизавета только отпила, а не выпила целиком этот распроклятый кофе.

— Прошу вас, не надо больше, — умоляющим голосом произнес Алексис, которому одно предположение, что его матушка могла умереть, доставляло невыносимые страдания.

— Я вас понимаю, — сочувственно произнес Владимир, который страдал не меньше его, но как человек более взрослый, а соответственно, более сильный, он умел сдерживать свои чувства.

— Ну, кому? — с гневом и отчаянием произнес Алексис. — Кому понадобилось отравить мою матушку?

— Вы выяснили, кто к ней приходил перед тем, как она потеряла сознание? — спросил Владимир. — С кем она пила этот злосчастный кофе?

— Да, это было несложно. К ней приходила девушка из дамской лавки мадмуазель Софи.

— Зачем?

— Показать новый товар.

Владимир в недоумении посмотрел на него, как бы спрашивая: «Что ещё за товар?»

— Так сказал мне лакей, — объяснил Алексис. — Дело в том, что матушка часто покупает в её лавке различные дамские штучки: перчатки, веера, кружева и тому подобное.

— Странно, что эта девушка пришла к княгине только ради того, чтобы показать товар, — с сомнением произнес Владимир.

— Как раз в этом ничего странного нет, — возразил Алексис. — Эта девушка иногда приходит к нам в дом. Один раз я даже видел её с матушкой. Поверьте, граф, это безобидная девушка.

— За безобидной внешностью порой скрываются страшные личности, подметил Владимир. — Не забывайте, что именно с этой безобидной девушкой княгиня пила кофе, в котором оказался мышьяк. Кто, кроме неё мог его туда добавить?

— Вы думаете, это она?

— Я только спросил: кто, кроме неё мог добавить мышьяк в кофе?

— Может быть, его добавили туда раньше? Может быть, кто-то тайно проник на кухню или… Я не знаю! Но если предположить, что это она пыталась отравить мою матушку, то возникает вопрос: зачем ей это нужно?

— Возможно, не ей, а кому-то, кто за ней стоит. Возможно, кто-то ей что-то пообещал за подобное действо. Вы об этом не думали, сударь?

— Я уже не знаю, о чем думать, — в отчаянии произнес Алексис. — Мою матушку пытались отравить! У меня все смешалось в голове! Она могла умереть! Я как только представлю себе это, меня сразу охватывает такой ужас!

— Не нужно этого представлять, — произнес Владимир, мягко по-отечески сжав его руку. — Она спасена с Божьей помощью.

— Да, с Божьей помощью, — повторил Алексис.

— Но чтобы несчастье не повторилось, — заметил Владимир, — нам нужно найти отравителя. Ради блага той, которая нам обоим дорога, мы должны отбросить свои чувства и эмоции и быть рассудительными и объективными. У княгини имеются враги?

— Ну что вы, граф! — простодушно воскликнул Алексис. — Какие могут быть у матушки враги? Она никому никогда не делала зла. Она со всеми учтива и добродушна. И вы уже имели честь в этом убедиться.

— Ясно, — вполголоса произнес Владимир, в душе умиляясь наивности молодого человека. — А как насчет завистников? Княгиня красива, занимает высокое положение в обществе.

— Но это не повод, чтобы её убивать, — заметил Алексис.

— Согласен, — задумчиво произнес Владимир. — Хотя иногда людская зависть бывает настолько сильна, что доводит до преступления. Может ли быть такое, что княгиня нечаянно, невольно кому-то перешла дорогу?

— Я не знаю, — ответил Алексис.

— А эта девушка? Как и когда она впервые появилась в вашем доме? Кто её рекомендовал вашей матушке?

— Не знаю. Никогда этим не интересовался.

— Возможно, именно тот, кто привел эту девушку в ваш дом или порекомендовал её, — принялся размышлять Владимир, — и есть главный преступник. Или же… У меня имеется ещё одно предположение. Кто может быть заинтересован, чтобы Елизавета?.. У кого может быть материальный интерес в этом? Насколько мне известно, всеми делами управляла ваша матушка, не так ли? Возможно, у неё имелись должники?..

— Столько предположений и отсутствие сведений, — вздохнул Алексис. Если продолжать в том же духе, то можно зайти в такой тупик!

— Вы правы, сударь, — согласился Владимир.

— И вообще, к чему высказывать предположения и выдвигать версии? возмутился Алексис. — К чему терять время и все усложнять? Не проще ли заявить в полицию, что эта девушка пыталась отравить мою мать? А там уж они сами решат, как через неё добраться до настоящего преступника.

— Если она не будет покрывать этого человека, — заметил Владимир. Вполне возможно, она возьмет всю вину на себя и придумает какой-нибудь нелепый повод типа неприязни или зависти.

— Как бы то ни было, я все же считаю, что это дело полиции.

— Пожалуй, вы правы, сударь, — согласился Владимир. — Вам нужно пойти в полицию. Лучше вам пойти туда одному. Моя излишняя заинтересованность в судьбе княгини, может скомпрометировать её.

— Да, наверное. Я прямо сейчас пойду в полицию.

— Хорошо. А я постараюсь найти эту лавку и эту мадмуазель Софи. Если, конечно, мадмуазель не исчезла, что весьма вероятно. В любом случае, попытаюсь разузнать что-нибудь об этой девушке.

На этом они распрощались. Алексис ловко выпрыгнул из кареты графа Вольшанского и перешел на другую сторону улицы, а карета графа, проехав два квартала, скрылась за поворотом.

Но обстоятельства сложились так, что Алексису не удалось заявить в полицию, что его мать пытались отравить. По дороге туда он почти лоб в лоб встретился с предполагаемой отравительницей, о которой они только что говорили с графом Вольшанским. И хотя он видел Софью Немянову лишь один раз, он её узнал.

«Какое совпадение! — подумал он. — Неужели подобное возможно? Интересно, куда она направляется?»

Алексис последовал за ней. По счастью, она его не заметила. Вряд ли она, вообще, была способна кого-либо заметить. Она была погружена в какие-то собственные мысли, которые на данный момент занимали её больше, нежели мелькающие перед ней силуэты. Она машинально направлялась к какому-то заветному месту, не оглядываясь и не сбиваясь с пути, словно знала наизусть каждый поворот и закоулок.

Холод пронзил изнутри Алексиса, когда она остановилась у особняка князя Ворожеева.

«О, нет! — в ужасе подумал он. — Мой отец никак не может быть в этом замешан!»

Прежде, чем войти во владения князя Ворожеева, Софи осмотрелась вокруг. По счастью, Алексис уже успел укрыться от нее. Убедившись, что её никто не заметил, Софи быстро юркнула в полуоткрытые ворота. Через минуту в эти же ворота вошел Алексис. Минутное отставание заставило его потерять её из виду. Но он не сомневался, что она где-то внутри громадного дома. Ему не составило особых трудностей пробраться незамеченным внутрь дома и обнаружить преследуемую им девушку. Уже в вестибюле он услышал приглушенные голоса — мужской и женский, доносящиеся из правого крыла дома. В мужском голосе он узнал своего отца, а женский — предположительно принадлежал Софи Немяновой. Алексис остановился под дверью прилегающей комнаты, откуда мог слышать все, о чем они говорили, и краем глаза наблюдать за происходящем.