Богдан Сушинский - Рыцари Дикого поля

— Итак, кто-то решил, что я должен побывать в украинских воеводствах. — Клавдия не видела, как Коронный Карлик вышел из ванны. Она все еще пребывала в том неосмысленном, странном состоянии — между экстазом и совершенной опустошенностью, — во время которого лучше было не видеть ни мужчины, ни своего отражения в большом зеркале, украшающем стену напротив. — Хотелось бы знать, кому именно взбрела в голову такая мысль. И, что не менее важно, почему избран был именно я.

— Вам будут даны права королевского комиссара. С особыми полномочиями в Брацлавском и Киевском воеводствах, а также на землях Запорожья, — голос графини д’Оранж неожиданно стал до жесткости твердым. И Вуйцеховский понял, что таким голосом пытается говорить с ним еще не овдовевшая королева. Причем делает это по поручению самого Владислава IV.

— В Волынском и Подольском — тоже.

— Что? — словно бы встрепенулась Клавдия.

— Я сказал, что мои особые полномочия должны распространяться также на Волынское и Подольское воеводства. Через Волынское мне придется проезжать, а побывать в Каменце просто необходимо.

Д’Оранж устало, безразлично пожала плечами.

— Да хоть на Крымское ханство.

— Путешествие мое должно быть хорошо оплачено, а полномочия даны без указания срока, на который они распространяются.

— Конечно же, этот вояж будет щедро оплачен. А что касается срока ваших полномочий… Если для вас это важно, можете считать себя пожизненным королевским комиссаром с особыми полномочиями на территории всего королевства.

Вуйцеховский понимал, что столь легко принимать все его требования могла только очень легкомысленная женщина, которая не понимала их скрытого смысла или же от которой в этой большой авантюре попросту ничего не зависело. Но графиня д’Оранж никогда не производила впечатления слишком уж легкомысленной особы. Вряд ли она стала бы так уверенно обещать что-либо, если бы знала, что от нее ничего не зависит; скорее всего, ее ответы завершались бы обещаниями поговорить со своей царствующей покровительницей.

— Для меня это действительно важно, — как можно убедительнее произнес «варшавский гном», понимая, какую большую власть получает он, таким образом, в кругу военных, чиновников и вообще всего провинциального дворянства. Власти, которая не потеряет своего смысла и после кончины нынешнего монарха. — Не забудьте сегодня же передать мои требования тому, кто просил вас оказать ему такую услугу.

Он мог бы сказать проще: «Передать мои требования королеве», но пощадил самолюбие графини, пытавшейся сохранить тайну в той ситуации, в какой ее попросту не может и не должно быть.

— Все будет передано. Сегодня же, причем дословно.

Коронный Карлик вытирался, стоя за прозрачной шелковой ширмой, и краем глаза графиня охватила его невысокую, не впечатляющую фигуру, абрис которой способен был ввергнуть в разочарование даже самую непритязательную женщину. Правда… до тех пор, пока она не побывает с «коронным мужчиной» в ванной. Ибо, побывав там, тотчас же поймет иной, скрытый смысл определения «коронный мужчина», не имеющий ничего общего с давнишними прозвищами королевского следователя — Варшавский Гном и королевского тайного советника — Коронный Карлик.

— Королевская грамота, которой я буду снабжен, должна быть подготовлена в канцелярии двора, со всеми обязательными в этом случае печатями, подписями и тайными знаками.

— Считайте, что именно в таком виде она и подготовлена.

— В таком случае выкладывайте карту, которую держите в рукаве.

— Отправиться в путь вам придется уже завтра. — Графиня видела, как королевский гном удивленно замер с какой-то одежонкой в руках, однако возразить или вежливо отказаться не посмел. — Вы не ослышались — завтра, — окончательно упредила она попытку Вуйцеховского что-либо уточнить, а тем более — возразить. Нельзя терять ни одного часа, иначе вся эта поездка потеряет смысл.

— О котором вы, графиня, пока что и словом не обмолвились, — напомнил ей Коронный Карлик.

— Разве вы все еще не поняли, зачем вас посылают в Украину?! Никогда не поверю в это. В таком случае вы перестали бы оставаться в моих глазах тем, кем всегда были.

Появилась Эльжбетта. Не обращая внимания на тень за занавеской, она открыла водослив и, набрав в медную мисочку чистой воды, принялась поливать ею госпожу, позволяя освежиться и очиститься.

— А теперь пошла вон, мерзавка сладострастная, — проворчала Клавдия, как только служанка опустошила третью миску.

— Я никогда и не появлялась здесь, — озадачила ее служанка, улыбчиво пятясь к двери.

— Если вы не желаете излагать суть моей особой миссии в казачьих землях, то это ваше право. Считаю, что Потоцкий будет страшно огорчен, узнав, что к нему прибывает королевский комиссар с особыми полномочиями.

— Коронный гетман, скорее всего, проигнорирует ваше появление в пределах расположения его войск, — бездушно охладила Вуйцеховского графиня.

— Попытается проигнорировать, — уточнил Коронный Карлик. — Скорее всего, будет делать вид, что мое появление безразлично ему.

— Зато провинциальные мелкопоместные шляхтичи будут делать вид, что трепещут, поскольку вы прихватите с собой несколько жалоб на них, полученных королевской канцелярией. Но успокою: жалобы вы получите только на мелкопоместную шляхту.

— И если учесть, что останавливаться мне куда выгоднее в имениях крупных магнатов…

— Которые, зная, что вы прибыли разбирать жалобы, тоже занервничают. Так что если вам удастся поиграть на нервах и самому коронному гетману… Оба их величества простят вам этот грех. Слишком многое накопилось у них на коронного гетмана Потоцкого такого, чего ему лично простить они не смогут.

— Однако самый «крупный магнат», которого мне понадобится увидеть, принять меня в своем имении так и не сможет. До поры. Скорее всего, он пребывает сейчас на одном из днепровских островков, коротая зимние дни в раздумьях о днях былых и в ожидании походной весны.

— Уже не верилось, что догадаетесь! — почти с восхищением молвила графиня, извлекая свои порозовевшие телеса из «парижской благодати» и поспешно укутываясь в длинное мягкое полотенце. — Королева сказала, что имя вам будет названо только в тот момент, когда вы будете сидеть в дорожной карете.

— Кто еще способен породить подобную авантюру с королевским комиссаром в Украине, как не будущий руководитель казачьего восстания, уже возомнивший себя гетманом всея Руси-Украины?

— И что вы скажете теперь, когда имя вам известно? Рискнете встретиться с полковником Хмельницким, даже если окажется, что он уже на Сечи?

— Но не потому, что мечтаю во что бы то ни стало добраться до Запорожья, пробиваясь сквозь казачьи, а возможно, и татарские разъезды.