Григорий Кроних - Неуловимые мстители. Конец банды Бурнаша

– Неспокойно мне что-то, – сказала вдруг Ксанка. – Я на опушку схожу.

– Ночью не стоит, – попытался возразить Валерка. – В такое время Данька на встречу не придет. А в крайнем случае – он знает где мы.

– Лютый его видел…

– Настя сказала, что Сидор уехал.

– Мог вернуться. Я схожу.

– Я с тобой, – сказал Яшка.

– Тогда все вместе пойдем, – решил Валерка. – Что я один сидеть тут буду?

– Боишься? – улыбнулась девчонка.

– Вот еще, – нахмурился хлопец и стал тушить костер.

Ведя коней в поводу, по лесной тропе Мстители дошли до опушки.

– Ну и что дальше? – спросил Валерка, щурясь в непроглядную темень.

– Тихо, – сказал вдруг Яшка. – Слышите?

– Птица чирикнула?

– Словно всхлипнул кто-то.

– Приготовьтесь, ребята. – Яшка достал револьвер. – Кука-ареку-у!

Все звуки замерли и вдруг:

– Ку-ку! Ку-ку, родненькие вы мои, – сквозь слезы произнесла Настя. – Я уж и не чаяла…

Мстители подбежали к девушке.

– Что случилось? Данька?!

– Арестовали его сегодня, – стала быстро рассказывать Настя. – Лютый привез его отца, ну не его, а настоящего Гришки – Семена Кандыбу, а тот Даню и не признал. Арестовали его, связали руки и под замок заперли.

– Покажешь где?

– Ага, – кивнула Настя.

– Тогда так: мы с Яшкой пойдем в станицу, а ты, Ксанка, подведи ближе коней и жди, – распорядился командир.

– Хорошо, – сказала Ксанка, понимая, что коней не бросишь. – Только долго не задерживайтесь, скоро рассвет.

– Ладно, веди, Настя, – приказал Валерка.

Трое подростков огородами пробрались к заветной бане. Благодаря Насте они прошли в середину села, не потревожив ни одного из дремлющих постов бурнашей.

– Вот тут он, – указала Настя.

– Спасибо, а ты иди домой. Постарайся так, чтобы никто не заметил. Если будут завтра допрашивать, отвечай: спала, ничего не знаю. Договорились?

– Договорились, – прошептала девушка. – А вы его правда спасете?

– Обязательно, – ответил за друга цыган.

Боясь, что снова расплачется, Настя ушла. Что могут сделать два подростка против четырех здоровенных мужиков с винтовками?

Мстители осторожно подобрались ближе и рассмотрели казаков у огня.

– Разом напасть надо, – предложил Яшка.

– Не выйдет, шуму наделаем – вся банда за минуту сбежится.

– А не выйдет, так все заодно и помрем!

– Да погоди ты помирать, – возразил Валерка. – Может, что повеселее придумаем. Баня-то по-черному топится!

Друзья обошли строение вокруг. Глухие стены его нигде больше не охранялись. На углу Мстители задержались.

– Давай, – сказал Валерка и подставил цыгану плечо.

С ловкостью обезьяны взобрался Яшка на соломенную крышу и приник к трубе.

Данька вдруг услышал слабое звяканье: над очагом закачалась веревка с привязанным ножом. Сердце всколыхнула надежда: друзья каким-то образом узнали, где он, и пришли на выручку. Хлопец выплюнул мокрую неподатливую веревку, подобрался к очагу и отвязал нож. Свободная веревка уползла наверх. Вот теперь дело пойдет! Данька зажал нож между коленями и начал с удвоенной энергией перерезать путы.

Валерка тем временем отбежал и спрятался за срубом колодца. Неожиданно в его сторону направился Игнат. Неужели заметил? Паренек замер с револьвером в руке. Денщик попил из бадьи прямо над Валеркиной головой, набрал воды в котелок и вернулся к костру. Яшка, застывший при виде казака на крыше, тихо спустился вниз. Без слов понимая друг друга, хлопцы наклонили колодезный журавль, привязали к его короткому концу противовес, а с передней части срезали бадью.

– А если в трубу не пролезет? – спросил цыган.

– Должен, лишь бы веревка выдержала – гнилая вся.

В это время у костра рассказывал свою байку Савелий.

– Брехня! – отзывался на всякую его реплику денщик Лютого.

– Да погоди ты, Игнат, – просил другой казак. – Что дальше-то было, говори?

– А вдоль дороги мертвые с косами стоят, – Савелий показал привычным уже жестом как. – И… – тишина!

– Брехня!

Рассказчик отвернулся, скрывая досаду. Все болтают, что попало, а он говорит настоящую историю, с ним произошедшую. А не верят! Савелий поднял глаза и обомлел: по небу летел человек – трепыхаясь, как карась на удочке. Словно в сказке. Казак зажмурился на секунду, глянул – небо чистое, и луна светит. Покосившись на Игната, Савелий тряхнул головой:

– Брехня…

Данька на журавле перелетел через дорогу и приземлился на обочине. К нему подбежали друзья.

– Каким чудом вы меня нашли?

– То чудо Настей зовут, – подмигнул Яшка. – Она нам про твой арест рассказала.

– Бежим, – сказал запыхавшийся Валерка. – Ксанка с конями на опушке дожидается.

– Погоди, должок тут у меня есть, воротить надо, – заявил Данька. – Яшка!

Цыган, последний раз глянув на беспечных казаков, двинулся за командиром. Данька неплохо изучил все закоулки Липатовской и вывел друзей точно к нужному дому. Валерка остался стеречь снаружи. Яшка достал из-за голенища нож и аккуратно поддел дверную щеколду. Цыган и Данька нырнули в хату. На кровати, раскинувшись во всю молодецкую ширь, храпел Лютый. Данька сдернул со стены памятную плетку и подошел к постели. Сидор, сладко потягиваясь, повернулся во сне. Данька присел и вытянул из-под подушки маузер. Передал оружие помощнику, а сам рывком сдернул со спящего одеяло. Лютый подскочил на кровати и уставился на гостя. Рука сотника поползла к подушке, но тут Яшка ткнул в нос его собственный маузер и, заодно, свой револьвер. А Данька стегнул изо всей силы поперек бандитской спины. Удары сыпались один за другим, Сидор выл, извивался, скрипел зубами.

– Лежать, – приказал Яшка, подходя еще ближе.

Лютый с бешенством смотрел то на цыгана, то на дула пистолетов, но ничего не мог поделать. Рубаха на спине промокла кровавыми полосами.

– Всю-ю Россе-ею б я прое-е-еха-ал… – послышались вдруг с улицы пьяные голоса.

Данька прекратил порку и приник к окну. Мимо дома прошли пьяные бурнаши. Тем временем Яшка связал Сидору ноги, а руки примотал к спинке кровати. Сотник даже не ворохнулся.

Серый рассвет поднялся над вчерашним кострищем. Игнат прутиком разворошил потухшие угли и выкатил несколько печеных картошек.

– Батьков казачок, выходит дело, – засланный… Слышь, Игнат, а? – рассуждал один казак.

– Кинь мальцу картошки, – попросил Игнат Савелия, – а то не ровен час – помрет с голоду.

Савелий взял пару еще теплых картофелин и, отперев дверь, вошел в баню. Картошка покатилась по полу.

– Нечистая! – услыхали его вопль снаружи. – Сила нечистая!

За Савелием в баню вбежал казак повыше и приложился лбом в висящий над дверью ушат. Но это – меньшая из бед, которые ходят парами. Одного взгляда было довольно, чтобы понять – дело плохо.