Григорий Кроних - Неуловимые мстители. Конец банды Бурнаша

– Тетка Анисья! – позвала Ксанка. – Есть такая?

– Есть, – Анисья поднялась с пола и подошла к подросткам.

– Вы кто такие будете? Арестованные?

– Привет тебе, тетка Анисья, от племяшки твоей Насти.

– Ой!

– Мы пришли вам помочь, ты вроде побойчее других, командуй своими, помогай.

– Вы что же – воевать с казаками собрались? – усмехнулась Анисья. – Мелковаты вы что-то для вояк!

– Но-но, тетка, – возмутился Яшка, – мы Збруевку у бурнашей отбили!

– А не брешете?

– Нет.

– Так то вы и есть – «мстители»?

– Мы, Анисья, мы, – заверил крестьянку Валерка, – только времени у нас мало.

– Давайте ружье, чи шо, я готова.

– Какое ружье? – обалдел Яшка.

– А чем вы бурнашей воевать собираетесь? – удивилась, в свою очередь, женщина. – Пуш ками?

– А вот чем, – сказал Валерка и стал расстегивать на себе рясу…

Через десять минут в дверь первого караула постучал Яшка.

– Отоприте, казаки, это мы, монахи! Нас начальник Михайло помолиться пустил, а тут выйти ближе.

– Знакомый голос, – сказал один караульный другому, – открывай, то правда они.

Трое монахов в рясах вышли из церкви, когда солнце уже погасло.

– Благослови вас Бог, – опять обмахнул бурнашей рукой Яшка. – Прощайте.

В ту же минуту во вторую дверь стукнула Ксанка.

– Откройте, солдатики, то мы, монахи, которые молились чудотворной иконе. Нам дальше идти надо, милостыньку собирать.

Караульный узнал и повернул ключ, ворча:

– Чего тут претесь, когда не здесь входили?

– Темно в храме, а дверь рядом была. До свидания.

И опять трое монахов покинули темницу.

А в главную дверь уже стучал Валерка.

– Это мы, господин атаман Михайло, это мы!

– Выпустить монахов, – приказал начальник караула. – Ну как?

– Узнал, – прошептал ему на ухо Валерка. – Все зерно зарыто на околице под большущим дубом. Такой здоровый дуб ни с чем не перепутаешь. Быть вам сотником!

– Спасибо, удружил, монах! – молодецки подкрутил ус Михайло. – Надоест рясу носить – приходи ко мне в сотню.

– Благодарю, господин атаман, – с чувством сказал Валерка и быстро двинулся догонять своих товарищей…

Беглецы встретились за селом, в поросшей кустами балке. Каждый из Мстителей привел туда свою группу.

– Повезло нам, что вас шестерых арестовали, – заметил Яшка, – больше трех ряс я бы на себя не намотал. Да и дверей в церкви было только три.

– Хватит маскараду, – сказала тетка Анисья. – Мне энта борода надоела: отклеивается, зараза!

– А ведь мы для этих бород полмонастыря остриги, – рассмеялась Ксанка.

– Дорого обошлась монахам наша курятина! – воскликнул Валерка.

Тут и самые мрачные из заложников наконец за улыбались. Почувствовали, что на свободе.

– Спасибо вам, хлопцы, спасли вы нас, – сказал один старик. – Уж и не чаяли мы от Бурнаша уйти. Ведь станица наша даже при желании двадцати подвод хлеба не соберет. Где же это видано такую цену назначать, да под головы людские!

– Спасибо вам, сыночки, – сказала Анисья, – да и правда вы – Мстители, какую шутку с атаманом сыграли.

– Все, уходить пора, пока бурнаши не хватились, – сказала Ксанка. – Яша, собери рясы, нам их вернуть надо. А вы, тетка Анисья, до своего хутора поспешайте.

– Дорогой не ходите, лучше стороной, – посоветовал цыган.

– К утру дойдем, – сказал старик, – а потемну они нас не сыщут. Прощайте, хлопцы.

– До свидания.

– Настю доведется увидеть – привет передайте, я-то с племянницей не скоро теперь свижусь…

– Гей, Семка, дай-ка прикурить!

– Да нечем, дядька Пасюк, я ж не курю.

– Все равно должон иметь хоть не спички, так кресало. Я сейчас у Михайлы спрошу, – казак обошел церковный угол.

– Стой, кто идет?

– Да это я, Пасюк.

– Ты почему пост бросил? – строго спросил начальник караула.

– Да не убегут за минуту, – успокоил Пасюк, – я цигарку свернул, а огня нету. Дайте, братцы, прикурить.

– А ну марш на место, кому говорю! – прикрикнул Михайло.

– Что-то ты больно строгий стал, – хмыкнул казак, – не то что давеча, когда тех монахов запустил перед чудотворной иконой помолиться.

– Не молиться, а исповедовать…

– Нет – молиться, чтоб милостыни больше собрать.

– А я говорю, чтоб исповедовать!.. Постой, Пасюк, а ты почем знаешь, что пускал?

– Так они мимо нашего поста уходили, – сказал казак, наклоняясь прикурить. Он затянулся потрес кивающей цигаркой и выпрямился. – Ох, не похвалит тебя за это атаман.

– То есть как мимо тебя уходили? – севшим вдруг голосом спросил Михайло.

– А так. Трое к тебе прошли мимо нас, а после выйти спросились.

– Да ведь я их сам выпускал!.. Отпирай скорей! – крикнул начальник. Он же первым ворвался в распахнутую дверь и бросился искать арестантов по темным углам. – Эй, где вы тут?! Покажись, гады! – Михайло выхватил наган и стал палить куда попало.

Остальные казаки спешно выскочили наружу, а Пасюк запер дверь.

– Пусть пока постреляет, а я к атаману побегу! – сказал старый мудрый казак и кинулся в штаб.

– Вот тебе и сотник! – сказал один караульный и снова оперся о винтовку – до утра сторожить бывшего начальника.

– Что?! – зарычал атаман, хватаясь за маузер. – Как это утекли?! Да я вас всех в расход… Где Михайло?

– Я его, батька, заместо арестантов посадил, – отрапортовал Пасюк, – он монахов-то пустил.

– Расстрелять сукина сына! – потрясая маузером, Бурнаш выбежал на крыльцо и выпалил в воздух. – В погоню! Догнать заложников! Догнать монахов!

Казаки, которые оказались у штаба, вскочили в седла и, паля для страху в воздух, помчались за околицу. Оставив станицу позади, они скачку замедлили. При свете луны недолго и шею свернуть.

– Что случилось, батька? – выбежал из ха ты Данька, на ходу вдевая рукава черкески. – К расные?

За спиной казачка тенью возник денщик Игнат.

– Заложники удрали, – пояснил атаман и вдруг, как молния, хлестнуло подозрение. – А ты, Гриня, где в сумерках был?

– Да здесь, на крыльце, а потом в хату пошел…

– Не врешь?

– А чего мне врать, батька? Вот те крест! – Данька перекрестился.

– Точно так, батька, тута оне были, – подтвердил вдруг Данькино алиби Игнат. – Я рядом был.

– Ну, хорошо, Гриня, хорошо, ступай спать.

– Может, я в погоню…

– Ступай, ступай, без тебя справятся.

Данька ушел, в тайне радуясь невероятному побегу. Столько караулов – и все зря! Надо будет подробно ребят расспросить, как им такое дело удалось.

А Бурнаш постоял еще на крыльце и вернулся в дом. Сидор и его с панталыку сбил, так что на хлопца напраслину подумал. Да и какой из Грини монах! Атаман даже усмехнулся подобной мысленной картине.

Бурнаши добросовестно обшаривали дорогу и все окрестности до утра, но беглецов так и не нашли. Вернувшаяся ни с чем погоня была награждена тем, что смогла увидеть расправу над виновником своей бессонной ночи. Атаман приказал вывести Михайло и поставить к стенке той самой церкви, которую он так бездарно стерег накануне. Бывший начальник караула был растрепан, дергал связанными за спиной руками и вращал глазами.