Райнер Шрёдер - Амулет воинов пустыни

— Договорились. И давай больше не будем об этом. Мы вернемся к нашему разговору только тогда, когда ты все для себя решишь окончательно.

Он подбодрил француза улыбкой и вышел из его каюты.

Конечно, Герольт оставил Мориса в невеселых раздумьях, но и его собственные мысли тоже не были радостными. Однако немец верил, что его брат-тамплиер достаточно зрел и мудр для того, чтобы, нажив горький опыт, самостоятельно выйти из очень непростого положения. Герольт надеялся на это всем сердцем. Ведь по дороге в Париж хранителей Грааля наверняка подстерегают новые опасности и испытания. И возможно, скоро судьбы рыцарей и священной чаши будут зависеть от веры Мориса в свое призвание и от дара, которым наделил его Святой Дух.

Поздним вечером, когда «Мария Селеста» была уже в нескольких десятках миль от берега Франции и плыла по тихой воде, четыре рыцаря и сестры Гранвиль собрались в самой большой из отведенных им кают. Друзья должны были обсудить все детали путешествия, предстоявшего им после завтрашней высадки в Марселе.

— Слава Богу, Морис уже немного оправился от болезни, — начал Герольт. — Но сил у него недостаточно, чтобы ехать на лошади верхом.

— Ничего подобного. Не настолько уж я ослаб, — тут же возразил Морис. — Я смогу держаться в седле. По крайней мере попробую. Как-нибудь удержусь.

Тарик замотал головой.

— Советую тебе воздержаться от таких попыток. Если у тебя закружится голова и ты упадешь с лошади, мы все окажемся связанными по рукам и ногам. Герольт прав. Ты еще недостаточно окреп, чтобы ехать дальше верхом.

— Я тоже так считаю, — поддержал братьев Мак-Айвор. — Нам предстоит дорога недели на две, а то и больше. В это время года на дорогах туман, дожди и распутица. Чтобы ехать через Францию поздней осенью, и всадник, и лошадь должны быть достаточно сильны. Нет, такая конная прогулка Морису противопоказана.

Беатриса энергично закивала в знак согласия.

Француз глубоко вздохнул.

— Кажется, большинство голосов уже собрано.

Элоиза подмигнула ему и сказала лукаво:

— Еще бы, пять против одного. Больше и быть не могло, господин де Монфонтен.

— Как же, по-вашему, мы поедем дальше? — поинтересовался Морис.

— Купим карету. Один из нас сядет на козлы, а двое других будут сопровождать экипаж верхом, — предложил Герольт. — Внутри же будут сидеть Беатриса и Элоиза.

Уже после бегства из Аль-Кахиры рыцари решили, что они не оставят сестер Гранвиль в Марселе, а отвезут их в Париж. Приютить девушек мог только один родственник — их дядя по материнской линии, который был купцом и жил в Париже. Христианский долг велел рыцарям поступить именно так: доставить сестер в безопасное место. Остальное зависело от милосердия их дяди.

— Я тоже об этом подумал, — сказал Тарик. — Конечно, с каретой нам придется ехать только по главным дорогам, а окольные пути окажутся для нас закрыты. Зато мы будем привлекать меньше внимания. Если кто-то и подстерегает нас во Франции, он высматривает четырех всадников-тамплиеров, а не карету с двумя провожатыми.

— Правильно, — согласился Мак-Айвор. — К тому же наверняка ищейки считают, что в Марселе мы должны будем обратиться к местному комтуру, чтобы получить новые тамплиерские одежды и заменить ими наряды обычных рыцарей.

— Прекрасно. Скорее всего, так оно и есть. Ну вот мы все и выяснили, — сказал Тарик.

Беатриса слушала рыцарей внимательно, но с некоторым беспокойством. И теперь она спросила:

— А почему для вас было бы лучше ехать не по главным дорогам, а по окольным? Ведь они гораздо хуже. Каких это ищеек вы опасаетесь, господа рыцари?

Тамплиеры переглянулись. До сих пор им удавалось держать в секрете от сестер Гранвиль тайну их миссии и значение черного куба из эбенового дерева. Причину нападения искарисов, случившегося вскоре после выхода в пустыню, они объяснили довольно туманно, и сейчас им тоже не хотелось говорить ничего лишнего. Но оставлять Беатрису и Элоизу в полном неведении было уже невозможно. Ведь в случае встречи с искарисами их жизни тоже подвергались опасности. Сестры должны были узнать об этом, прежде чем сделать выбор: ехать с рыцарями дальше или остаться в Марселе и ждать попутчиков, с которыми можно было бы без опаски отправиться в Париж.

— Беатриса, это слишком длинная и сложная история, чтобы рассказывать ее сейчас, — ответил Морис. — Кроме того, мы связаны обетом, который позволяет нам открыться только посвященным в некоторые дела людям. Но вы должны знать, что, возможно, нас станут преследовать бессовестные люди, тела и души которых преданы злу. И это единственное, что я могу вам ответить.

— Поэтому вы должны хорошенько подумать, стоит ли вам ехать с нами и подвергать себя опасностям, — добавил Герольт. — Возможно, вы предпочтете путешествовать с большой группой купцов или паломников, направляющихся в Париж. О деньгах, которые для этого нужны, можете не беспокоиться. Мы снабдим вас всем необходимым, и вам не придется зависеть от милостей посторонних людей.

— Эти злые люди ищут вас, чтобы отнять драгоценный черный куб? — осмелилась спросить Элоиза. В ее голосе не было ни капли страха. Напротив, она смотрела на рыцарей с самым живым интересом.

Мак-Айвор, привязавшийся к маленькой девочке сильнее своих товарищей, рассмеялся и кивнул.

— Да, они хотят поймать нас любой ценой, потому что в кубе находится драгоценная реликвия. Уж это, я полагаю, тебе и твоей сестре знать можно. — Оглядев друзей, Мак-Айвор понял, что они с ним согласны.

— И еще, — продолжил Герольт. — Не исключено, что нашим преследователям о вас известно. Возможно, дамы, вам действительно будет лучше ехать в Париж отдельно от таких опасных спутников, как мы.

— Вы уже не раз спасали нам жизни, — сказала Беатриса. — Без вас мы бы утонули в бухте Аккона или погибли в пустыне… А еще нас могли изнасиловать в гареме или продать в рабство. На протяжении всего пути мы невольно становились для вас обузой. Что ж, пусть это длится и дальше, до самого Парижа. Я и не подумаю отказываться от вашего великодушия и защиты. Мы останемся с вами, что бы нам ни угрожало. Вы прекрасно преодолеваете все опасности. А если повезет, мы их вообще не встретим.

Втайне Герольт надеялся, что Беатриса примет иное решение и останется в Марселе. Так было бы лучше и для нее, и для Мориса. Недели разлуки, несомненно, привели бы к целительному охлаждению их чувств. Герольт догадывался, что к своему решению девушка пришла главным образом из-за Мориса. Но, как ни странно, одновременно с разочарованием рыцарь испытывал непонятную радость, представляя, что еще несколько недель проведет в обществе сестер Гранвиль. Герольта самого обеспокоила двойственность своих чувств, и он попытался следовать лишь одному из них.