Виктория Руссо - Сонька - Золотая Ручка. Тайна знаменитой воровки

Его слова тронули Ольгу, и она даже прослезилась. По сути, никто никогда не говорил о ней с подобной теплотой.

— У нас с вами, Алексей Михайлович, будет самая красивая свадьба! — с волнением произнесла молодая женщина.

— Но откуда мы возьмем деньги, Оленька? Даже если я продам драгоценности моей покойной жены…

При слове «драгоценности» сердце женщины встревожилось и ей безудержно захотелось взглянуть на них. Она весьма деликатно выразила желание заочно познакомиться с супругой, о которой он так часто говорит, потому что тоже якобы начала чувствовать с ней связь. Он повел ее к удаленной комнате, которая всегда была закрыта (любопытная женщина в свой первый визит обошла весь дом, чтобы понимать в каком состоянии недвижимость). Невеста с огромным трудом удержалась от вопросов и спустя какое-то время узнала, что под замком сидит дух баронессы фон Штейн.

— Ее комната осталась нетронутой, — произнес с тоской пожилой мужчина.

Просторное помещение было обклеено жуткими желтоватыми обоями с синими полосками и буквально захламлено мебелью: здесь стояли и кровать, и туалетный столик, и бюро. Таким образом, в одной комнате можно было делать сразу все: спать, прихорашиваться и писать письма. В больших домах для всего этого были отдельные комнаты. Алексей Михайлович не любил об этом говорить, но незадолго до смерти его супруга захотела максимального уединения и избегала общения с живыми существами, именно поэтому в комнате было столько мебели. Раз в неделю она впускала в свою жизнь мужа, говорила с ним минут десять и прогоняла его прочь.

— Она даже питалась здесь! Пришлось поставить ей стол прямо у окна. Я его убрал совсем недавно, — произнес задумчиво барон и пригласил войти робко стоящую на пороге Ольгу. Она неуверенно прошлась по спальне. В ней неприятно пахло прошлым. Рядом с кроватью стоял огромный сундук, в котором лежали личные вещи и портреты покойницы. Там же была шкатулка с драгоценностями. Побрякушки Ольга рассматривала будто нехотя, опытный взор дочери ювелира моментально выделил перстень и диадему, а прагматичный мозг начал калькулировать приблизительный доход. «Даже если заложить их в ломбард, будет приятная цифра!» — констатировала мысленно она, но у нее зрела другая идея — более дорогостоящая.

— Мне нужно съездить к Анне! — заявила она.

— Ты же была у нее вчера! — удивленно произнес пожилой мужчина. Он, конечно, не разбирался в пошиве женской одежды, но понимал, что в столь частых посещениях портнихи при пошиве нарядов нужды нет.

— Я хотела бы заказать у нее… войлочные тапочки! — находчиво заявила дама. — Для меня и для моего будущего мужа! В твоем доме такие холодные полы! А она буквально вчера рассказала мне, как шила теплую домашнюю обувку для одной почтенной дамы!

— Ну, если, ты считаешь это нужным, — растерянно произнес барон, зная, как холодно будет в его просторном доме уже буквально через пару недель. Осень была в Петербурге промозглой, и даже когда топились печи, в больших домах была прохлада. За это он не любил свое жилище и мечтал уехать в деревню и жить в небольшой усадьбе, где пахнет деревом и лесом. До пенсии ему оставалось совсем немного, и он планировал оставить службу и поселиться теперь уже с молодой женой где-нибудь под Петербургом. Делиться своими планами Алексей Михайлович пока не решался, боясь, что она откажется идти с ним под венец, выбрав шумную жизнь столицы.

— Еще хочу пижаму! — заявила Ольга звонким голосом и взяла пожилого кавалера под руку, вытягивая из склепа супруги.

— Пижаму? — удивился барон.

— Да! Буду в ней спать! Говорят, это очень удобно!

— Разве женщины носят пижамы?

Они вышли в коридор и проследовали к столовой, но тут мужчина спохватился и поспешно поковылял обратно, торопясь захлопнуть дверь в прошлое. Ольгу немного раздражало его поведение — сюсюканье с вещами мертвой женщины и умиление при звуке ее имени. Она сочла это неуважением к их совместному будущему, но с другой стороны понимала: они знакомы всего несколько дней и Алексея Михайловича уже можно считать героем, за скоропостижную женитьбу и готовность перевернуть свою жизнь с ног на голову.

За чаем в столовой было тихо. Они занимались излюбленным делом барона — вместе молчали.

Ольга была задумчива, а он украдкой любовался ею. Молодая женщина придумала, как завладеть частью блестящего «добра» покойной баронессы фон Штейн. Еще находясь в ее спальне, в женской голове созрела идея нанять человека, который проникнет ночью в дом и украдет побрякушки, получив хорошее вознаграждение. Но это выглядело бы слишком нарочито, без всякой изысканности. Конечно, вряд ли барон подумает, что его Оленька является наводчиком, но все же ей не хотелось ставить под сомнение свою репутацию. Тогда у нее созрел другой план.

Она ненадолго позаимствует драгоценности украдкой и закажет подделки камней, а после вернет уже фальшивки на прежнее место и они могут спокойно тлеть в спальне покойницы еще тысячу лет и не тревожить воображение Ольги! Если обман раскроется, она, конечно же, скажет, что ничего об этом инциденте не знает, ведь, в конце концов, эту подлость может совершить прислуга, которую она поменяет сразу после свадьбы. Толстуха-кухарка плохо готовит, а остальные в доме слишком ленивы. Ее Акулина куда расторопнее и может все дела делать разом. «Но для такого огромного дома я, конечно же, найму ей помощников!» — размышляла Ольга.

Анна познакомила аферистку с нужным человеком, разбирающимся в камнях, и они все были готовы к плодотворному сотрудничеству. Для встреч с сомнительными людьми Ольга заказала скромный и простоватый наряд — коричневое платье из плотной теплой ткани. Подобное одеяние носили классные дамы институтов благородных девиц. Выглядела Ольга строго и благородно, не оставляя простора для фантазии. Хотя ее женственные формы подчеркивала любая одежда, даже такая.

— На вас хоть мешок натяни — все равно глаз не отвести! — констатировала Анна, поправив белоснежный кружевной воротничок на новом платье.

Ювелир оказался приятным молодым мужчиной. Анна предложила им побеседовать в комнате для чаепитий, но Ольга отказалась от ее щедрого предложения, опасаясь быть подслушанной. «Немка» и без того знала о своей приятельнице слишком много, не так давно будущая баронесса созналась, что зовут ее не Софьей, на что та ответила: мол, знала об этом и терпеливо ждала признания.

— Теперь вы мне доверяете? — вопрошала портниха.

— Доверять можно только дуракам и мертвым. Ибо первым никто не поверит, а вторые никогда не проболтаются, — с улыбкой заметила Ольга.

— Значит, мне еще предстоит доказать вам свою преданность! — констатировала Анна, нисколько не обидевшись. Она понимала и принимала опасения женщины и решила не торопить события. На Ольгу швея делала серьезные ставки, чувствуя в ней такую же мощь, которая была у ее предшественницы — Соньки.