Вольф Серно - Странствия хирурга: Миссия пилигрима

Они ни в чем не виноваты. И даже то, что они поклонялись другому Богу, ничего не меняло.

Рабия снова собрала шахматы.

Она легла спать, но сон долго не приходил.

— Там впереди, немного правее, уже можно увидеть на горизонте минареты мечетей Эль-Ксар-эль-Кебира. — Хаджи Абдель Убаиди отстал и ехал теперь рядом с Рабией.

Служанка напряженно всматривалась в направлении его вытянутой руки, но, конечно, ничего не видела. Заставляя себя не щуриться, она произнесла:

— Эль-Ксар-эль-Кебир? О, я слыхала об этом городе. Говорят, наши борцы за веру одержали там большую победу.

— Ты даже это знаешь? — Хабир удивленно поднял брови. Далеко не каждая мусульманка интересовалась происходящим в мире. — Да, верно, в прошлом году. Султан Абд эль-Малик наголову разбил там португальцев, а их слабый король Себастьян погиб в битве. Это случилось в четвертый день месяца, который неверные называют августом. Видишь зеленый пояс, который тянется между нами и городом? Это вади [12] Долина реки (араб.). Лукоса, плодородная земля, заселенная с давних времен. Один мудрец в Уаззане как-то рассказывал мне, что первыми здешними поселенцами были римляне. Ну, я о них никогда не слышал. Поди проверь! Ладно, мне нужно вперед. Кстати, ты уже лучше сидишь в седле.

Верблюд хабира рысью вернулся в начало каравана, и Рабия снова углубилась в свои размышления. Погонщики затянули песню. Удивительно, как они вообще были на это способны, несмотря на тяготы перехода. Впрочем, песня звучала днем уже не в первый раз.

Магистру с друзьями такое было явно не по силам, хотя утром хабир отмерил им порядочное количество воды, намного больше, чем в предыдущие дни, что не укрылось от Рабии. Когда она потом проверяла, надежно ли связаны руки у невольников, невысокий Магистр, криво усмехнувшись, заметил, что пешее передвижение для них не самое ужасное. Ведь они столько долгих недель провели на банках галеры, мечтая лишь о том, чтобы наконец-то распрямиться в полный рост и хоть немного пройтись. И вот теперь у них эта возможность есть в избытке. Так что, по идее, они должны быть довольны.

Рабия не знала, куда глаза деть от стыда, так неприятно ей было. Ведь именно ее стараниями хирург, Магистр и Нгонго попали на галеру. К счастью, невысокий жилистый человек этого, похоже, не заметил и произнес:

— Надо всегда сохранять оптимизм. Как знать, а вдруг старушка Европа когда-нибудь заполучит нас назад?

— Ин шаʼа-лла, — безотчетно ответила Рабия.

— Ин шаʼа-лла ? — переспросил Магистр. — Что это значит?

— Если на то будет воля Аллаха.

— Да? Странно. — Рассказчик историй задумался. — Помнишь, когда я тебе сказал, что мы с хирургом вылечим Нгонго от бельма, я добавил по латыни: Volente Deo — и перевел для тебя: «Если на то будет воля Аллаха». То есть Ин шаʼа-лла и Volente Deo, по сути, одно и то же. Как ты это находишь?

Ничего не ответив, Рабия отвернулась и побежала к своему верблюду.

Вечером того же дня они остановились на привал в трех милях восточнее города Уаззан. Именно тут хабир когда-то разговаривал с одним мудрецом о римлянах. Место для стоянки было не такое удачное, как предыдущее, — плоское и плохо защищенное. Рабия сняла чадру и ополоснула лицо и руки. Пока запасы воды были еще достаточны, она могла себе это позволить перед намазом. Ибо очищение было важной частью ритуала. Если не было воды, верующий был обязан очищать себя песком — так повелел Аллах устами Великого пророка.

Она вытащила свою шахматную доску и расставила фигуры и пешки. Немного подумав, выбрала распространенный дебют и передвинула белую королевскую пешку на две клетки вперед. Потом таким же образом ответила черными. Ход следовал за ходом. Через какое-то время она перевернула доску черными фигурами к себе, чтобы лучше прочувствовать их ситуацию. И тем не менее белые в этот вечер играли лучше. Черные уже потеряли коня и ладью, а белые только три пешки, это несмотря на то, что Рабия пыталась одинаково хорошо играть и теми, и другими. Положение черных быстро ухудшалось. Если не придумать две-три блестящие комбинации, черному королю неизбежно будет шах и мат…

— Я бы отодвинул слона на пять клеток назад, — раздался вдруг над ней чей-то голос. Это был Магистр. — Если ты этого не сделаешь, черные через три хода проиграют.

Рабия вздрогнула от неожиданности. Потом наморщила лоб.

— Откуда ты вдруг взялся? Как тебя пропустили часовые?

Магистр ухмыльнулся:

— Вчера они ведь тоже это сделали, когда я принес тебе бурдюк с водой. И сегодня вечером я им поклялся, что позарез нужен служанке Рабии, и, как видишь, не ошибся.

— Ты в самом деле умеешь играть в шахматы?

— Тебя это удивляет? У нас на Западе живут не только варвары. Мы тоже чрезвычайно высоко ценим эту игру-головоломку. Правда, должен признать, что целую вечность не сидел за шахматной доской. В последний раз это было суровой зимой anno 76/77 в Гринвейлском замке, имении моего друга Витуса из Камподиоса.

— В замке хирурга?

— Именно так. Разрешишь присесть?

Доли секунды Рабия все же боролась сама с собой, потом кивнула. Магистр опустился на землю напротив нее.

— Ты очень красива, — задумчиво произнес он, и по его голосу было ясно, что это не просто дежурная фраза.

— О! — Рабия смущенно закрыла лицо руками. После молитвы она забыла покрыть лицо! Девушка поспешно набросила чадру.

— Жаль, — вздохнул мужчина. — Такие благородные черты не стоило бы прятать. Но в каждой стране своя религия, и в каждой религии свои законы, которые я чту.

Рабия не нашлась с ответом.

— Доиграем партию? Я добровольно беру себе черных.

Девушка была признательна гостю за такой поворот разговора, вернувший их на нейтральную почву.

— Да, с удовольствием! Расскажи мне, пожалуйста, о замке. Большой ли он? Сколько там комнат? Где он расположен?

Магистр засмеялся:

— Сначала будем играть или сначала мне рассказывать?

— Сначала расскажи. Ты так хорошо умеешь это делать!

Гость прищурился:

— Ты хочешь вогнать меня в краску смущения? Должен признаться, что тебе это почти удалось. Ну, хорошо. Слушай: замок моего друга не очень большой, если сравнивать его с другими в Англии. Не знаю точно, сколько в нем комнат, но думаю, не больше ста пятидесяти. Однако в нем обитали многие поколения рода Коллинкортов. Старый лорд…

— Так хирург все-таки лорд? — живо перебила его Рабия. — Повелительница сказала, что он вовсе никакой не лорд! — Вообще-то женщине считалось непозволительным перебивать мужчину, но об этом она как-то не подумала.

Магистр опять засмеялся:

— Разумеется, он лорд, хотя небольшая доля сомнения все же осталась. Но если объяснять подробнее, мне придется предвосхитить историю, которую я рассказывал на площади.