Геннадий Эсса - Остров Красного Солнца и холодных теней

Появилось еще около десятка таких же высоких и голых воинов. Их лица выражали гнев и ненависть, а краска, нанесенная на их тела, придавала им еще больше воинственности.

Зуро присел на землю и потянул за собой Софию.

– Том, садись, иначе убьют, – зашептал Зуро, пытаясь разобраться, кто из них самый главный. Воины были абсолютно одинаковые, как по внешности, так и по поведению, и Зуро не мог определить, к кому можно обратиться хотя бы знаками, чтобы показать свое дружелюбие.

Воины окружили несчастных и по-своему громко стали разговаривать. Но, лучше сказать, это была не речь, а дикие восклицания, пугающие еще сильнее.

Один из молодых воинов подошел к Софии и своим копьем приподнял ей голову. Она увидела мускулистое обнаженное тело и закрыла лицо руками. Слезы залили ее глаза. Воин настойчиво подталкивал ее копьем, требуя, чтобы она поднялась. София медленно стала подниматься перед воином, который был раза в два выше ее. Его странные татуировки, грубое лицо и большущий член сразу бросились в глаза Софии. Она снова вся задрожала, и у нее подкосились ноги. Зуро поднялся и поддержал девушку, за что получил копьем сильный удар по ногам. От боли он застонал и упал на землю.

– Поднимайся, – шепнул Том, – иначе сейчас же прикончат. Смотри, какие у них уголовные рожи…

– Цара ба за хай, – сказал воин и поднял над головой копье. – За хай!

Он показал, чтобы остальные тоже поднялись. Окружившие их аборигены взяли копья наизготовку для нанесения удара в случае сопротивления.

– Выбрось свою палку, – тихо сказал Том. – Ею только в носу ковыряться.

Зуро откинул подальше свое примитивное оружие и через силу улыбнулся.

– Хаки за раба хай, – снова произнес воин.

– Я так полагаю, что этот и есть самый старший у этих голодранцев.

– Том, прекрати, – остановил его Зуро. – Может, они по губам могут определить, о чем ты говоришь.

– Если ты понимаешь их речь, то они поймут и мою, – сказал Том, набравшись немного смелости. Он дружески протянул руку воину и тут же получил сильный удар копьем по руке. – Идиот, – прохрипел Том, загибаясь от боли.

Дикари с интересом смотрели на своих пленников и о чем-то говорили.

Воины их выстроили друг за другом и, окружив со всех сторон, повели вглубь джунглей.

У Софии просто отказывали ноги. Она с трудом их передвигала, со страхом поглядывая на воинов, которые, как ей казалось, были один другого суровей и страшнее.

Том шел первым за аборигеном, который был выше всех остальных. От него несло неприятным запахом пота. Самое интересное было то, что комары и мошки, которых становилось все больше и больше, над ним не кружили, зато не давали покоя пленникам. Зуро то и дело отмахивался, раздражая при каждом движении сопровождающих их дикарей. Воины держали копья на изготовке, готовые в любую секунду их пустить в дело. По их лицам было видно, что убить человека им особого труда не составляет, поэтому Зуро прекратил всякие лишние движения и терпел надоедливых насекомых.

В ушах Софии все звенело. Она не понимала, что с ней и ее товарищами случилось. Сейчас она снова вспомнила о Генри и начинала думать, что с ним ей больше никогда уже не увидеться.

Том совсем потерялся и был таким беззащитным перед этим диким людом, что сразу поник головой и подчинялся любым указаниям воинов. Зуро был более решительным, но ничего лишнего старался не делать и шел смирно, увлекая за собой Софию.

Воины особо следили за Зуро. Он был намного темнее их, и на лицах дикарей было некоторое удивление. Они никогда в жизни не видели совсем черных и таких белых, как Том и София.

Воины постоянно переговаривались и поглядывали с удивлением то на Зуро, то на Тома и Софию.

Они шли долго, петляя между высоких деревьев, переплетенных лианами, раздвигая руками высокую, с человеческий рост, траву.

Генри сидел на травяном настиле и посматривал на вождя, который должен был вместе с Били Зау сегодня провести его к святому месту, где похоронены их предки и воины племени. Этот ритуал входил в посвящение в воины, и Генри нельзя было от него отказаться. Он понимал, что удостоен такого внимания со стороны вождя тем, что приглянулся его детям, и старался оправдать доверие.

Генри подальше сунул свои обноски, которые пришлось снять и обнажить свое тело перед всем племенем, чтобы быть таким же, как все, и ждал, когда появится Били Зау.

Сердце у него с самого утра с тревогой билось, не давало покоя и болело. Он предчувствовал какие-то события, но не мог предположить, с чем столкнется в скором времени.

Били Зау была в приподнятом настроении. Она вбежала в хижину и, сообщив вождю какую-то радостную весть, уселась рядом с Генри.

– Что произошло? – спросил Генри.

Били Зау молча покачала головой.

– Где Хаки Яма? Он с нами разве не пойдет?

– Нет. У него много дел, – ответила девушка. – Да и делать там ему нечего.

Наконец, вождь встал и взглянул на Генри.

– Хо дар тима, – хриплым голосом проговорил вождь и направился к выходу.

Били Зау и Генри направились за ним.

В сопровождении четырех воинов они пошли в глубину джунглей по протоптанной дорожке. Миновали ручей и вышли к большому полю, посередине которого стоял выложенный из камней склеп. Он весь зарос травой и представлял собой огромную травяную кучу зелени.

– Здесь трава никогда не засыхает, – сказала Били Зау.

Она взяла Генри за руку, и он впервые за все это время почувствовал теплоту ее руки. Он взглянул на нее и увидел молоденькое сосредоточенное лицо девушки.

– Здесь родила меня мать, – сказала Били Зау. – Здесь родился и Хаки Яма и все остальные. Здесь наш народ рождается и умирает. Там, за склепом, покоятся наши соплеменники, и мы ходим сюда только тогда, когда вершим большие дела. Сегодня тебя приняли в наше племя, и ты стал воином…

Неожиданно из-за холма появился шаман и стал скакать вокруг них, постукивая в бубен. Его лохматая голова крутилась во все стороны. Он что-то выкрикивал и пел, вглядываясь в глаза каждому пришедшему.

– Сейчас он тебя посвящает в воины, и ты должен выполнять за ним тот же самый танец, что и он, – Били Зау подтолкнула Генри за шаманом, и он пустился за ним по кругу, пританцовывая и повторяя все его движения.

– У тебя неплохо получается, – заметила Били Зау, когда Генри снова оказался около нее. – Ты прирожденный Маори.

– Я это начинаю понимать, – сказал Генри и взял Били Зау за руку, сжал ее и взглянул ей в глаза. – Ты такая прекрасная девушка. Если бы была возможность, то я бы взял тебя туда, на большую землю, в Англию.

– Это невозможно. Мои предки все здесь, и моя жизнь принадлежит моему племени. Вообще, что ты ведешь пустые разговоры, следи за шаманом.