Бернард Корнуэлл - Пустой Трон (ЛП)

- Нам стоило бы построить ковчег, господин, - сказал мне перед рассветом отец Кутберт. Я стоял у двери дома, слушая шорох дождя о солому.

- Как ты понял, что это я?

- Вы все пахнете по-разному, - ответил он, раскидывая руки и нащупывая дверной проём, - и кроме того, - продолжил он, опершись на столб, - ты бормотал.

- Правда?

- Называл себя проклятым глупцом, - улыбнулся он, - как обычно называешь меня.

- Ты такой и есть.

- А что я натворил сейчас? - повернул он ко мне слепое лицо.

- Женил Эдуарда на его кентской девчонке. Это было невероятно глупо.

- Это уберегло его от греха, господин.

- Греха! Ты хочешь сказать, что побарахтаться с девчонкой - это грех?

- Никто и не говорит, что жизнь справедлива.

- Твой бог создал странные правила.

Кутберт повернулся лицом к дождю. Я увидел, как первые слабые проблески зари коснулись посеревшего востока.

- Дождь, - произнес Кутберт, как будто я сам не видел.

- Наводнение, - проворчал я.

- Видишь? Нам нужен ковчег. Хорьки.

- Хорьки?

- Овец я могу понять: Ною было не сложно найти парочку овец или коров, но как ему удалось убедить двух хорьков взойти на ковчег?

- Думаешь, это произошло на самом деле? - рассмеялся я. - Эта история с потопом?

- Конечно же, господин. Это была кара Господня грешному миру.

Я смотрел на ливень.

- Тогда кто-то очень сильно нагрешил, чтобы вызвать этот дождь, - беспечно ответил я.

- Это не ты, господин, - преданно ответил Кутберт.

- Для разнообразия, - ответил я, всё еще улыбаясь. И отец Кутберт был прав - нам нужен был ковчег. Мне следовало бы послать Осферта с семьями и всеми пожитками к Темезу, чтобы найти корабль, а мы бы присоединились к нему. Путешествие к Честеру отняло бы кучу времени, но оказавшись в море, мы были бы в безопасности от преследования. А еще лучше было бы держать корабль на Сэферне, к югу от Глевекестра, но после моей схватки с Кнутом я стал слишком слаб, чтобы даже подумать о таких вещах.

- Значит мы просто продолжим двигаться вперед, господин? - спросил Кутберт, своим тоном подразумевая, что последнее, чего бы он хотел, так это еще один день тяжелой поездки сквозь ливень.

- Я не уверен, что мы сможем, - сказал я, и спустя пару мгновений зашлепал по мокрой траве и поднялся на низкий вал, чтобы увидеть, что форт теперь почти превратился в остров. В полумраке рассвета я видел лишь воду. Реки вышли из берегов, а дождь по-прежнему лил. Я смотрел, как медленно светало, и услышал мяукающий звук и, обернувшись, увидел, что отец Кутберт последовал за мной и теперь заплутал, стоя по щиколотку в воде и тыкая вокруг длинным посохом, который использовал, чтобы найти дорогу.

- Что ты делаешь? - спросил я. - Ты не видишь, так зачем же пошел сюда?

- Я не знаю, - печально ответил он.

Я забрал его на потрепанный непогодой крепостной вал.

- Да и смотреть тут не на что, только потоп.

Кутберт оперся на посох, пустые глазницы глядели на север.

- Ты когда-нибудь слышал о святом Логине?

- Никогда.

- Иногда его еще зовут Лонгином, - добавил он, как будто это могло освежить мне память.

- Что же он сделал? Проповедовал хорькам?

- Насколько я знаю, нет, господин, хотя возможно. Это был слепой солдат, что вонзил копьё в бок Господа нашего, когда тот висел на кресте.

- Почему слепому солдату дали копьё? - обернулся я к Кутберту.

- Не знаю. Так уж вышло.

- Продолжай, - поощрил я. Мне были скучны рассказы о святых: как они вешали плащи на солнечные лучи или воскрешали мертвых, или превращали мел в сыр. Я бы поверил в эту чепуху, если бы увидел хотя бы одно из этих чудес, но потворствовал отцу Кутберту. Я любил его.

- Он не был христианином, - сказал священник, - но когда ударил копьём, немного крови Господа нашего попало ему на лицо, и он прозрел! Исцелился! И стал христианином.

Я улыбнулся, ничего не сказав. Дождь падал вертикально, ни дуновения ветра.

- Логин исцелился, - продолжил отец Кутберт, - но также был проклят. Он ранил нашего Спасителя, и проклятье значило, что он не умрет никогда.

- Вот так проклятье, - прочувственно ответил я.

- Он до сих пор жив, господин, и каждый день получает смертельную рану. Может быть, ты сражался с ним! Может, в тот день ты нанес ему смертельную рану, и каждую ночь он ложится умирать, и копье, которое он применил против Господа нашего, находится рядом и излечивает его.

Я понял, что он рассказывает мне эту историю, потому что хочет помочь. Я молчал, глядя на несколько торчащих над водой кочек. Скот столпился на одном из таких пригорков. К основанию вала прибило утонувшего ягненка, и первые вороны уже рвали его шерсть. Изуродованное лицо отца Кутберта повернулось ко мне. Я знал, что он скажет, но всё равно спросил:

- Так что ты предлагаешь?

- Оружие, что нанесло рану, может и исцелить её, - ответил он.

- Но копьё Логина не ранило его, - указал я.

- Логин ранил сам себя, когда его копьё пронзило бок Христа, господин. Он ранил всех нас. Ранил человечество.

- Запутанная история, - сказал я. - Стал христианином, но был проклят? Умирает каждый день, и всё же живет? Копье лечит его, хотя и не ранило?

- Господин, - отец Кутберт упрашивал меня, - найди тот меч, что ранил тебя. Он исцелит.

- Ледяная Злоба.

- Он должен существовать!

- О, он существует, - ответил я. Я предполагал, что с поля битвы меч унес один из воинов Кнута. - Но как я его найду?

- Не знаю, - ответил Кутберт, - я только знаю, что ты должен. Он говорил так искренне, и я знал, что его слова исходят от преданности. Он не первый, кто предположил, что клинок, который меня ранил, может и исцелить, и я в это верил, но как я найду один-единственный меч в целой Британии? Меч Кнута, думал я, находится в руках врага, и этот враг использовал его, чтобы причинять мне боль. Имелись заклинания и заговоры, которые могли это сделать. Это древняя магия, древнее, чем христианское колдовство Кутберта, магия, что вела к истокам времён.

- Я поищу его, друг мой. Теперь иди, нет нужды мокнуть под дождём.

Я отвел его обратно в дом.

А дождь так и не остановился.

Как и враги.

Наводнение загнало нас в ловушку. Телеги, которые Осферт взял в Фагранфорде, не могли проехать дальше, по крайней мере, пока не спадет вода, да и я не хотел от них отказываться. В них загрузили всё наши ценности. Кроме того, даже если мы всё же выберемся на возвышенность, то на открытой местности нас поймают всадники, которые, как я знал, нас ищут. Лучше оставаться в римском форте, где на данный момент мы были в безопасности. Наводнение означало, что к нам можно пробраться только с севера, а обойти с фланга невозможно.

Тем не менее, остаться, значило пригласить врага нас отыскать, и когда воды потопа высохнут, на нас смогут напасть с востока, запада и севера, и потому я отправил троих молодых воинов на восток. Сначала они должны были ехать на север, следуя по римской дороге, построенной на небольшом возвышении, но даже в этом случае вода поднималась намного выше стремян, а когда они достигнут низких холмов, то повернут на восток. Они должны были найти людей Этельфлед.