Ольга Крючкова - Наследники страны Ямато

Ихара удивлённо приподняла брови.

– Я справлюсь, обещаю.

– Тогда приступим к ним прямо сейчас.

Гендзи поцеловал наложницу в шею и осторожно, не спеша, приспустил кимоно с её плеча.

Токугава Иэясу потребовалось три дня, дабы подготовить императорские войска к походу в Сэгикахару. Госпожа Аояги предпочла остаться во Дворце. Гендзи, недовольный тем, что она остаётся, впрочем, также как и императрица, выказывал беспокойство. На что госпожа Аояги сказала:

– Сёгуну нужен император и наследники. Я и госпожа Хикари – всего лишь слабые женщины. Зачем мы нужны ему? От нас только лишние хлопоты. Не думаю, чтобы Тоётоми опустился до такой степени, дабы стал сводить с нами счёты, тем более императрице ничего толком не известно, я же буду молчать. Отправляйтесь в Сэгикахару и не думайте о нас.

Гендзи не удержался от слёз. Госпожа Аояги сдерживалась из последних сил, хорохорясь перед отъездом сына и внуков. Императрица же, делившая ложе с молодым вельможей, не соблаговолила проводить ни мужа ни детей, предаваясь в это время любовным утехам.

…Забрезжил зимний рассвет, час Дракона вступил в свои права. Войско под предводительством господина Токугава, Гендзи-тенно в отдельном экипаже с детьми и кормилицей, его наложницы – также в экипажах, казначей с государственной казной в крытой повозке под пристальным оком охраны и немногочисленная прислуга были готовы к длительному походу.

Вскоре восемьсот воинов, повозки с фуражом, прислугой и провиантом, а также четыре экипажа двигались вдоль Первой линии по направлению к городским воротам, дабы покинуть спящий Киото.

Путь от Киото до Сэгикахары можно было преодолеть в течение одного дня. Император рассчитывал, что к вечеру в час Собаки войско, домашние и прислуга достигнут убежища.

На протяжении всего пути сыновья императора молчали, они не привыкли вставать рано и оттого весь день чувствовали себя вяло, теперь же, когда на горизонте появилась Сэгикахара, и вовсе засыпали.

Токугава Иэясу, как человек весьма предусмотрительный, отправил отряд верных людей в Сэгикахару сразу же после заседания военного совета, дабы те привели замок в надлежащий вид перед приездом императора и его семьи. Поэтому, как только экипаж Гендзи миновал мост, перекинутый через ров с водой, въехав во внутренний двор, в замке тотчас закипела жизнь. Прислуга, ожидавшая приезда императора, была во всеоружии: комнаты и парадные залы приготовлены, жаровни щедро отдавали тепло, согревая прибывших, ужин только и ждал того, чтобы его отведали.

Гендзи остался доволен предусмотрительностью господина Токугавы, о чём неприменул заметить.

Император прошёлся по замку: в последний раз он приезжал сюда почти двадцать лет назад, ещё при жизни отца. Сэгикахара никогда не была резиденцией императорской семьи, а лишь местом, где можно уединиться, отдохнуть от государственных забот и поохотиться в горах.

Гендзи невольно вспомнил: как последний раз с отцом стрелял из лука по жирным фазанам, которые здесь когда-то водились в избытке.

Покуда кормилица заботилась о наследниках, утомлённые дорогой наложницы также предпочли уединиться в своих покоях, император поднялся на стену замка, увы, она была не столь высока, как хотелось бы. Неожиданно Гендзи вновь посетила мысль, что он беспечно жил последнее время, даже не задумываясь над судьбой детей, не говоря уже о государстве.

Вокруг замка раскинулся военный лагерь из множества шатров, горели костры. Гендзи вдохнул холодный воздух, наполненный тревогой и дымом, ему стало невыносимо одиноко и страшно…

– Как я мог?! – сокрушался он. – Отец бы стыдился меня… А, если клан Тюсингура не поддержит меня? Лучше об этом не думать…

Он ещё немного постоял и, минуя дозорные посты, направился в свои покои.

С раннего утра император занимался государственными делами. Его секретари составили послания к кланам Тюсингура, Ямана и Акамацу, которые Гендзи скрепил своей подписью и печатью. Все эти кланы когда-то были союзниками Оды Нобунаги и поддерживали императора Митихито Огимати. Правда, многое с тех пор изменилось, но Гендзи, подписывая обращения к даймё, надеялся на их поддержку.

Замок клана Тюсингура располагался относительно недалеко от Сэгикахары, всего на расстоянии четырёх ри. Поэтому Токугава Иэясу отправился лично к Тюсингуре Корэмицу в сопровождении отряда самураев, дабы склонить его на сторону императора; кланам Ямана и Акамацу направили гонцов с посланиями.

…Дорога петляла вдоль озера Бива, господин Токугава несколько отвлёкся от тягостных мыслей и залюбовался местными пейзажами. Приближался час Овна, когда посланники вступили во владения даймё Тюсингура Корэмицу, и вскоре достигли его родового замка.

Замок выглядел почти так же, как и Сэгикахара, убежище императора. Клан Тюсингура никогда не славился богатством, но вот искусными воинами – пожалуй.

По мере приближения к замку Токугава Иэясу подыскивал веские аргументы, которые смогли бы склонить господина Корэмицу на сторону императора. Дозорные со стен замка заметили приближение отряда из двадцати самураев и были готовы поднять боевую тревогу, но зимнее солнце пробило серую небесную завесу, осветив своими лучами императорские штандарты.

Начальник замковой стражи поспешил с докладом к даймё:

– Господин, на подходе к замку отряд из двадцати самураев. Передовые держат императорские штандарты.

Тюсингура совершенно спокойно заметил:

– Мои верные люди доложили, что в Сэгикахару ждали прибытия высоких гостей. Видимо, кто-то из императорского дома решил нанести мне дружеский визит. Откройте ворота.

Отряд Токугава Иэясу беспрепятственно проследовал на территорию замка, самураи спешились.

Корэмицу Тюсингура поспешил навстречу к посланнику императора.

– Я приветствую вас в замке Тюсингура. Надеюсь, вы прибили с добрыми вестями?

Токугава Иэясу подошёл к даймё, поклонился и вручил ему императорский свиток:

– Я, Токугава Иэясу, Верховный командующий императорской гвардией.

– Прошу вас, господин Токугава, – Тюсингура направился к распахнутым сёдзи, – следуйте за мной.

Даймё и Токугава расположились в небольшом скромном зале, который отапливался посредством нескольких жаровен, каллиграфические свитки украшали деревянные стены. Токугава быстро сориентировался, о чём именно следует говорить с хозяином замка.

– Сёгун намеривается захватить Киото и провозгласить себя императором Поднебесной, – сказал он и отпил тёплый сакэ из глиняной чашки.

– С тех пор как в государстве существует двоевластие, сёгуны постоянно стремились к трону Аматэрасу. Видимо, его сила столь притягательна, что невозможно устоять… – резонно заметил Тюсингура.