Алексис Бувье - Кредиторы гильотины

– Ваш план был очень хорош, но на чем он прервался?

– Прежде всего, надо узнать, где я сошла с ума – в Лионе или в Париже. Или, может быть, в первом припадке безумия я взяла билет до Парижа, сама не сознавая, что делаю? Я стараюсь припомнить, но все напрасно.

– Все это маловероятно, но возможно. Может быть, с вами был кто-нибудь – служанка, например?

– Нет, я отпустила всю прислугу. Но, доктор, когда меня привезли в больницу, меня должны были тщательно осмотреть, должны были постараться узнать причину моего безумия.

– Да, все было сделано, но мало прояснило причину вашего безумия.

– Но как вы объясняете мое безумие?

– Предполагалось, что ваше безумие вызвано ночным происшествием во время вашего сна, и вследствие этого вы бежали всю ночь и, наконец, измученная усталостью, упали у ворот парка Монсо.

– Но что вызвало этот припадок безумия?

– Это был очень легкий укол в мозг, но что это за укол, где и каким образом вы его получили – это мы и постараемся узнать вместе. Впрочем, я уже послал запрос в Лион.

– Да? И что же вам ответили?

– Человек, которого я послал, извещает меня, что был у нотариуса, у которого еще до сих пор хранятся ваши пятнадцать тысяч франков, оставленные вами у него перед отъездом.

– Это очень приятно – хватит хотя бы, на самое необходимое. А дальше?

– Вы пробыли в отеле Коле десять дней, но вы были там не одна.

– Не одна? – повторила молодая женщина, с удивлением глядя на директора.

– И вы уехали из отеля 11 мая после ужина с одним господином, который жил в гостинице вместе с вами. Его звали Рауль де Ла-Гавертьер.

– Рауль де Ла-Гавертьер? И я уехала вместе с ним?

– Да, так говорится в телеграмме. Впрочем, человек, который дал телеграмму, приедет сегодня ночью.

Молодая женщина была явно поражена.

Доктор и директор следили за больной, которая делала большие усилия, чтобы вспомнить. Вдруг она побледнела и вздрогнула.

– Да-да, я припоминаю, но это ужасно… Мне казалось, что это дурной сон. Неужели это правда?!

– Говорите и будьте спокойны. В настоящее время вы находитесь в нормальном состоянии, и можете говорить без опасений. Но будьте спокойны – не пугайтесь.

– Я все припоминаю, но это так странно, что я не могу поверить.

– Мы вас слушаем, мадам, припомните хорошенько.

– Я припоминаю, но как-то смутно, как во сне, одного очень приличного человека, который каждый день садился со мной рядом за обеденным столом. Несколько раз я ездила с ним в театр. Вскоре я должна была уехать, и он попросил меня поужинать с ним. Как мне кажется, он должен был сопровождать меня в Швейцарию. Его звали Рауль.

– Сопровождать в Швейцарию? – переспросил доктор. – Значит, вы были с ним в близких отношениях?

Молодая женщина была смущена. Потом она улыбнулась:

– Да, я думаю, – сказала она. – Это был очень красивый молодой человек – блондин. Может быть, во время ужина я выпила лишнее, не знаю. Я помню, что он взял для нас отдельное купе, но не помню самого путешествия.

– Совсем не помните?

– Да, совсем.

– Вы не помните, что вы были на станции? Если бы вы были настолько пьяны, что потеряли сознание, то на вас бы обратили внимание.

– Я отлично помню станцию. Я громко кричала. Он хотел записать свой багаж вместе с моим, но я опасалась разрыва во время пути. Я люблю независимость. Теперь я вспомнила, что он в вагоне просил меня выпить бокал шампанского. Мы болтали около часа, а затем я заснула.

– Вы не помните, что он вам говорил перед отъездом?

– Очень смутно. Он спрашивал, все ли я взяла.

– Знал ли он, что у вас с собой были деньги?

– Да, он знал, что я продала свою обстановку, так как это наделало много шума в Лионе.

– Он не спрашивал вас о деньгах, вырученных от продажи?

– Да, он говорил, чтобы я была осторожна: ведь со мной такие большие деньги; что нужно, было их поместить куда-нибудь. Тогда я сказала, что помещу эти деньги в Женеве и что нет никакой опасности, так как эти деньги лежат в маленькой шкатулочке в моем чемодане. Он стал упрекать меня за такую неосторожность, говоря, что очень часто багаж теряется в дороге.

– По приезде в Париж вы ничего не заметили?

– Ничего – я спала. Я ничего не помню…

– Но это же был день.

– Я не знаю.

– Когда же вы пришли в себя?

– Ночью – в час или два. Это я отлично помню и повторяю вам, что считала все кошмарным сном.

– Скорее всего, он подмешал в шампанское какое-нибудь снотворное. Это очень возможно. Продолжайте.

– Я проснулась в довольно богатой комнате, стараясь припомнить, где я. Вначале удивилась, что одна, но потом подумала, что он отправился по делам, чтобы дать мне выспаться.

– В час ночи?

– В Лионе Рауль ночные часы проводил в клубе, так как много играл.

– А, отлично!

– Словом, я не была удивлена и уже готова была уснуть, когда услышала стук открываемой двери. Я стала прислушиваться, и несколько минут спустя в комнату вошел Рауль. «Ты не спишь?» – с удивлением сказал он. – «Я только что проснулась и испугалась. Где мы?» – «В гостинице Берг».

Я никогда не была в Женеве и поверила ему. Я сказала, что немного голодна, но он ответил, что уже поздно будить прислугу, и предложил съесть бисквиты и запить шампанским, которое у него было с собой. Я отказалась и посоветовала ему лечь спать, говоря, что на следующий день хочу встать рано. «Зачем?» – спросил он. – «Я хочу путешествовать спокойно, а пока деньги не будут в безопасности, я буду чувствовать себя неуверенно. Завтра, как только встану, я сразу же отдам их на хранение и тогда смогу отдаться удовольствию от путешествия».

Он ничего не ответил и через несколько минут был около меня. Было около двух часов утра. Я должна сказать, что любила этого человека. Может быть, это был каприз, я не знаю, но в ту минуту я была поглощена страстью к нему. Вдруг я почувствовала, что он прижимает мою голову к подушке. Я хотела освободиться, думая, что он шутит. Тогда одной рукой он стал прижимать сильнее, другой же приподнял волосы на затылке. Я задыхалась и думала, что он хочет задушить меня. Я сделала усилие, чтобы вырваться, но не могла, так как все больше запутывалась в простыню. И тут я почувствовала боль, которая заставила меня привскочить, вследствие чего я, наверное, и смогла выпутаться. Но он, убежденный в успехе, выпустил меня. Я как сейчас вижу его, стоящего в углу комнаты с нахмуренными бровями и ужасным взглядом. Я вскочила с постели, увлекая за собой простыню, в которую так неловко завернулась, и попыталась найти выход, чтобы спастись. Видя, что я еще жива, он бросился за мной, стараясь схватить за простыню, в которой я запуталась. Когда ему это удалось, он ударил меня кулаком по голове, а потом схватил свободной рукой за горло. Я освободилась от простыни и успела выбежать. Бросившись за мной, он запутался в этой простыне и упал, так что мне удалось выбежать на улицу. Дальше я ничего не помню.