Беатрикс Маннель - Затерянный остров

— Хоть Ласло и жалкий бабник, но он все же может за себя постоять, ничего с ним не случится. И там, где мы находимся, нет ни опасных зверей, ни каннибалов. — Вильнев попытался их успокоить, но Пауле показалось, что он убеждал в этом самого себя.

— На юге есть каннибалы, я читал об этом у Эллис, — сказал Мортен, и это, несмотря на переживания за Ласло, вызвало у Нориа только веселый смех.

— Вам не следует верить всему, что пишут о нашем острове европейцы.

— Если он не стал жертвой людоедов, значит, он, так же, как и я недавно, провалился в болото. Кроме того, здесь есть змеи, ядовитые пауки и крошечные ядовитые жабы.

— Мы должны отправиться на его поиски. — Мортен поднялся. — Все!

— Паула, вы останетесь здесь! — скомандовал Вильнев, но сам его тон заставил Паулу подскочить и возмущенно ответить на его замечание.

— Каждый может помочь! — поддержал ее Мортен.

— Но у нас еще варится суп, и кто-то должен остаться у костра, нельзя тут все бросить. — Нориа подпевала Вильневу, и, к сожалению, она была права. Разжигать мокрые дрова — дело хлопотное.

— Нориа, тогда вы оставайтесь у костра! — вырвалось у Паулы.

— Она больше нам поможет в поисках и сможет привести нас обратно. Кроме того, — Вильнев подмигнул Пауле, — Нориа так переживает, будто она его жена, нам следует с уважением относиться к этому!

Скрипя зубами, Паула сдалась и осталась у костра.

Остальные разошлись в трех направлениях, каждый взял ружье, и они договорились, что, если им нужна будет помощь, они дважды выстрелят в воздух.

Паула впервые оказалась одна у костра. «Осталось десять дней», — сказала Нориа, только десять дней, и они у цели.

«Ах, да у какой цели, Паула? — отозвался ее зловещий внутренний голос. — Ты в лучшем случае будешь сидеть одна на клочке земли, который тебе не принадлежит, а все остальное покажет время».

Она взяла в руки колбу, висевшую у нее на шее, открутила маленькую крышечку и понюхала, чтобы приободриться. Она справится. Она пообещала себе.

Кастрюля с супом покачнулась, потому что поленья под ней медленно превращались в пепел. Паула встала, положила еще одно полено и поправила кастрюлю. Затем она обернулась, потому что услышала шум за спиной. Но там никого не было. Паула сделала несколько шагов в том направлении, откуда доносился шум, но ничего не обнаружила, даже животных. Она не хотела больше присаживаться, у нее зудели ноги, хотя ее тело и устало после утомительного пути, который они уже проделали.

Никто не выстрелил в воздух, и никто не вернулся. Она снова подошла к костру и неохотно помешала кипящий суп. У нее за спиной что-то треснуло, но, когда она обернулась, ничего там не увидела.

Она обошла палатки несколько раз, и вдруг ей в голову пришла мысль о том, что это замечательная возможность осмотреть палатки ее попутчиков. Во всяком случае, возможность для очень любопытного и бессовестного человека. К счастью, она не была ни любопытной, ни… «Кого ты пытаешься обмануть, — насмехался ее внутренний голос, — да ты же умираешь от любопытства!» Она остановилась перед палаткой Вильнева и заглянула внутрь. Все выглядело так же, как запечатлелось у нее в памяти, только грязнее. Нет, в чем же заключалась его тайна? Паула боялась, что она на этом не остановится, — его палатка в последнюю очередь.

Она подошла к палатке Ласло, немного поколебавшись, вошла в нее, и сердце ее забилось быстрее. Это неприлично! Но, как только она оказалась в палатке, ее настроение резко изменилось, а сердце успокоилось. Она невольно зевнула и почувствовала непреодолимое желание прилечь на пестрый ковер. И когда она присела, ей стало понятно почему. Ее нос уловил запах сладковато-горького табачного дыма и аромат черной амбры. Непостижимо, как сильно она на это отреагировала. И хотя какая-то ее часть с удовольствием повалялась бы на пестром ковре, она запретила себе это, потому что чувствовала себя подлым шпионом, любопытным зрителем, который тайно наблюдает за остальными. Пожитки Ласло помещались в маленький мешок, мебели у него не было. Она вышла из палатки, не посмотрев в мешок, и проверила костер, который лениво горел. Затем она осмотрелась, не вернулись ли носильщики, но и следа их еще не было. Она занялась палаткой человека, который больше всего разочаровал ее в подслушанном разговоре.

Здесь пахло Мортеном, тмином и бузиной, но также ромом и кожным жиром. Там стояла складная кровать с грязным одеялом, складной стул, на котором была развешена одежда, и два сундука. На одном рядом с серебряным крестом лежала Библия. Паула с любопытством прочитала слова на открытой странице и удивилась, что это не норвежская Библия, а немецкая. Затем, однако, она вспомнила о его бабушке из Люнебурга, которая читала ему сказки братьев Гримм.

И затем сказал Господь Бог: Ты же, сын человеческий, обрати лицо твое к дочерям народа твоего, пророчествующим от собственного своего сердца, и изреки на них пророчество,

И скажи: так говорит Господь Бог: горе сшивающим чародейные мешочки под мышки и делающим покрывала для головы всякого роста, чтобы уловлять души! Неужели, уловляя души народа Моего, вы спасете ваши души?

Паула сочла это весьма своеобразным отрывком и задумалась, почему для Мортена он представлял интерес.

Громкий монотонный напев раздался у нее в ушах. Она быстро вышла из палатки Мортена и увидела, что носильщики привели еще двоих мужчин. Они все напевали похожие ритмы и размахивали новыми, сверкающими на солнце заточенными коуп-коуп . У Паулы в голове невольно промелькнула мысль, что носильщики запросто могли перерезать им горло. «Что за бред, — успокаивала она себя, — если бы они хотели, они давно сделали бы это». И зачем? Им неплохо платят.

Громкое пение заставило вернуться Вильнева, Мортена и Нориа в лагерь.

— Ничего, он исчез бесследно. — Вильнев подошел к ней первым, вытер лоб и шею платком и сделал глоток воды из фляги.

— Но этого не может быть. — Темная кожа Нориа казалась бледнее, чем обычно. — Так быстро даже наш тропический лес не может стереть следы человека.

Мортен налил чай в кружку.

— Он словно в воздухе растворился.

— А если он хотел исчезнуть? — спросила Паула, которая не желала думать о том, что Ласло лежит где-то беспомощный или раненый.

— Что за вздор! Наверное, он отправился искать растения, для этого мы, в конце концов, сюда и пришли. — Вильнев указал руками на джунгли, которые их окружали.

— Возможно, ему вскружила голову деревенская красавица? — Паула старалась не смотреть на Нориа.

— Этого не может быть! — Нориа рассерженно взглянула на Паулу. — Что ему эти деревенские простушки, он с ними даже поговорить не сможет.